Знамения любви - Энн Оливер

— А мой велосипед? — спросила Карисса.

— Завтра его заберешь. Лицо девушки совершенно размякло, и слезы выплеснулись из глаз. Бен обнял ее за опавшие плечи и прижал к груди.

— С днем рожденья, милая, — шутливо проговорил он и поцеловал лоб.

— Откуда ты знаешь? — спросила она, хлюпая носом.

— Тебе весь вечер звонили.

— Понятно… — вяло проговорила она.

— Забудь это как дурной сон. Ты молодец. Ты справилась. Это все, что нужно помнить. И давай договоримся, что, когда я в Сиднее, буду отвозить и забирать тебя с работы.

— Нет, так не пойдет, — покачала головой Карисса.

— Тебя только что чуть не прирезали, а ты споришь! — прикрикнул на нее Бен.

— Я сама могу о себе позаботиться! — объявила она, снова шмыгнув носом.

— Обсудим это позже.

— Нечего обсуждать! — воскликнула Карисса.

— И это мы тоже обсудим, — гипнотически проговорил он.

— Так ли это обязательно, чтобы твое слово было последним? — возмутилась она.

— Издержки одинокой жизни, — отшутился Бен. — Следовало бы не осуждать, а посочувствовать.

Карисса не нашлась, что ему на это ответить.

Он отвел ее домой, объявив, что сейчас напоит кофе. Предложил принять теплый душ, чтобы снять напряжение. Карисса с грустью припомнила свои недавние фантазии о расслабляющей ванне с ароматическими шариками. Но настроение было безнадежно испорчено, а идея отложена до лучших времен.

Она прошла мимо гостиной, но притормозила. На кофейном столике стояла огромная корзина цветов.

— Эй, спасибо за цветы! — повеселев, окликнула она Бена.

— Пожалуйста, — скромно отозвался он. — Теперь друзья?

Карисса энергично покивала в ответ.

— И спасибо за поддержку, Бен, — признательно проговорила она.

— Это мой долг, — серьезно проговорил он.

— Стало получше? — спросил Бен, встретив ее из ванной с полным подносом в руках.

— Да, значительно.

— Отпразднуем? У нас теперь два повода вместо одного, — пошутил он.

— Это точно, — кивнула Карисса и склонилась над прекрасными ирисами.

Бен подошел к ней со спины и, приобняв за талию, поцеловал за ухом.

— Бен, мы ведь с тобой договорились…

— Тебе нужно расслабиться, — прошептал Бен, не дослушав. — У меня для тебя кое-что есть, — предварил он и удалился, а через некоторое время вернулся со стопочкой перехваченных лентой компакт-дисков. — Собрание сочинений Джорджа Гершвина.

— Чудесно! — воскликнула именинница.

— Поставим «Летнюю пору»? — спросил он, подходя к музыкальному центру.

— Колыбельную? — рассмеялась Карисса. — Поставь… в утешение презренных тружеников.

— «Летней порою дышится легче: рыбка клюет, хлопок тянется ввысь; папка богач, мамка великолепна; спи, мой малыш, утешься, не плачь…» Обожаю эту колыбельную и «Порги и Бесс», я вырос на черной музыке. Отец постоянно ставил виниловые диски с их бродвейскими переложениями.

— Меня воспитывали на классике, но Гершвина я очень люблю.

— Моя мама тоже предпочитала отцовским вкусам академическую музыку. Но я, как и мой отец, тяготею к новой классике, такой, как шедевры Бернстайна, Гершвина, Сондхайма. А когда мне исполнилось десять, мама подарила мне свою старенькую гитару и дала первые уроки игры на ней в награду за то, что я целое лето помогал ей в саду… С этого все и началось.

— Ты хороший человек, Бен Джемисон, — расчувствовавшись, объявила Карисса. — Должно быть, я совершенно расстроила твои планы на этот вечер?

— Нет, с чего ты взяла? — возразил он, ставя диск с любимой музыкой.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Карисса встрепенулась на постели, уставилась в темноту. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, вязкий и терпкий ком застрял в гортани. Видение ночных кошмаров внушило ей чувство безотчетного ужаса. Чудилось, что нападавший не пойман, он где-то укрылся, продолжает охотиться на нее, стал осмотрительнее, а оттого опаснее.

Откинув простыню, вымокшую от нервного жара, она подошла к окну и проверила его. Затем вновь легла, изнывая от духоты и испуга. Мысль о том, что за стеной спит другой человек, подбадривала ее, но недолго. Вскоре от полуночной бессонницы она стала исходить бредовыми фантазиями. Ее одолевала потребность убедиться, что постоялец благополучно спит у себя и не мучается никакими страхами…

Мысли переплелись тугим узлом и пугали сильнее, чем страх смерти. На исходе ночи она все-таки сумела уснуть…

— Боже! — воскликнула Карисса, перемывая посуду следующим вечером.

— Что такое? — прибежал на ее возглас Бен.

— То пропускает, то не сливает. Опять забилась. Просто не знаю, чем еще ее чистить.

— Не повезло, — насмешливо констатировал квартирант, а потом внимательнее присмотрелся к Кариссе и растекся в улыбке.

— Ты не возражаешь, Бен… Я так… — замямлила девушка в коротеньких лайкровых шортиках и хлопковом спортивном топе. — Жарко! — исчерпывающе пояснила она.

— Почему бы я стал возражать? Как раз наоборот! — многозначительно проговорил Бен, двусмысленно улыбаясь. — Дай, я посмотрю. Похоже, просто нужно отъединить и прочистить эту U-образную трубу. Не хлопочи. Я займусь этим. Принеси мне емкость побольше, в которую можно было бы все это спустить.

Карисса не относила себя к жеманному числу нарочито беспомощных женщин, но были вещи, с которыми она просто не хотела иметь ничего общего. Среди них значились и канализационные неприятности всех мастей. Поэтому она без споров и препирательств самоустранилась, удовлетворившись обещанием Бена, и принесла старое оцинкованное ведро, которое нашла в кладовке. — Отлично, — проговорил Бен, вновь, как уже однажды, подлезая под старую раковину с древней системой водостока. — Подсоби-ка, — попросил он, пыхтя.

Но не успела Карисса присесть возле него на корточки, как в образовавшийся узкий проем хлестнула вода, обдав Бена скверно пахнущим содержимым. Бен постарался поскорее выправить положение, дать — воде стечь в заготовленную емкость. Карисса растерянно смотрела на все это безобразие.

— История повторяется, — грустно констатировала она.

— С уточнениями и поправками… — добавил Бен, появившийся из-под раковины с изогнутой трубой в руке.

— Ты в порядке? — спросила его Карисса.

— Приму душ — буду в порядке, — ответил он, махнув рукой, и подсунул ей под нос свинченную деталь.

— Фу, — проговорила она, зажав нос. — Так ты действительно хочешь, чтобы я тебе помогла?

— Не стоит, — ответил он. — В этом деле коллективный труд, как мы видим, неуместен, — пошутил он, снимая мокрую футболку.