Огненная цепь - Терри Гудкайнд

– Что-то случилось, – сказал он негромко.

Кара взяла на изготовку эйджил. Виктор, нахмурившись, стиснул булаву.

Издалека, перекрывая шорох дождя, до Никки донесся дикий гомон вспугнутых воронов. И тут же послышались другие звуки, леденящие душу: крики смертельно испуганных людей.

Глава 6

Ричард мчался сквозь лес туда, где его ждали люди, где раздавались ужасные крики. Он несся опрометью, уворачиваясь от летящих на него стволов, петляя между кустами, ныряя под низко нависшие ветви пихт, ломая кустарник, папоротники, разрывая побеги плюща. Он перепрыгивал через гниющие бревна и валуны. В зарослях молодых сосен и цветущего кизила за ним оставалась дорожка. Не замедляя бега, он отбрасывал в сторону побеги тамариска. Отсохшие нижние ветви елей цеплялись за одежду, острые сучья, словно копья, то и дело грозили проткнуть его, но он ухитрялся уворачиваться в последний момент.

Бежать так быстро через густой лес, тем более в дождь, было рискованно: на бегу не всегда успеешь распознать опасность и избежать ее. Любая торчащая ветка могла выколоть глаз. Поскользнувшись на мокрой листве, на мху или камне, можно было упасть и свернуть себе шею, а нога, застрявшая в расщелине скал, легко ломалась и потом трудно заживала. Ричард когда-то знал одного парнишку, который попался подобным образом. Его сломанная нога и разбитая лодыжка срослись неправильно, и он навсегда остался калекой.

Ричард сосредоточился на выборе правильного пути, стараясь не снижать скорость. Он не осмеливался замедлить бег.

Страшные стоны и крики, визг и тошнотворные хлюпающие звуки не утихали, подстегивая его. Он слышал, как Кара, Виктор и Никки бегут следом. Они не могли угнаться за ним, он не останавливался подождать. С каждым длинным шагом, с каждым прыжком Ричард удалялся. Он уже задыхался, ловил ртом воздух, удивляясь, почему устает и выдыхается быстрее, чем прежде. Раздосадованный, он не сразу вспомнил причину: ведь Никки предупреждала, что он еще не вполне здоров; потеряв много крови, он должен был отдыхать дольше.

Это не остановило его. Сколько силы есть, столько он и выложит. Тем более что бежать осталось недолго, а люди нуждались в помощи – те люди, которые выручили его, когда он был в беде. Ричард не знал, что происходит, но не сомневался, что его спасители на краю гибели.

Если б он знал, как призвать свой дар, то мог бы остановить врага в то утро, когда на них напали, – прежде чем подоспел Виктор со своим отрядом и еще до того, как трое ребят погибли в этом бою. Правда, если бы Ричарда вообще там не было, никто не задержал бы солдат, и тогда Виктору со всем отрядом довелось бы принять смерть спящими, прямо у себя в лагере.

Ричард никак не мог подавить чувство, что ему следовало сделать больше. Он хотел сберечь всех этих людей; он бежал, сколько хватало духу, готовый выложиться без остатка. Силы он сможет восстановить и попозже. А потерянные жизни не воротишь…

Снова он сожалел о том, что не знает больше о своем главном даре, не может прибегнуть к нему, когда требуется. Увы, его дар действовал совсем не так, как у других. Никки – та умела пользоваться своей силой в любой момент, но Ричарду для этого нужно было попасть в непредвиденную ловушку и сильно разгневаться.

Другие учились пользоваться даром с детства. Ричарда воспитывали в мире и безопасности, это позволило ему выжить, вырасти и научиться глубоко ценить жизнь. Но при таком воспитании он остался в полном неведении относительно собственного таланта.

Теперь Ричард вырос, и учиться ему уже было труднее, чем в юности, – тем более что его скрытый талант оказался чрезвычайно редким, необычным. Ни Зедду, ни сестрам Света не удалось научить его сознательно управлять своей силой.

Только Натан Рал, пророк, объяснил ему, что его сила воспламеняется гневом и особыми, отчаянными обстоятельствами, распознавать или вызвать которые Ричард был не в состоянии. Каждый раз пробуждение дара происходило совершенно по-иному.

Ричард знал также, что использование магии не допускает произвола и прихотей. Никаким усилием воли, никаким самым жгучим желанием нельзя достичь результата.

Даже очень способные волшебники иногда рылись в книгах, чтобы убедиться в правильности своих действий, если задумывали какой-то особенный магический ход. В юности Ричард имел дело с одной из таких книг. За «Книгой Сочтенных Теней» охотился Даркен Рал после того, как вздумал ввести в игру шкатулки Одена.

В то утро, когда исчезла Кэлен, солдаты Имперского Ордена навалились со всех сторон; Ричард взялся за меч, а не стал взывать к своему дару. В отличие от дара, меч был всегда при нем, и он знал, что может на него положиться. Отбиваясь от бесчисленных, как казалось, вражьих солдат, Ричард спасал жизнь – свою и товарищей. Отчаянная боевая работа довела его до грани изнеможения. Разум при этом блуждал далеко за пределами поля боя, затуманенный тревогой за Кэлен. Он знал, как глупо и опасно отвлекаться… но ведь Кэлен пропала! Тревога за нее стиснула сердце и не отпускала.

Если бы его ярость не передалась оружию, если бы дар не пробудился, ливень стрел, внезапно обрушившийся на него, стал бы в десятки раз опаснее.

Он не видел, как летел предназначенный ему арбалетный болт. Только когда тот был готов впиться в его тело, в самый последний момент Ричард осознал угрозу – но непременно нужно было свалить троих напавших на него солдат, и у него хватило сил и времени лишь отвести движение болта от сердца, но не остановить его.

Он уже, наверное, тысячу раз прокрутил все эти воспоминания в мыслях, перебрал все «может быть» и «должно быть», которые могли предотвратить случившееся. Как сказала Никки, непобедимых не бывает.

Ричард все бежал и не сразу заметил, что в лесу восстановилась тишина. Даже эхо жутких воплей утихло. Туманная зеленая чаща вновь осталась наедине с тихим шорохом дождя, стекающего по листве. Ричарду уже не верилось, что ужасные звуки действительно послышались ему. И все же, усталый до крайности, он не замедлил шаг. На бегу он прислушивался, но не мог расслышать почти ничего, кроме собственного тяжелого дыхания, ударов сердца, отдающихся в ушах, и торопливых движений. Сзади долетало еще потрескивание веток – друзья пытались догнать его, но все-таки порядком отставали.

Почему-то нереальная тишина пугала сильнее, чем те крики. Поначалу кричали только вороны – сперва недовольное хриплое карканье, потом безумные предсмертные вопли птиц… а потом к ним присоединились люди, да, кое-где слышались возгласы крайнего ужаса. Теперь же здесь царило лишь угрожающее молчание.

Ричард пытался не думать ни о чем, кроме движения – но от этой неестественной, давящей тишины мурашки пробегали по коже.

Добежав до края поляны, Ричард наконец выхватил меч. Пение высвобожденной стали вспороло тишину лесной глуши. И в тот же миг жар ярости потек от клинка к нему, пронизывая все его существо, в ответ на гнев, вспыхнувший в душе. Ричард отдался на волю знакомого волшебства. Преисполненный силою меча, он жаждал узнать источник угрозы и покончить с ним.

Давным-давно миновало время, когда страх и нерешительность мешали ему довериться буре, порождаемой древним, волшебной работы клинком. Прежде он сдерживался, не отвечая на призыв, но теперь охотно предавался яростному наслаждению боя. Он научился использовать этот праведный гнев, он умел теперь направлять эту силу согласно своей воле.

В прошлом находились завистники, мечтавшие захватить этот меч ради исполнения своих грабительских замыслов, но в слепой жажде власти они забывали, что тем самым навлекают на себя ужасную погибель. Вместо того, чтобы стать повелителями магии меча, они становились слугами его гнева – и собственной неуемной алчности. Кое-кому удавалось использовать силу чудесного оружия в темных целях. Меч нельзя было в этом винить. Будет ли меч служить добру или злу, предоставлялось сознательному выбору человека, завладевшего им, и вся ответственность падала лишь на него.

Пробившись сквозь стену стволов, кустарника и лиан, Ричард остановился на краю поляны, где лежали мертвые тела. Не выпуская меча из руки, он пытался вздохнуть поглубже – сейчас ему годился даже этот воздух, воняющий падалью; главное – перевести наконец дух и успокоить сердцебиение.

Рассматривая невероятное зрелище, открывшееся перед ним, он не сразу осознал, что, собственно, видит. Мертвые вороны валялись повсюду. Не просто мертвые, но разорванные на куски. Крылья, головы, скелеты птиц усыпали всю поляну. Тысячи перьев, будто черный снег, засыпали истлевающие тела солдат.

Все еще тяжело дыша, потрясенный Ричард замер лишь на мгновение, но сразу понял, что искал не это. Проскочив через поле боя, он помчался вверх по невысокому подъему, по затоптанной траве между деревьями – туда, где его должны были ждать.