Пираты из ГРУ - Александр Афанасьев

Канал связи был самым простым – новый телефон Thyraya с предоплаченной карточкой на сто минут. Это телефон по размерам с большой «сотик», при этом работает и как сотовый, и как спутниковый: где есть Сеть, говоришь по дешевому сотовому, а где нет – он автоматически переключает тебя на спутник. По нему я мог поговорить со Слоном в любой момент, просто не делал этого, чтобы не «светиться». Но сейчас увиденное требовало немедленного сообщения…

– Это я.

– Да, понял.

– Как жизнь?

– Только держись.

Все нормально, значит.

– Я тебе сейчас кину фотку, посмотри.

– Давай.

Изображение я уже обработал – тупо сделал скрин с экрана.

– Ого! Это где?

– Геолокацию посмотри.

– Ага, понял.

– Только что тут «вечеринка» была, прямо в городе. «Хоббиты» бегали, на людей бросались. Но люди, обрати внимание, почему-то целехоньки остались.

Навык такого разговора эзоповым языком был нами выработан уже давно, опыт не пропьешь. Мы, русские, после кухонных посиделок позднего СССР владеем эзоповым языком лучше любого другого народа в мире. Система прослушивания АНБ США срабатывает на слова-триггеры, после чего идет машинный анализ, и только после этого подозрительные разговоры отправляются на обработку. Так вот, нас со Слоном и в два ночи подними, мы вспомним, что «хоббиты» – это ваххабиты. А вот в базе данных слов-триггеров АНБ название смешных подземных человечков вряд ли имеется.

– А «легавые»?

– «Легавые» тоже присутствовали. Только странно себя вели, как будто с «хоббитами» заодно были. Я тебе ролики пришлю, посмотришь.

– Кидай.

– Скину. Мне думается, это что-то вроде тренировки для них было. Именно для «хоббитов».

– Много их?

– Видел десятка три.

– Солидно. И что делали?

– Все бегали по городу. Малыми группами. И бросались на людей.

– Хреново.

– Вот именно. Я свой родной город сразу вспомнил.

– Понял. И когда?

– Может, через месяц, а может, завтра. Тренировка явно завершающая.

– Понял. Передам кому надо. Сам как?

– Пока нормально. А ты там отдыхаешь?

– Да. И не один.

– А поработать?

– И это можно. А нужно?

– Не знаю. Но я бы поляну сек конкретно. Они в нашу сторону пойдут.

– Да, понял. По фотографии – знакомых нет.

– Один – похоже, турок.

– Ага. А второй?

– Заклятый друг.

– А третий, сто пудов, с «хоббитами» в близких, отвечаю. Я думаю, «хоббитов» в цугундер повезли.

– Разве?

– Если турок в деле – это точно. Там они перекантуются, а потом организованно…

– Понял.

– Я бы за цугундером и следил по возможности. А мне что-то есть?

– Я скину.

– Что именно?

– Людей ты просил пробить.

– Ага, дзякую.

– Немае, за шо. Ну – будь.

– Это ты – будь.

– Без вопросов. Все пять друзей тебе привет передают.

– И ты передай.

– Передам. Все, расход.

– Расход.

Вот… как-то так, поговорили. Если кто не понял – я предположил, что это учения, что условных террористов (которые совсем не условные) свезли в одно место куда-то и там будут держать, пока тот тип в «рейндже» или, скорее, турок – не свистнет.

Дальше – уже не мое. Радиоразведка, прослушивание сетей сотовой связи, спутниковое наблюдение. У нас, конечно, не АНБ, но кое-какие возможности имеем, учитывая проникновение российских сотовых операторов.

Так… дрон упакован. Пора и честь знать.

– Кто поведет?

– Давай ты. – Я бросил ключи.

По дороге еще подумаю. Может, упустил что?

Стамбул, Турция

Деловой район, башни Апхилл Тауэрс

13–14 сентября 2016 года

Как Кайла добралась до Стамбула, она уже не помнила. Создала три аварийные ситуации на дороге и сама только чудом не попала в аварию. Как только подъехала к дому, в котором снимала квартиру, из машины, стоящей напротив, вышли двое. Все в офисе знали их как Бивиса и Баттхеда, и она тоже сразу узнала.

Силовое прикрытие их станции.

– Сэр, я что – заключенная?

Кайла использовала старый как мир прием: лучшая оборона – это нападение. Правда, руководителя практики Дерека Шифта это ничуть не впечатлило.

– Кайла, мы работаем с людьми, которые отнюдь не отличаются благовоспитанностью. Если человек исчезает из поля зрения в Стамбуле – это заставляет думать о плохом.

– Сэр, я могу за себя постоять.

– Ничуть не сомневаюсь. Итак, ты была на побережье. Где именно?

– В Сэйле, – сказала Кайла, решив воспользоваться полученным в разведшколе советом и лгать как можно ближе к реальности.

– И что ты там делала?

– Ничего.

– То есть?

– Сэр… я устала от всего этого… мне просто надо было выехать. А лучше всего мне отдыхается на берегу.

– Кайла, наша работа не самая простая, – вздохнул Шифт. – Мы рассчитываем на тебя. Каждый раз, когда член команды исчезает, его работу вынуждены выполнять все остальные.

– Сэр, я все понимаю…

– Надеюсь. Ты ничего не хочешь мне сказать?

…

– Хорошо. Ты отдохнула? Можешь работать?

– Да, сэр.

– Тогда твое рабочее место ждет тебя.

– Спасибо, сэр…

Кайла не имела доступа к базе данных MI6 – вопреки растиражированному книгами и фильмами мнению обмен разведывательной информацией далеко не так прост, и никто не имеет права выносить за пределы посольства Великобритании точки доступа к совершенно секретным базам данных… Поэтому она даже не пыталась узнать данные о том человеке, который отпустил ее, а не убил. Вместо этого она спустилась вниз, к своей машине…

Пистолет «вальтер» лежал в скрытой кобуре, встроенной в само сиденье. Вчера и сегодня он ей ничем не помог.

– Да пошло оно все к черту! – сказала она и завела машину.

Фонд помощи беженцам, которым руководила Лила аль-Хизри, находился в районе Юскюдар – это был исторический район с большим количеством памятников, и аренда там стоила довольно дорого. Но деньги, судя по всему, у фонда были.

Все работники размещались в офисном помещении, представлявшем собой один большой зал, разделенный на рабочие места перегородками, а Лила аль-Хизри сидела в небольшом кабинете с прозрачными стенами. Увидев Кайлу, она выскочила навстречу:

– Кайла… во имя Аллаха, что с тобой случилось?..

Кайла в ответ всхлипнула.

– Ну-ка, пошли…

В кабинете Лила быстро сделала чай… Как и все восточные женщины, она была настоящим экспертом по чаю и добавляла в него какую-то свою травку.

– Вот. Выпей и рассказывай.

– Мне так стыдно…

– Успокойся. Ты здесь, ты живая, это уже хорошо. Что произошло? Кто тебя обидел?

– Этот ублюдок…

Кайла преподнесла откорректированную версию своего приключения. Познакомилась с парнем, поехала с ним на побережье, там он попытался ее изнасиловать. Как только она упомянула, что, скорее всего, это армянин, губы Лилы сжались в тонкую полоску, а глаза стали похожими на пустынные колодцы, черные и без дна. Такой Кайла ее еще не видела.

– Ублюдок кяфирский… – Лила сказала еще несколько слов, которые Кайла не поняла. – Надо было тогда их всех вырезать. Всех до последнего!

– О ком ты? – вскинулась Кайла.

– Об армянах! Эти подонки – они хуже животных! Они неверные! Надо было их вырезать, всех до последнего! Они не имеют права жить!

Кайле вдруг пришло в голову, что тот швед, возможно, был прав. Она не знала о том, что семья Лилы аль-Хизри жила в Бейруте, когда там все началось, и ее дедушку убили боевики АСАЛА[15].

– Лила… у меня никого нет. Я совершенно одна.

– Ты одна из нас, – сухо проговорила та, – и за тебя найдется кому отомстить. Значит, ему не удалось…

– Я ткнула в него пистолетом… он вел себя как животное…

– Надо было застрелить его и выбросить в море. Так бы ты сделала дело, угодное Аллаху. Пей чай…

Вечером, когда Лила аль-Хизри вышла из офиса, Кайла уже ждала ее на арендованном мотороллере. Она все сделала правильно – улучив момент, поставила на мобильный телефон Лилы программу-«жучок», отпросилась с работы пораньше, чтобы прийти в себя, оставила свою машину и арендовала верткий, но мощный мотороллер – в Стамбуле не было транспорта лучше. И когда маленькая «Тойота» Лилы тронулась с места, она поехала вслед за ней…

Лила вела светскую жизнь, а потому обычных для джихадистов предосторожностей не предпринимала и телефон не выключала.

Путь ее был недолог и закончился в этом же районе Юскюдар. Там раньше была текстильная фабрика, а потом ее закрыли и переделали под жилье в модном европейском стиле «лофт». В основном квартиры снимали европейцы, которые приехали в Стамбул работать по длительным контрактам, и разбогатевшие в Европе турки, которые покупали на родине недвижимость, такую же, как в Европе. Место это было дорогое, квартиры стоили от двухсот тысяч евро. Лила аль-Хизри припарковала машину на стоянке рядом с модным черным «Рейндж Ровером» и поднялась наверх…

Кайла припарковалась неподалеку, надела наушники. Она мало что знала о личной жизни Лилы – та намекала, что у нее есть богатый любовник, но кто он – не говорила никогда, и никогда ее не видели с мужчиной. Может, он живет здесь и это просто свидание?..