Диктат и Преисподняя - Gridra
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дель, оглядываясь — Тут, похоже, кони квартируют, а хозяев к барной стойке на ночь сдают в стоило.
Тиена, ёжась от холода — Угу, в поило.
Только коньков завели, выскочили два домовых- скотника. Всплеснули лапками и к лошадям как к любимой родне бросились. Всех осмотрели с ног до головы. Зубы, уши проверили. Только что под хвост не заглянули. Хотя, кто их знает? Может и там посмотреть успели.
Старший, очаровательный толстячок с рыжинкой в коротко подстриженной бороде, небесно голубыми глазами и неимоверно длинными коровьими ресницами, важно заявил — По что ж, господа, скотину то истязаете? У двоих спины в кровь исхлёстаны. Буланые обе две ели на ногах держатся, остальные не многим лучше. А тот, который светлее ещё и на правую заднюю припадает. Животинка то чем вам не угодила?
Дель ему в пояс поклонился — Не гневись, мастер. Кони эти нам днём достались, до того на них бесы пленных везли. За бесами стража. Они давай нахлёстывать, а что тощие, так то же бесы! Хлебом не корми, дай по тиранить кого. Этим и живут. Нет в том нашей вины, что кони хилые.
И две бутылки рому ему с поклоном протянул, да зайца жаренного.
Домовой глаз сощурил — А бесы что ж?
Чёрт — Две стрелы и весь разговор, а коней стража дала.
Домовой — Сам- то ты чёрт, хоть и с монашкой. Что само по себе- странность не виданная. Бумаги имеются?
Дель — А как же!
Протянул ему документы. Тот прочёл, лапкой над печатью провёл — Не серчай, хлопчик. Сам знаешь- война.
Дель — С конями- то что? Можно ли горю помочь?
Домовой — Рыжая твоя, со звёздочкой во лбу, не праздна. Срок махонький, но галопом гнать али тяжести тягать запретно. Жеребчика родит, скорее всего. Полечить полечим, перекуём, от паразитов отвару дадим, грязи целебные наложим. Золотой с тебя.
Тот, протягивая монеты — Держи три. Я тебе хоть чем поклянусь, что коняшки эти, пока с нами, арбу таскать не будут, ни поле пахать, ни лес возить. Только под седлом, но путь не близкий, а время мало. А,ну, как волки?! Мы их, конечно, защищать станем, но и сами хоть пару другую минут продержаться должны. Лошадей больше, чем людей, а хотелось бы без жертв. А то пока одного отобьём, другого загрызут же! Под седлом пойдут, но про дорогу не знаю. Сражались же! Мало ли что нас там ждёт?
Второй Домовой — Повторяешься, милок. Мы не глухие!
Старший его по загривку тресь — Какой он те милок?! Самого государя личный служивый! Циц! когда старшие говорят, недоросель!
И к нашим — Сынок мой младший. Ещё и трёхста не минуло, а туда же! Рот раззявил!
И сыну — Лошадушек обиходь! Чего столбом встал?!
Тот кинулся исполнять. У домовых в роду строго! Лет до пятиста с семьёй. Если отец прогонит- всё! Хоть вешайся, не в одно приличное место работать не возьмут, да и в не приличное не попадёшь.
Домовик- батька — Коли так к нам по- доброму, то и мы расстараемся. Фуража бы мне хорошего от пуза, я бы быстрее управился. Да где ж его с этой жизнью возьмёшь? Завтра к полудню подходи. Раньше не выйдет. А надумаешь продать их, могу поменять на кнут из единогорового волоса. Кого хлестнёшь, с того усталость и хворь долой!
Чёрт ему в пояс поклонился — Учту, мастер.
Раскланялись и пошли к трактиру.
Тиена тихо: — Где же они единорога взяли?
Дель — Да какой там единорог! Из своих бород плетут. Рыжий- то стриженный! Но в остальном правда. Кнут этот лечит и усталость снимает. Было у меня таких штук шесть. За них и на галеры взяли. Ходит надсмотрщик, кнутом помахивает, а ему кричат:» И мне! И мне! Чё про нас забыл, что ли?» Даже рабов заковывать не приходилось. У нас здесь как? Нашкодил, поймают и на галеры. С магическим клеймом много не побегаешь. Мигом найдут, но работа гиблая от того и срываются. А с таким хлыстом- милое дело! Сам здоров, а мышцы растут. Клеймо время наказания отсчитает и спадёт, а люди уходить не хотят, если кнутик такой на борту имеется. Все про него молчат. За такое чудо могут и свои прям в порту напасть. Нашего хозяина частенько расспрашивали, как так без бунтов и беглых ему жить удаётся? Он отшучивался:» Кормлю от пуза, вина вдоволь, девок вожу» Не верили.
И стушевавшись — Извини за солдатскую шутку на счёт девок.
Та его за волосы к себе слегка притянула, шутливо так, не со зла, промурлыкала на ушко — Меня егерь растил.
Мирш всё это время плёлся за ними с таким видом, словно жабу целовал. Со скрипом отворив тяжеленную дверь, вошли в трактир. За массивной дубовой стойкой молочно- белый кентавр в тельняшке трубку смолит, золотым зубом посверкивает. Увидел Деля, расплылся в улыбке:
— Жив, Чертяга! Как оно в бегах?
Тот ему бумаги на стол — Здравствуй, Тавр!
Трактирщик, читая — Ух ты! Ну, а к нам каким штормом забросило?
Тот — Охранник я. Для меня и госпожи номер нужен соответствующий. (Кивнул на Мирша) Этот с нами. К Императору ведём, пусть сам решает, что с этим ханжой делать.
Мирш брезгливо скривился.
Тавр, почёсывая бородку — Давайте так. Я вам здесь столик организую. Сто лет не виделись! Поболтать хочется. А этого лучше в номере держать. Он гримаску состроит, наши морду бить полезут. У тебя приказ доставить этого товарища пред светлые очи во дворец, значит что? Вступишься. Сейчас с клиентами и так не очень, а ты последних прирежешь. С трупами возиться опять же.
Дель — В номер — это правильно. Но и нас пойми, служба же. Велено живьём, вот стараюсь. Сами намаялись.
Кентавр, проводя рукой по горлу — Да вы б его того!
— А если наш разведчик или их лазутчик? — чертяга в ответ: — Мне тогда за этого и за прошлые грешки шкурку-то на лоскуты пустят. Весь ад сбежится посмотреть забавы для и повышения квалификации ради.
Тавр — Значит так. Есть господский. Заходишь- зала, а из неё две комнаты. Кровати везде имеются. В зале тоже. Остальное общее на все три комнаты, ну,
