Любой ценой - Виктор Нарожный

Тоже самое Блажко приказал сделать и Довгаеву. Включить радиомаячёк и ждать. Однако, через час и семнадцать минут сигнал маячка исчез. В ответ на иные вопросы подполковника операторы только разводили руками. Они ведь, они ведь не боги и угадать, что стряслось с затерянном где – то на Кавказе маячком, не в их силах…

К Москве уже подбирался вечер, когда Блажко услышал первую за весь день, радостную новость. Синоптики дали, наконец, добро и вертолёт со спецназом поднялся в небо.

Впрочем, и эта радость оказалась преждевременной. На берегу горной речушки, кроме четырёх могильных холмиков, спецназовцы никого не обнаружили. А прошедший дождь лишил их даже теоретического шанса выйти на след, как пропавших разведчиков, так и  канувших в неизвестность, террористов.

                                                  ****    

Вскинув уставшие руки, Руслан нащупал каменный выступ. Осторожно подтянулся на пальцах и едва не потерял сознание от боли. Действие промедола давно закончилось и растревоженная нога горела огнём.

Но останавливаться нельзя. Будет ещё хуже. Стоит только прекратить движение и измученное тело окончательно выйдет из под контроля, перестанет реагировать на команды мозга, превратится в никчёмный кусок плоти.

И превозмогая  боль, Руслан упорно лез по каменистому склону, а в висках, учащённым пульсом, стучала команда : «Вперёд! Вперёд! Вперёд!» Сознание мутилось. Он уже с трудом соображал, что и зачем  здесь делает. Единственной реальностью было осязание шероховатости гранита под содранными в кровь пальцами и боль.

Конечно, Никулин поступил правильно, оставив его там, на берегу речки. Хромой боец лишняя обуза для идущего по следу разведчика. Но и сидеть, ожидая помощи, Руслан не мог. За эти несколько дней он и так натворил кучу ошибок. Один только побег из банды Максуда чего  стоил… Нет, найти и обезвредить боевиков стало теперь для Довгаева делом чести. А  в вопросах чести он, как истинный горец , был всегда щепетилен…

… Когда он очнулся, вокруг царила ночь, а над самой головой висели чёрные пятна туч. Руслан лежал на самой вершине скалы, совершенно не помня, как он  сюда взобрался. От перенапряжения шумела голова; Саднили содранные в крови , руки;  ныла распухшая, превратившаяся в  бесформенную колоду, нога. Но от ощущения всего этого, Довгаеву стало вдруг хорошо и весело на душе. Он жив, он всё ещё жив!..

Истощённый крик вспорол окрестные горы,  заставив Руслана вздрогнуть.  Рука не произвольно нащупала рукоятку пистолета. Вжимаясь в холодный гранит, он подполз к самой кромке скалы и заглянул вниз. Там, на дне узкого ущелья, в неверном свете костра,  топтались бородатые люди. Даже не видя толком их лиц, Руслан догадался – это те самые,  на поиски которых он и направлен.

 И снова , полный нечеловеческой боли крик. Взгляд Довгаева лихорадочно  заметался по ущелью, но проклятая темнота и спины боевиков упорно скрывали его источник.

Впрочем, ненадолго. Словно почувствовал присутствие ещё одного зрителя, кто – то из моджахедов отошёл в сторону и глаза Руслана упёрлись в знакомое лицо. Ситковецкий ? Не может быть! Довгаев почувствовал, как заструился по озябшей спине ручеёк пота . Петрович… Значит и он уцелел. Остался  жив, чтобы попасть в лапы бандитов… Взгляд опустился ниже, по скрючённому в не мысленной позе разведчику, голым бёдрам…

Всё внутри Руслана зацепенело. Сноровистые руки боевиков усаживали Ситковецкого на  остро заточенный кол…

Медленно вгрызающиеся в плоть палка и долгие часы  нечеловеческих мук.. Довгаев наслышан был о любимом развлечении афганских моджахедов. Чернобородый Максуд любил иногда вспоминать годы своей беспокойной молодости. Но видеть такое Руслану довелось впервые.

Он лежал среди холодных камней и скрипел зубами от осознания собственного бессилия. О, Аллах, да лучше бы Ситковецкий погиб там, у  переправы. Там, где погибли все его товарищи. Погиб, как подобает мужчине и офицеру, от  пули или осколка разорвавшейся гранаты…

Довгаев не заметил, когда вскинул пистолет. Указательный палец обнял спусковой крючок, и выдавливал свободный ход, готовясь отправить в лоб прапорщика свинцовое облегчение.

-Не глупи, братишка, - хрипловатый шёпот прозвучал над головой Руслана, как гром.

Несмотря на больную ногу среагировал он мгновенно. Резко перекатившись на спину, ткнув в направлении голоса пистолетом.

-Тише, тише, - успокаивающе проворчал Никулин. Никак не реагируя на нацеленный ствол, он сидел в метре от чеченца. – Стрелять нельзя, братишка. Да и не достанешь ты Сито из своей пукалки. Только «духов» зазря всполошишь.

Дождавшись, когда Довгаев отведёт пистолет, он прилёг рядом.

-А ты молодец, с такой –то ногой, да по горам… Кстати, ты мобильник захватил?

Руслан  молча вытащил телефон.

-Вот и славненько, - кивнул Никулин. – Как думаешь,  твой подполковник ещё не спит?

-Нет, - уверенно  сказал Довгаев.

-Ну что, даже если и спит, мы его разбудим, - криво улыбнулся спецназовец. - Звони.

Руслану показалось, что гудки вызова длились вечно. Наконец, в трубке что – то щёлкнуло и раздался знакомый голос.

-Блажко.

-Товарищ подполковник, - начал было Довгаев, но Антон бесцеремонно вырвал телефон из его рук.

-Капитан Никулин, спецназ ФСБ.

-Говорите, - сразу же принял деловой тон Блажко.

-Мы нашли «гостей», товарищ подполковник. – Поднимайте авиацию.

-Понял тебя, капитан, - в голосе собеседника явственно звучало облегчение. – «Гости» те самые? Ошибка исключена?

-Исключена, - эхом отозвался Никулин.

-Контейнеры при них?

-Да.

-Хорошо. Оставайтесь на связи и ждите «грачей». Скорректируйте их на цель.

-Пусть наводят на маячок телефона, - буднично сказал Антон и на несколько долгих секунд в трубке воцарилась тишина.

-Понял тебя, капитан, - в раз потускневшим голосом вымолвил Блажко. – Держитесь мужики, скоро там будет ад.

-Выдюжим, - хмыкнул Никулин и отключившись, протянул телефон Руслану. – Врубай «маяк».

Потом, перебросил из – за спины автомат.

-Ну что, братишка, - подмигнул заговорщицки Довгаеву. – Повеселимся напоследок?

-А то… - расплылся в слабой улыбке чеченец. Он понял, что собирается сделать капитан.

«Духам» уже надоело любоваться умирающим спецназовцем. Они рассеялись вокруг костра и начали неторопливо, с аппетитом, ужинать. А их пленник продолжал хрипло стонать, моля Бога о смерти и избавлении от нечеловеческих мук.

-Сейчас, Петрович, потерпи немного, - прошептал Никулин, ловя в перекрестье прицела широкий лоб прапора. – Сейчас станет легче.

На дне ущелья весело горел костёр, а вверху, разгоняя тучи, завывал ветер. Где- то вдалеке, нарастал гул плывущих по ночному небу штурмовиков…

Декабрь 2003г.-

Январь 2004г.