Рассвет над волнами (сборник) - Ион Арамэ

— Поверни, а то ветер поменял направление. Как вы там, внизу? Никто морской болезнью не страдает?

— Есть кое-кто, но держатся, — улыбнулся матрос. — Лекарства от этой болезни нет. Стоит ведро с водой. Они освежатся — и обратно к машинам…

Нуку одобрительно кивнул и пошел на нос корабля. Командир орудия, маленький круглолицый капрал с толстыми щеками и маленькими глазками с восточным разрезом, повернулся, чтобы приветствовать помощника командира.

— Как дела? — спросил Нуку.

— Прохладно, товарищ старший лейтенант. Здесь, на носу, всегда холоднее. Зато не бывает морской болезни, потому что воздуха много…

— Я прервал твой урок.

— Это был не урок. Просто я объяснял наводчикам, что, когда море штормит и большая качка, для наводки можно использовать один секрет. Надо подождать, пока корабль примет горизонтальное положение, и в этот момент открывать огонь. Сейчас мы перешли к упражнениям…

— Так держать! — похвалил его Нуку. — Настоящий артиллерист должен проявлять сообразительность…

По ту сторону орудия, прямо у стального гребня, предохраняющего палубу от волн, какой-то матрос пытался сложить большой серый чехол.

— Ты что здесь делаешь?

— Матрос Штефанеску, товарищ старший лейтенант. Докладываю, выполняю приказ товарища военного мастера — зашиваю капот якорной лебедки, так как он с одной стороны порвался.

— Смотри, чтобы тебя не смыло волной.

— Понял!

Об этом Штефанеску говорил командир. Внешне он был настоящий ангел, переодетый в матросскую форму. Кто бы мог подумать, что за этой простодушной мордашкой скрывается проказник первого класса? «Сообразительный юноша, только сообразительность его не туда направлена. За ним нужен глаз да глаз…» — вспомнил Нуку слова командира. Нуку нагнулся и подергал замок люка — толстое черное колесо, напоминающее небольшую баранку. Он не сдвинулся с места.

— Я затянул крепко, — весело пояснил Штефанеску. — Это мой участок. Внизу трюм…

— Знаю, — сказал Нуку. — Постарайся, чтобы у тебя все было в порядке. Как только бросим якорь, я специально спущусь туда и осмотрю твое хозяйство.

— Товарищ военный мастер уже все проверил и похвалил меня, — поспешил похвастаться матрос.

— Я тебя тоже похвалю, если найду, что все в порядке, — сказал Нуку, — а сейчас иди дошивай капот. И постарайся делать все на совесть.

Около спасательных шлюпок Нуку застал военного мастера Панделе — он натягивал буйрепы, которые фиксировали защитные чехлы. Военный мастер прервал работу и отдал честь помощнику капитана.

— Я хотел взглянуть, хорошо ли они закреплены, — объяснил свое появление Нуку, показывая на шлюпки.

— Пожалуйста, проверяйте, товарищ старший лейтенант. Я уже проверил, когда поступило сообщение, что погода портится. Но если хотите удостовериться… — Панделе сделал рукой приглашающий жест.

Нуку встал перед дилеммой: проверить — значит, обидеть военного мастера, выразить ему недоверие, пройти дальше — военный мастер может подумать, что помощник командира не разбирается в корабельной технике.

— И все-таки я проверю… — решился он.

Он подошел к лебедке, державшей шлюпку, и попытался прокрутить рукоятку механизма спуска — она не сдвинулась ни на миллиметр. Стоявший в шаге от него военный мастер Панделе торжествующе улыбнулся:

— Что я вам говорил!

— Да, с места не сдвинешь, хотя слишком уж хорошо смазана.

— Это правда, — признался военный мастер, подойдя к механизму. — Ребята не пожалели вазелина. Я скажу, чтобы они вытерли лишнее. Думали, надвигается гроза, и побоялись, что от влажности до завтра может появиться ржавчина…

Нуку молча кивнул и прошел дальше. «Даже в самых простых мелочах, — думал он, — истина где-то посередине. Но военный мастер все же понял, что работать надо более старательно, хотя и поспешил найти оправдание. Главное — не торопиться, начинать потихонечку и обстоятельно во всем разобраться…»

Прошлой ночью, получив назначение на корабль, Нуку строил планы, вырабатывал линию поведения, вел мысленно мини-дискуссии, беседы, которые помогли бы ему на первых порах. Но события развивались так, что воспользоваться этим опытом не пришлось. Ежечасно он с кем-то встречался и попадал в такое положение, когда надо было действовать без лишних слов.

— Ну, как там, внизу? — спросил капитан второго ранга Якоб, вкладывая таблицу в водонепроницаемые пластиковые корочки, когда на ходовом мостике появился Нуку.

— Все в порядке, товарищ командир. Я проверил и шлюпки, и замки люков…

— Что делают люди?

— Работают, им есть что делать.

— Ну, хорошо. Контроль при такой погоде необходим. Морская болезнь может иметь нежелательные последствия. Кстати, как вы себя чувствуете?

— Нормально, товарищ командир. За меня не беспокойтесь.

— Ты уже становишься похожим на морского волка, — усмехнулся Якоб. — Я рад, что ты не испугался. Год назад один журналист вышел с нами в море в такую же погоду. Фотографировал, беседовал с людьми — словом, все было в порядке. Но когда мы вернулись на базу, пришвартовались и пришло время прощаться, он поклялся, что ноги его на корабле больше в жизни не будет.

— Я все-таки выходил в море, — сказал Нуку.

— Знаю, я рассказал эту историю без всякого намека. Просто хотел сказать, что скверная погода влияет на душевное состояние. Важно всегда держать в руках нить, регулирующую состояние духа экипажа.

Командир снова поднес бинокль к глазам и, медленно поворачиваясь, осмотрел серый горизонт. На некоторое время задержал взгляд на какой-то точке:

— Мне показалось, я что-то вижу в море. Наблюдатель, ничего не замечаешь — десять градусов слева по борту?

— Что-то есть, товарищ командир, вам не показалось. Может, какая-нибудь доска болтается на волнах?

— Держи на всякий случай зону под наблюдением и докладывай обо всем, что видишь. Лучше лишний раз сыграть тревогу, чем…

— Понял, товарищ командир.

Лейтенант Пэдурару снова вышел из рубки. В руке он держал схему в такой же, как у командира, водонепроницаемой обложке из пластика. Он подошел к командиру и протянул ему ее:

— Докладываю, мы прибыли в квадрат шестнадцать. Надо доложить на базу и начать гидролокационную разведку.

— Хорошо, доложим немедленно. — Командир обернулся к старшему лейтенанту Стере, который ждал распоряжения, стоя в дверях штурманской рубки: — Гидролокационная станция готова?

— Готова, товарищ командир.

— Проследи за Драгомиром, чтобы не сделал нас посмешищем. Чтобы и глазами, и ушами был у приборов. Где-то в этом районе сброшен гидроакустический буй. Мы должны его обнаружить, в противном случае напрасно израсходуем тонну горючего.

— Я побуду рядом с Драгомиром, — сказал Стере. — В такую погоду тяжело уловить сигнал…

— Вспомните классическое выражение: воюют не только в хорошую погоду. Примите все меры, старший лейтенант Стере. Связь есть?

— Есть, товарищ командир.

Якоб взял микрофон и четко произнес:

— «Кашалот», я — «Дельфин-7». Если меня слышите, ответьте…

— «Кашалот» на связи. Прием, — послышался хриплый голос в динамике.

— Нахожусь в заданном районе. Веду поиск.

— Принято. Желаю успеха…

— А вот последние слова не по коду, — сказал Якоб, положив микрофон на место. — Это мой бывший командир, оператор. Следит за нашими действиями на расстоянии, как добрая мать. Не подвести бы его…

Нуку слушал командира, а сам думал: есть, несомненно, специальные параграфы уставов на все случаи жизни, на каждый момент выхода в море, но наряду с ними есть неписаные законы. Например, существует тот человек, голос которого они только что слышали в динамике, существуют установившиеся связи…

Он отказался от самоанализа, пытаясь разобраться в том, что происходит вокруг. Еще утром, перед выходом в море, командир доверил ему в какой-то части командование кораблем. Люди, докладывая, по очереди занимали свои посты. Обращал на себя внимание своим мрачным видом механик, военный мастер. Когда он садился за рычаги управления, Якоб смерил его быстрым взглядом:

— Пил вчера, Ионицэ?

— Бес попутал, товарищ командир. Поклялся, что ноги моей больше не будет в казино.

Якоб посмотрел в сторону носовой части, ожидая доклада, что якорь поднят. С этого момента, по сути, и начиналось плавание.

— Малый вперед! — приказал командир и предложил механику: — Прими аспирин.

— Малый вперед! — продублировал военный мастер. — Я уже принял, товарищ командир, но настоящее лекарство там, в море. Глоток морского воздуха, и все в порядке.

— Надеюсь, это в последний раз.

— Так точно, товарищ командир, с этим покончено.

— Я это от тебя уже слышал.