Зеркало смерти - Анна Малышева

– Часы… – пробормотала Наташа.

– А что? – деловито спросила Елена Юрьевна. Подошла к ним и вдруг всплеснула руками: – Вот они где! Сколько лет я их не видела! Ведь это же их твой папаша разбил, когда узнал…

Она осеклась и продолжала более спокойно и печально:

– Их после похорон куда-то убрали… Я думала, выбросили, а они вон где… И даже время то же самое… Мне запомнилось, что они показывали час ночи. Даже не знаю, почему запомнила, ведь столько всего уже забыла!

Наташа, не отрываясь, смотрела на циферблат. Стрелки и впрямь оказались на тех же местах, на которых простояли тридцать лет. «Час ночи, – пронеслось у нее в голове. – Их разбили в час ночи, и они снова остановились в час… И тоже ночи. Что происходит? Шли они вообще или мне все это привиделось?!» Она была так растеряна, что сейчас не смогла бы ответить на этот вопрос. А соседка продолжала допытываться, что случилось.

– Ты, детка, говоришь, что тут кто-то побывал, так? Почему?

– У меня было такое впечатление, – нерешительно произнесла Наташа. – Дело в том, что когда я вернулась домой, часы почему-то шли… Показывали точное время – я нарочно проверила.

– Так они же сломаны!

– В том-то и дело… Я тоже так думала. Но они шли и тикали так громко, что внизу было слышно. Не знаю, как они тикали раньше, плохо помню… Из них даже кукушка попыталась выскочить – ровно в девять… Я чуть с ума не сошла!

Елена Юрьевна продолжала недоумевать. Она открыла переднюю панель и заглянула вовнутрь. Затем, отстранившись, показала Наташе скопище колесиков и рычажков:

– Да взгляни, как они могли идти? Тут половина деталей на дне валяется.

Наташа убедилась в этом, в свою очередь заглянув вовнутрь. Механизм был испорчен, на этот раз безнадежно. Но вместо того чтобы усомниться в собственном рассудке, она неожиданно обрадовалась.

– Я абсолютно уверена, что вчера они были исправны, – твердо сказала Наташа. – С этими повреждениями часы идти не могли!

– Ох, детка… – Теперь Елена Юрьевна казалась задумчивой. Она бросила в ее сторону косой взгляд: – Ты так думаешь?

– Разумеется! С ума я пока не сошла.

– И как ты все это объяснишь?

– Вчера кто-то их пустил. Кто-то или что-то – человек или механический толчок… Хотя, судя по тому как точно они шли, это был все-таки человек. А потом с ними что-то случилось. Может, механизм сам развалился, не выдержал нагрузки… Или их кто-то сломал?

Последняя мысль ее поразила. Ведь когда она спускалась вниз, часы шли! Значит, кто-то побывал тут еще раз? Когда она спала? Ее передернуло.

– А почему они показывают то же время, что раньше? – не отступала соседка.

– Случайно…

– Уж очень много случайностей! Случайно пошли, случайно сломались, да еще на том же самом месте… Знаешь, выбрось это из головы, – решительно посоветовала та. – У тебя сейчас других забот хватит. Спустимся… Нужно поговорить.

Она больше не желала слышать о часах, и Наташа бросила на них прощальный взгляд, последней спускаясь с чердака.

Чайник давно кипел, исходя паром и зловеще погромыхивая крышкой. Наташа налила чаю, предложила гостье печенья, но та от всего отказалась. Вид у нее стал чрезвычайно серьезный.

– Что ты собираешься делать с домом? – спросила она.

– Продавать.

Наташа сама не ожидала, что это слово вырвется так легко. Соседка даже вздрогнула. Несколько поколений Лычковых жили в этом доме. Его выстроил Наташин прадед, которого она знала лишь по фотографии. После его достраивал дед, затем дом достался отцу… Последние изменения внес Илья – он установил обогреватель для воды, покончил с печным отоплением и окончательно придал дому цивилизованные черты. Так или иначе, все поколения что-то делали для этого старого деревянного дома, и вот… Наконец он будет продан.

– Ты хорошо подумала?

У Елены Юрьевны даже голос сел – так она взволновалась.

– А что мне с ним делать?

– Могла бы жить здесь с семьей. Ребенку лучше на воздухе. Где вы в Москве обитаете?

Наташа назвала район, та поморщилась:

– Наверняка нечем дышать!

– Ну почему же? Мы с мужем довольны, и ребенок не болеет.

– Все это до поры до времени, – зловеще сказала Елена Юрьевна. – Значит, дом тебе не нужен… А кому продашь?

И Наташа поняла, что тревожило соседку. Окрестности давно уже стали заселяться состоятельными людьми, покупавшими сразу по два-три участка. Вокруг поднялись особняки – красивые и уродливые, двух– и трехэтажные. Таких соседей и боялась Елена Юрьевна. Она знала, что купив небольшой участок Лычковых, новые хозяева на этом не остановятся и непременно позарятся на ее владения, находящиеся рядом. И тогда может быть все что угодно – от простой соседской ссоры до настоящей осады с применением оружия…

– Покупатель-то есть? – допытывалась она.

– Пока нет. Да и документы еще не готовы, нужно будет все оформить… Думаю, это не быстро.

– До осени провозишься, и то если повезет. – Но в голосе не слышалось облегчения. – Столько бумаг нужно… Но все-таки, как ты будешь продавать дом? Через агентство или?..

– Лучше через агентство, – вздохнула Наташа. – Потеряю деньги, но зато избавлюсь от лишних хлопот.

Елена Юрьевна страшно расстроилась. Она заверила Наташу, что покупателей обязательно нужно искать самой. Большое дело – оформить бумаги! Лучше потерять время, чем деньги! Она говорила и говорила, постепенно все больше распаляясь, а Наташа, слушая ее, понимала истинное значение этих речей.

– Вы боитесь, что соседи будут неприятные? – прямо спросила она.

– И этого тоже боюсь, – призналась та. – А вообще, что впустую переживать?.. Будут ли еще какие-то соседи?

– Почему бы нет?

И соседка, таинственно понизив голос, заметила:

– Дом-то… Его не скоро продашь. Уж очень у него дурная слава!

Наташа сама удивилась тому, какую бурю чувств вызвало в ней это заявление. Только что она бесстрастно отреклась от родового гнезда. Явись перед ней покупатель – он бы завладел домом в тот же миг, как показал бы деньги. Разве этот дом дорог ей? О, не дороже того, что за него заплатят! Разве она оставила здесь дорогих людей? Все умерли. Но эта фраза… Такая странная, зловещая и пренебрежительная… Наташа возмутилась.

– Если его и купят, то разве кто-то со стороны, – продолжала соседка. – А местные – ни за что!

– В чем дело? – Наташа с изумлением услышала, что ее голос дрожит. – Это вы о чем?

– Деточка, да разве ты сама не понимаешь?

Елена Юрьевна говорила почти жалостливо. Но при этом глядела так пристально, что Наташе становилось все больше не по себе. Она настояла на объяснениях и услышала…

– Это с твоей мамы началось… Она умерла в двадцать восемь лет, совсем была молодая. Я-то еще раньше замечала, что ей нехорошо. А потом как-то столкнулись у колонки, она подняла ведро и вдруг согнулась. Я спрашиваю – что случилось? А она отвечает – не знаю, но кажется, мне конец… – Елена Юрьевна торопливо обтерла пухлые розовые щеки – говоря о смерти бывшей подруги, она всегда начинала плакать: – Как в воду глядела… Родила и вскоре умерла. Я же за вами маленькими ходила…

– Помню, – коротко отозвалась Наташа. Все, что касалось смерти матери, задевало ее очень больно. Иногда у нее появлялось ощущение виновности в том, что она ничего не помнит о материнской болезни. Как будто ее участие могло спасти мать!

– Потом папаша твой… – Елена Юрьевна продолжала плакать, но уже скупо, будто для вида. – Черт его дернул в речку нырять! Нашелся тоже, рыбак!

– К чему вы клоните? – не выдержала Наташа. – Они оба умерли своей смертью, как все люди умирают! Оба перед смертью болели! При чем тут дурная слава?!

– А Иван?

О нем соседка говорила в таких выражениях, что Наташа похолодела. Она впервые узнала, что смерть ее старшего брата долго и неоднозначно обсуждалась на Акуловой горе. От некоторых подробностей ей стало попросту страшно.

– Говорят, был пьян… – авторитетно высказывалась Елена Юрьевна. – А когда он не был пьян? Я его впервые застукала пьяным в шестнадцать лет. Отругала, по-матерински, да что толку – он с тех пор и не просыхал! Свалился, мол, с горы, разбил голову… Слушай, он на эту гору взбирался тридцать лет, и ничего! А тут вдруг на – упал! И как – все вокруг в крови, сам без сознания, встать не смог, позвать не смог… А на работе его приятели говорят, что Иван выпил не больше обычного. Во всяком случае, домой не на карачках пошел!

Наташа решилась ее перебить:

– Но ясно же – раз на раз не приходится! С горы можно свалиться и в трезвом виде.

– Ваню я знала, как тебя, – категорически ответила та. – Как бы он там ни напился – все равно пришел бы домой на двух ногах. А если был трезвый – тем более. А тут что? – И резко подвела черту: – Убили парня!

Наташа вскочила:

– Что вы говорите?!

– Да что есть. Что все говорят, – хладнокровно ответила та.

– Да было же следствие! Решили, что это несчастный случай!