Ночная дорога - Кристин Ханна

Лекси была готова поклясться, что Зак слегка покачал головой, словно говоря: «Ничего не было, ничего не будет». Потом сел в машину.

Лекси смотрела им вслед, потом вернулась в трейлер, закрыв за собой дверь. Он не хотел, чтобы она рассказывала Мии. Она правильно его поняла?

За кухонным столом сидела Ева, держа в руках кружку.

— Его машина вчера меня разбудила, — сказала тетя. — Я подошла к окну. Не думала, что ты вернешься домой.

Лекси попыталась представить то, что увидела Ева: как она практически внесла Мию по ступенькам, как та упала на пол и пела.

— Мы собирались переночевать у Фарадеев.

— Думаю, я знаю, почему вы не остались там.

Лекси села напротив Евы.

— Прости, — сказала она, не зная, куда деть глаза от стыда. Теперь тетя Ева в ней разочаруется; наверное, даже подумает, что Лекси пошла по стопам матери.

— Хочешь об этом поговорить?

— Я ничего не пила, если ты это хочешь знать. Я ведь видела, как пила мама, поэтому сама… — Она пожала плечами. Никакие слова не могли выразить все ее чувства. — Я ничего не пила.

Ева потянулась через стол и взяла Лекси за руки.

— Я не надзиратель, Алекса. Сейчас, конечно, тебе трудно это представить, но я тоже когда-то была молодая, и я знаю, как устроен мир. Девочка в таком состоянии может попасть в беду, сделать неверный шаг. Я бы очень не хотела, чтобы ты пострадала.

— Знаю.

— Я знаю, что ты знаешь. Еще одно: Миа с братом не такие, как ты. У них обоих есть возможности, которых нет у тебя. Ты меня понимаешь?

Лекси это знала; она все поняла с самого начала, когда впервые вошла в дом Фарадеев. Миа могла себе позволить совершать ошибки, Лекси — нет.

— Я буду осмотрительной.

— Хорошо. — Ева посмотрела на Лекси. — И насчет того мальчика. Я видела, как он бежал за тобой. И с ним тоже будь поосторожнее.

— Я ему не нравлюсь. На этот счет можешь не беспокоиться.

Ева внимательно на нее посмотрела. Лекси даже стало любопытно, что такого тетя в ней увидела.

— Просто будь с ним поосторожнее.

4

Джуд любила свой сад в октябре. Это было время строить планы на будущее. Она забывалась за работой, высаживая луковицы, представляя, как все изменится к следующей весне. Ей так было необходимо именно сейчас обрести хотя бы подобие покоя.

Последние пять дней прошли для нее в сплошном стрессе, хотя она сама не смогла бы объяснить, почему. Она не хотела, чтобы дети отправились на вечеринку, но они все-таки там побывали, и все прошло спокойно. Зак вернулся домой вовремя, она крепко его обняла (заодно принюхалась к дыханию) и отослала спать. Никаких признаков опьянения она не заметила. А Миа переночевала у Лекси и вернулась домой на следующий день улыбаясь. Было очевидно, что ничего плохого не произошло. Так почему же ей казалось, будто что-то не так? Может, Майлс все-таки прав и она видит проблемы там, где их нет.

Джуд присела на корточки и похлопала в ладоши, чтобы сбросить налипшую грязь. С резиновых перчаток посыпались крошечные черные комочки земли, образовав кружевной узор на коленях.

Джуд потянулась за секатором, лежавшим на земле, когда услышала шум подъезжающей машины. Она подняла голову, прикрыв глаза рукой в перчатке, и увидела серебристый новенький «мерседес» матери.

— Черт, — буркнула она, — совсем забыла о времени.

Машина остановилась перед низким каменным ограждением, окружавшим сад.

Джуд стянула грязные перчатки и поднялась во весь рост, пока ее мать выбиралась из машины.

— Здравствуй, мама.

Каролина Эверсон обошла кругом свою шикарную машину и появилась в саду с неприступным видом. Одета она была, как всегда, зимой и летом, в черные шерстяные брюки и блузку, выгодно подчеркивавшую загорелое тренированное тело. Седые волосы, зачесанные назад, открывали ее лицо с острым подбородком, зеленые глаза; строгий, безупречный стиль. В семьдесят она все еще была красива. И успешна, что имело для Каро первостепенное значение. Успех.

— Ты уже дала согласие включить свой сад в экскурсию?

Джуд пожалела, что вообще поделилась своей маленькой мечтой с матерью.

— Он пока не готов. Но, надеюсь, скоро будет.

— Не готов? Он прекрасен.

Джуд услышала в голосе матери иронию и постаралась не обижаться. Каролина не видела никакого смысла в подобных занятиях. Для нее была важна конечная цель, и пока Джуд не предоставит свой сад на обозрение туристов, приезжавших на остров, она в глазах матери будет считаться неудачницей.

— Проходи в дом, мама. Обед готов.

Не дожидаясь ответа, Джуд направилась к двери. На крыльце она сбросила садовые сабо, стряхнула грязь с брюк и вошла в дом.

Солнце заливало дом сквозь двадцатифутовые окна, паркет из экзотических пород древесины в его лучах сиял, как начищенная медь. В большой комнате самым заметным был камин, отделанный гранитом светлых тонов. Но основное внимание приковывал к себе потрясающий вид: через окна высотой от пола до самого потолка можно было увидеть лужайку с изумрудной травой, полоску серо-голубого пролива и далекие горы.

— Бокал вина? — предложила Джуд.

Каролина осторожно поставила сумочку, словно там была бомба, и сказала:

— Разумеется. Шардоне, если есть.

Джуд обрадовалась предлогу выйти из комнаты. Она пересекла обеденную зону, образованную длинным столом из клена и десятью стульями, и оказалась на открытой кухне. И отсюда она видела мать, которая исчезла из виду только на минуту, когда Джуд открыла холодильник, отделанный деревянными панелями.

Когда она вернулась в большую комнату, мать стояла у дивана, глядя на огромное полотно, висевшее над камином. Это была прекрасная работа в стиле абстракционизма — размашистые, вихревые потоки янтарных, красных и черных красок, передававших каким-то непостижимым образом бьющую через край радость. Мать нарисовала ее несколько десятилетий тому назад, а Джуд до сих пор с трудом ассоциировала оптимизм картины с той женщиной, что сейчас стояла перед ней.

— Тебе следует ее заменить. В галерее сейчас выставлено несколько отличных работ, — сказала мать.

— Мне она нравится, — ответила Джуд, и это было так. Картину очень любил ее отец — она помнила, как стояла рядом с ним маленькой девочкой, сунув кулачок в его огромную медвежью лапу, и смотрела, как мама это рисует. «Посмотри, как она это делает, настоящее волшебство», — говорил он, и какое-то время Джуд в это верила, полагая, что в их доме действительно живет волшебство. — Я помню, как ты ее рисовала.

— Целую жизнь тому назад, — сказала мать, отвернувшись от картины. — Почему бы тебе не привести себя в порядок? Я подожду.