Самая жестокая битва - Рональд Сет

За 4 года войны он превращается в настоящего подводного аса. Мастерское управление лодкой и незаурядная отвага приносят ему заслуженный авторитет. Мало кто из британских подводников мог с ним сравниться.

13 сентября 1914 года Хортон топит германский легкий крейсер «Хела», а 3 недели спустя — эсминец S-116. За эти достижения его награждают Орденом за выдающиеся заслуги и досрочно представляют к очередному званию. Проходит еще несколько недель, и Хортона отправляют на Балтику, где он за короткое время топит несколько торговых судов.

В 1915 году он доставил немцам столько неприятностей, что они сами начали называть Балтику «морем Хортона» и назначили цену за его голову. Хортон воевал под общим командованием русских, и когда в конце года Адмиралтейство отозвало его, начальник русского Моргенштаба попросил оставить его командующим подводными лодками на Балтике. Отказав в этой просьбе, Второй Морской Лорд написал: «Я считаю, что капитан 2 ранга Хортон в некотором смысле пират, и это делает его непригодным для поста командующего британскими морскими силами на Балтике». Когда Хортон уезжал, русские наградили его Орденом Св. Владимира с мечами, Орденом Св. Анны с мечами и бриллиантами, Орденом Св. Георгия. Французы сделали его рыцарем Почетного Легиона за смелость, проявленную при атаке вражеских кораблей. В 1917 году он был награжден Пряжкой к своему Ордену за выдающиеся заслуги.

В 1917 году начальство признало его достоинства как великого подводника и назначило командиром экспериментальной подводной лодки М-1. В то время она считалась настолько большой, что заработала кличку «ныряющего линкора». Хортон также должен был контролировать ее постройку. Если требовалось опробовать новые идеи или испытать в деле новую технику — Хортон всегда бы тут как тут. Он не раз напрашивался на испытания новейших лодок.

Затем, когда в начале 1919 года легкие силы были отправлены на Балтику для помощи Финляндии и прибалтийским государствам, боровшимся за свою независимость против агрессии большевиков, Хортон был назначен командиром флотилии подводных лодок. Он вернулся домой в 1920 году и был награжден второй Пряжкой к Ордену за выдающиеся заслуги. В июне того же года он получил звание капитана 1 ранга в возрасте всего 37 лет. Через несколько месяцев он стал начальником штаба командующего подводными силами.

Адмирал Чалмерс пишет: «Именно в это время люди заметили перемену в Максе Хортоне. Для своих офицеров он перестал быть компанейским парнем. Казалось, он внезапно потерял все свое мальчишество. Хотя никто не мог обвинить его в том, что он стал чванным, он поставил невидимый барьер между собой и остальными моряками». И эта характеристика оставалась верной до самого конца. Кроме того, Хортон всегда был приверженцем строгой дисциплины и профессионализма. Внутри флота он вскоре завоевал репутацию «безжалостного профессионала, командира и лидера, жесткого, как гвоздь, и замкнутого, как моллюск». Однако в то же самое время он мог вдохновить своих подчиненных на проявления самого горячего энтузиазма в любой работе. Кроме всего прочего, Хортон был глубоко религиозным человеком.

В странные 20-е и 30-е годы, когда флот страдал от всех недугов, поразивших страну, от человека требовались исключительные способности и энергия, чтобы не утонуть в этом зловонном болоте. Было совершенно ясно, что Хортон обладает именно такими способностями. Он всегда стремился к совершенству, и хотя его определение совершенства делало цель недостижимой, все-таки он старался вместе с другими добраться до вершины. В результате частенько случались разочарования, но многие служившие с ним считали Хортона отличным командиром.

Командир крейсера, заместитель начальника Мобилизационного отдела, командир линкора «Резолюшн», а в 1932 году — контр-адмирал. В 1937 году в звании вице-адмирала Хортон командует резервным флотом, с сентября по декабрь 1939 года он командует Северным патрулем. Проведя 10 долгих лет вдали от любимых подводных лодок, 7 декабря 1939 года Хортон получает письмо от Первого Лорда Адмиралтейства. Он снова воссоединился со своей первой, единственной и настоящей любовью, которой оставался верен всю жизнь. Адмирал Чалмерс пишет:

«Пост командующего подводными силами обычно занимал контр-адмирал. Хортон был одним из старших вице-адмиралов, поэтому Первый Морской Лорд адмирал Паунд, обсуждая это назначение, по телефону сказал Хортону: «Я знаю, что этот пост не соответствует вашему званию, но вы нужны нам. Ваши знания и опыт будут неоценимы». Хортон ответил: «Меня совершенно не волнуют вопросы старшинства, если у меня будут развязаны руки!» Паунд заверил: «Я гарантирую, что вы это получите».

За 2 дня до официального назначения Хортона подводная лодка «Ундине» была потоплена глубинными бомбами возле Гельголанда. В день, когда он прибыл в свой штаб, в том же районе была потоплена «Санфиш», а «Сихорс» не вернулась с патрулирования. Это было не слишком благоприятное начало, но влияние личности Хортона начало сказываться немедленно. И вместо упадка духа, все подводники воспылали жаждой мести.

В европейских водах находились 57 подводных лодок, разделенные на 5 флотилий. 4 флотилии действовали в Северном море, пятая — в Средиземном. Кроме них имелась маленькая учебная флотилия в Портсмуте.

В качестве командующего подводными силами Хортон отвечал перед Адмиралтейством за общее руководство, а перед командующим Флотом Метрополии — за оперативный контроль над всеми лодками, кроме находящихся на Средиземном море. Для выполнения второй задачи был создан оперативный штаб в Абердуре в Шотландии. По мнению Хортона, этот штаб находился слишком далеко от Адмиралтейства, которое было источником информации. Поэтому он сумел убедить Их Лордства позволить ему занять блок квартир, названный «Нортуэйз» в Свисс-коттедже. Это давало ему то преимущество, что он мог связаться с морским штабом в любой момент. Но в то же время он находился достаточно далеко от Адмиралтейства, чтобы сохранить свободу действий, на которой он настаивал.

Хортон уже давно понял, какие богатые возможности обеспечивает взаимодействие подводных лодок с авиацией. Поэтому он немедленно установил связь с Береговым Командованием Королевских ВВС. Тесное взаимодействие принесло свои плоды, но также сослужило Хортону хорошую службу в будущем, когда его задачей стало уничтожение вражеских подводных лодок, ведь самолеты играли в этом важнейшую роль. Ему во многом помогли хорошие отношения с главнокомандующим Берегового Командования главным маршалом авиации сэром Фредериком Боухиллом, бывшим морским офицером. Между двумя родами войск установилась тесная дружба, они добились полного единства целей и действий. Самолеты Берегового Командования стали серьезной угрозой для вражеских лодок и надежным щитом для наших собственных.

Прослужив долгое время на подводных лодках, Хортон прекрасно представлял себе трудности, с которыми сталкивались его корабли и моряки. Хотя он всегда требовал от подводников высочайшей дисциплины и эффективных действий, даже если человек не отвечал этим высоким стандартам, но обладал характером и мужеством признать это, он мог быть уверен в поддержке адмирала Хортона. Восхищение быстро сменяло первые подозрения в несправедливости, и отношения между Хортоном и его командирами можно назвать дружбой, переходящей в глубокое уважение. Он считал корабли и моряков своими детьми и был для них строгим, но любящим отцом. Поэтому не было ни одного человека во всех подводных силах, который не стремился бы сделать для Хортона все, что только можно.

Хортон видел это и очень ценил. В свою очередь он старался делать для подводников все, что от него зависело. Он не щадил сил, чтобы повысить эффективность своих кораблей и облегчить жизнь экипажей.

Тем не менее он сумел избежать профессиональной ограниченности, сохранив широкий взгляд на вещи. Как пишет адмирал Чалмерс: «Взгляды Хортона на стратегию и ведение войны заслуживают особого внимания. Он верил в правильность старой британской стратегии, которая требовала сохранять открытыми морские коммуникации, чтобы быстро наращивать военную мощь и использовать ее для наступления в нужное время в нужном месте». Хортон понимал, что командующий не должен замыкаться исключительно на интересах своего рода войск. Он обладал поразительной интуицией, которая не раз позволяла ему принимать меры, сначала казавшиеся необязательными, но в последствии становившиеся совершенно необходимыми.

Эта интуиция, примененная к ведению войны в целом, позволяла ему использовать британские подводные лодки с наиболее сокрушительным эффектом. Позднее, в качестве командующего морскими силами Западных Подходов, он сумел взять верх над своим выдающимся противником. Во время Битвы за Атлантику Хортон всегда контратаковал немецкие лодки в тех местах, где, по его мнению, их должен был развернуть подводник Дениц. Если же Дениц начинал маневр силами, Хортон словно читал его мысли и снова наносил удар там, где это требовалось.