Барабаны зомби - Джим Батчер

— Представления, черт подери, не имею. Но красиво, а?

Я еще раз покосился на рентгеновские снимки и убрал руку в карман ветровки.

— Я надеялся, вы поможете мне надыбать кое-какой информации.

— Конечно, конечно, — закивал Баттерс. Он вернулся к своей амуниции для польки и принялся разбирать ее. — А что, происходит что-то?

— Надеюсь, что нет, — вздохнул я. — Скажем лучше так: предчувствие у меня нехорошее. Мне нужно знать, не происходило ли в наших краях последние день-два каких-нибудь странных смертей.

Баттерс нахмурился.

— Насколько странных?

— Ну, необычно жестоких, — объяснил я. — Или со следами, характерными для ритуальных убийств. Черт, я согласен даже на следы пыток перед смертью.

— Ничего такого, вроде, не слышал, — пробормотал Баттерс. Он снял свои шутовские темные очки и одел нормальные, в черной оправе. Хотя сегодня еще в бумагах не разбирался. Сейчас, посмотрим, кто у нас из свежезамороженных.

— Спасибо, — кивнул я.

Баттерс смахнул со своего стула несколько флаеров, сел, вытащил из-под медицинского журнала клавиатуру и выразительно покосился на меня.

— Ах, да, — спохватился я и отошел в дальний от стола угол помещения. Ну да, мое присутствие так или иначе пагубно сказывается на компьютерах. Мёрфи до сих пор не простила меня за полетевший хард-диск, хоть это и случилось всего раз и сто лет назад.

Баттерс врубил компьютер и уставился в монитор.

— Нет, — произнес он наконец, пощелкав с полминуты мышью. — А... погодите... Вот парень, которого пырнули ножом, только это произошло на северо-западе штата.

— Не годится, — сказал я. — Только из местных. Ну, в радиусе двух-трех графств от Чикаго.

— Гммм, — хмыкнул Баттерс. — Какие вы все, детективы, привередливые, — он всмотрелся в экран. — Жертва стрельбы из проезжавшей машины, а?

— Определенно нет, — ответил я. — Для ритуального убийства интимности, скажем так, маловато.

— Боюсь, Гарри, вам не повезло. — Если кого-то и привозили интересного, с ними разобралась дневная смена.

— Гм.

— Не хмыкайте. Я тут возился с алкашом — бедолагой, который попал под грузовик, и его надо было проверить на наличие в крови наркотиков или алкоголя, так что... — он осекся. — Ого!

— Ого?

— Занятно.

Я навострил уши.

— Что занятно?

— Мой босс, мистер Бриош, передал мне одного из своих, так сказать, подопечных. Его перевезли в мою лабораторию, а меня об этом не известили. Ни записки, ни даже на мыло не сбросил, вот ублюдок!

Я нахмурился.

— Такое что, часто случается?

— Попытки выставить меня увиливающим от работы, чтобы дать ему повод вышибить меня? — пожал плечами Баттерс. — Ну, этот прием новый, но вполне в духе его отношения ко мне.

— Может, он сегодня просто занят? — предположил я.

— Ага. Может, меня дома поджидает Лив Тайлер, чтобы помассировать мне пятки, — отозвался Баттерс.

— Хи-хи. Смешно. Так кто у нас жмурик?

— Мистер Эдуардо Энтони Медоса, — прочитал Баттерс. — Лобовое столкновение с "Бьюиком" на шоссе. С учетом того, что он перемещался пешком, — Баттерс наморщил нос. — Похоже, его здорово поквасило. Не странно, что Бриош, Великий и Могучий, не захотел с ним возиться.

Я задумался. Вообще-то я искал чего-то другого, и все же мелькало в ситуации с этим трупом что-то такое, от чего тревожные сирены в моем мозгу подали голос.

— Вы не будете против, если я пойду на поводу у своей интуиции?

— Ой, да что вы. Не все же полькой заниматься. Сейчас, инвентарь соберу и пойдем посмотрим на покойного Эдди Мендосу.

— Отлично, — кивнул я, прислонился к стене, скрестил руки на груди и приготовился ждать.

Дверь в прозекторскую распахнулась, и в комнату вошел деловой походочкой Фил-охранник.

Вот только горло у него было перерезано от уха до уха, а все тело — сплошь залито кровью. Лицо его белизной не уступало могильному мрамору. В живых он с такой раной остаться не мог никак.

Впрочем, это не помешало ему пересечь комнату, взяться за Баттерсов стол и отшвырнуть его вместе с компьютером, ящиком для папок и всем прочим в дальний угол. Грохот вышел что надо. Баттерс с ужасом уставился на Фила, потом издал высокий, кроличий какой-то писк и попятился.

— Стоять! — послышался из коридора чей-то гулкий бас. Мертвый Фил застыл как вкопанный. В комнату вошел рослый мужчина в шинели цвета хаки и — ей-Богу, не вру — широкополой шляпе. Смотрел он только на Баттерса, так что меня в углу не видел. Секунду-другую я не шевелился: внезапность происходящего застигла меня врасплох. Тем временем вошли и остановились рядом с ним еще трое в плащах и с серыми лицами.

— Только не трогайте коронера, джентльмены, — произнес мужчина в шляпе. — Он нам еще пригодится... пока.

Глава пятая

Человек в шляпе сделал шаг к Баттерсу, похлопывая по бедру зажатой в руке книжкой.

— Отойди, — бросил он, и мертвый Фил послушно шагнул в сторону.

Баттерс забился в угол; глаза его за стеклами очков сделались размером с пончики.

— Ух ты, — пробормотал он. — Классный выход. И шляпка ничего.

Парень в шляпе сделал еще один шаг вперед и начал поднимать свободную руку. Тут я решил-таки вмешаться. Нет, в руке он не держал ничего, но у парня, который разгуливает в длинной шинели в окружении выводка зомби, и поднятая рука может оказаться опаснее пистолета.

— Довольно! — произнес я как мог громче, чтобы уши заложило, и отступил на шаг от стены, выставив вперед левую руку. Серебряный, набранный из покорежившихся от жара щитов браслет-оберег поблескивал у меня на запястье, и я начал накачивать в него заряд энергии, готовый в любое мгновение выстроить защитное поле. Вообще-то, браслет так и не оправился пока от перегрузки, обрушившейся на него в последний раз, когда я им пользовался, и мне только-только удалось наладить его хоть частично. Как следствие, энергию он передавал неровно, и с него начали сыпаться на пол бело-голубые искры. — Опустите руку и отойдите от коронера.

Не прекращая похлопывать по бедру своей тонкой книжицей, мужчина повернулся ко мне. На мгновение мне показалось, будто он — еще один зомби, таким бледным было его лицо, однако щеки его чуть порозовели. Интересное лицо: длинное и при всей своей бледности обветренное, словно он провел полжизни в угрюмой, лишенной солнечного света пустыне. Темные глаза, пышные седые бакенбарды, бритый подбородок — и шрам, из-за которого верхняя губа кривилась в постоянной ухмылке.

— Кто, — произнес незнакомец с сильным британским акцентом, — вы такой?