Девять минут (ЛП) - Бет Флинн

Я прервала его: «Но мне все еще пятнадцать».

- Ты достаточно взрослая. И я устал ждать.

Перед глазами поплыло, и я боролась со слезами: «Так каков замысел моего пребывания здесь? Я буду работать, как и другие девушки? Как ты полагаешь, я должна зарабатывать себе на содержание? Что будет со мной, когда я надоем тебе?».

Взгляд Гризза был очень серьезным: «Ты никогда не будешь работать. Свое содержание ты зарабатываешь, оставаясь со мной. И никаких мужчин, я имею ввиду, ни один мужчина тебя не коснется. Кроме меня».

Вот и выяснилось: он собирался изнасиловать меня. Почему он до сих пор не сделал этого?

Прежде чем я спросила, он добавил: «Последний мужчина, что пытался коснуться тебя, заплатил за это. Так будет с любым другим, кто приблизится к тебе».

- Последний мужчина? – переспросила я. – Не Мэтью, правильно? Скажи, что ты ему не навредил.

- Мальчик? Нет, я не трогал его. Тот парень, что пытался изнасиловать тебя.

- Джонни Тилман?

- Да, Джонни Тилман.

- Он знал моего отчима. Мы вызвали полицию, и родители собирались выдвинуть обвинения, но он улизнул из города так быстро, что полицейские не успели его арестовать. Его грузовик обнаружили напротив супермаркета. Все решили, что он на попутках уехал из города.

Я опустила часть насчет того, что подозревала - единственной причиной, по которой Винс и Делия вызвали копов, было их беспокойство за заначку Делии, хранившуюся в кастрюле. Тилман мог добраться до нее. Разумеется, этого они не сказали полиции. Они просто хотели, чтобы его арестовали, и им бы не пришлось больше нервничать из-за его вероятного повторного появления. Думаю, был кусочек искреннего беспокойства в их версии насчет того, что он попытается добраться до меня, но главной их заботой была заначка в кастрюле.

Гризз посмотрел на меня, и я кое-что уловила в его выражении. Я узнала этот взгляд.

- Он не покинул город, так? Ты избил его и дал уехать? Это с ним произошло? – шок переполнял меня.

- Нет, я не дал ему уехать, но я избил его, а когда закончил, он молил меня избавить его мучений.

- Ладно, тогда, где он?

- Не знаю, где он прямо сейчас, но могу сказать, где был.

Я закатила глаза.

- Хорошо, так где он был?

- Примерно в метре от того места, где ты выливала грязную воду.

Глава 9

Я жила в мотеле уже около месяца, когда Грант рассказал мне о том, что случилось в ночь появления Джонни Тилмана. После услышанного даже мне было жаль его.

Это было ужасно от начала и до конца. Джонни Тилман по сути лишился каждой выдающейся части тела. Его уши, губы, нос, даже его яички. Гризз медленно нарезал его на кусочки, пока, как он сказал мне раньше, тот не начал молить о смерти. Грант не был уверен, был ли Джонни мертв или отключился от боли. Гризз приказал сбросить его в болото, аллигаторы закончили работу. Таким был конец Джонни Тилмана.

Когда Грант окончил рассказывать, я была в шоке и оцепенении. Я не могла поверить в это. Что это за человек такой, который может в один день покромсать взрослого мужчину на куски, а в другой – спасти котенка?

Я сидела на кровати Гранта, разговаривая с ним. Он пригласил меня послушать имеющиеся у него альбомы. Я была удивлена, что Гризз разрешил. Он казался таким ревнивым, когда речь шла о Мэтью и когда он рассказывал о Джонни Тилмане. Даже не знаю, может, я что-то не так поняла. Или, возможно, он просто доверял Гранту. Как бы то ни было, я сидела на постели Гранта, скрестив ноги и попивая содовую, которую он предложил мне. The Moody Blues фоном исполняли нам серенаду «Nights in white satin». Я впервые оказалась в его комнате и была удивлена. Она не была такой же роскошной, как у Гризза. Скорее выглядела, как обычный номер в мотеле, но была при том аккуратной и прибранной.

Самым удивительным, однако, были книги. Там, где в обычном номере стояли бы две односпальных кровати, у Гранта была одна кровать, а к стене, отделявшей комнату от ванной, была прибита огромная книжная полка, так плотно заставленная книгами, что стену за ними не было видно. Книги заняли каждый свободный сантиметр на полке. К тому же они не были втиснуты, как попало. Когда Грант заметил, что я глаз не свожу с полки, он объяснил, что все книги рассортированы по жанрам, а потом в каждом жанре – по алфавиту по именам авторов. Я повернулась к нему, удивленная. Кем был этот молодой байкер? Он сказал, что я могу взять любую из книг, что захочу.

Я приметила шахматную доску в углу на телевизионной тумбе.

- Играешь? – спросила я.

- Да, а ты?

- Нет, но хотелось бы научиться. С кем ты играешь?

- С Гриззом. Иногда с Фессом. Но между визитами Фесса проходит слишком много времени, чтобы мы могли играть регулярно. Сейчас у меня на доске партия с Гриззом. Хочешь, чтобы я научил тебя?

- Безусловно.

«Почему бы и нет?» - подумала я про себя. Это поможет скоротать дни до того момента, пока я не смогу убраться отсюда. Со временем Грант научил меня играть в шахматы. Я преуспела настолько, что время от времени у меня получалось побить Гризза. Гризз был хорошим игроком, и шахматы были, вероятно, единственной его страстью помимо меня и банды. Однако у меня ни разу не получилось выиграть у Гранта.

Тем вечером Грант рассказал мне о себе, включая часть о его появлении в банде. Он рассказал обо всем, что я хотела знать, кроме одной вещи. Его настоящего имени. Таков был их кодекс: никаких настоящих имен.

Грант был младшим из троих детей. Он родился в Майами в 1959 году. Всего на год старше меня. Он родился в семье, которую сейчас бы назвали неблагополучной. Отец умер после его рождения. Утонул по неосторожности. До этого случая его мать была домохозяйкой и, со слов Гранта, совершенно бестолковой при том. Ее бесило, что она осталась одна с тремя детьми. С двумя, на самом деле. Блу практически не появлялся дома.

Она работала официанткой в местной закусочной, известной своим хот-догами, приготовленными на пивном пару. Сдав смену, она зависала в ресторанчике на всю ночь вместе со своими разведенными подружками, тратя заработанные чаевые на пиво.

Воспитание Гранта она скинула на плечи его старшего брата и сестры. Вскоре после этого Блу стал попадаться законникам, в основном на кражах. Его сестра Карен была немногим лучше. Он помнил, как она запирала его в комнате, приводя своих бойфрендов домой. Она должна была присматривать за ним, но можно было назвать удачным днем тот, когда ему доставался сэндвич с ореховой пастой или джемом.

Если бы не школьные ланчи, он бы изголодал до смерти. Его беспризорность не прошла незамеченной соседями, и за все годы служба опеки звонила им несколько раз. Иногда они забирали его и помещали в какую-нибудь приемную семью.