История дикой планеты - Андрей Акулов

«Да… наши… права… — говорил огромный черный бык со стены, постоянно что-то жуя и пуская слюни, — свободных травоядных… ущемляют… Мы хотим… справедливости… Почему не едят мясо котов… собак… приматов?.. Мы же… не едим… и нас… пусть не едят…»

«Вы видите сами, — появилась обезьяна. — Что скажет Совет?.. Совет молчит! А тем временем крыс, как каких-то червяков, пытаются загнать под землю, лишить света и тепла воинствующие коты-сатанисты! Кадры говорят сами за себя!..»

Картинка на стене меняется на запись с камеры наружного наблюдения, на которой видна темная улица. Четверо котов, вооруженных палками орут: «Бей крыс! Крысам не место в обществе!..».

«Вы сами все видите, — вставляет обезьяна. — И это происходит не где- нибудь, а у вас под домом… повсеместно! Тысячи котов-сатанистов идут по улицам! Мир не знал еще такого! А Совет молчит. Может, нужна новая власть?.. Я не знаю. Но терпеть это мы не будем!..»

— Рок, ты видел толпы воинствующих котов-сатанистов? — спросил Эол.

— Там, где появляются защитники Закона — все тихо и спокойно. Но ты сам видишь…

— Я вижу, как формируют негативное мнение о Совете Свободных и кошачьих, навешивая на них фольклорные ярлыки сатанистов и приспешников дьявола. Ладно, — Эол развернулся и пошел на кухню. Не хотелось сейчас разговаривать о мировых проблемах.

Но на кухне тоже было все не так спокойно. Помимо трех, одновременно работающих каналов: мода — без звука, какой-то сериал — тоже без звука, а музыкальный канал играл кошачьими голосами, но было еще и:

— Милочка, брось ты его. Ищи себе кота, а не эту тряпку, — сказала Мисси черноглазой кошечке на стене и развернулась к Эолу.

Она развалилась в кресле и, потягивая какой-то горячий напиток, курила и стряхивала пепел от длинной, тонкой сигареты на пол. А пылесос мгновенно ловил его и радостно урчал.

— Нет-нет. Ничего, я просто хотел сказать, что ухожу… — вздохнул ученый.

— Уходишь!? Куда? Милочка, это Эол, я тебе о нем рассказывала. Так, что ты там говорил? Уходишь? Куда?

— Мне… надо… по работе.

— А-а! Ясно. Киса, я просто обязана взять тебя и сходить куда-нибудь в… стильное место, скажем, мур…

Эол закрыл дверь. Неуверенно шагнул по коридору, остановился, развернулся и пошел в кабинет. Тихонько закрыв дверь, уселся в рабочее кресло — можно было немного и поработать, — решил он, углубившись в цифры координат Т03.

Пройдя полностью всю траекторию движения планеты, ученый взглянул на часы на стене. Пора. Он поднялся и, стараясь, чтобы его не заметили домочадцы, выскочил наружу.

Таксист-пес доставил к месту встречи быстро и без единого слова. В обычные дни это порадовало бы Эола, и он даже был бы глубоко признателен таксисту за молчание, но сегодня хотелось поговорить, но как назло попался молчаливый водитель. Несколько раз Эол пытался завязать разговор, но слова: «Какая сегодня погода! Так и хочется выбраться куда-нибудь…» и даже «Да куда он прет!?» — оставались без ответа, если не считать того, что пес включил радио.

Официант, подняв крашеные брови, внимательно выслушал нечленораздельные звуки Эола и, интуитивно догадавшись, что тому угодно, усадил за столик у окна.

Небольшое, уютное кафе, стилизованное под юношескую любовную романтику — пульсирующие сердечки, губки, цветочки, персонажи популярных сериалов, имена в сердечках, замки с гравировкой. Эол поерзал на стуле: кто его дернул сказать про это кафе!?

Было людно. Именно людно: ни одного другого вида разумных существ. Почти все столики заняты шепчущимися парочками, делающими вид, будто они находятся под куполами — и в то же время на виду у всех. В основном пили разноцветные коктейли и ели крохотные пирожные. И незаметно лилась приятная музыка, то слегка повышаясь, то почти исчезая в шепоте влюбленных.

Люди, окружавшие Эола, были различны по возрасту, стилю одежды и прическам. Сидели тут и такие же, как он, «серые комбинезоны» — удобная и привычная одежда, были крашеные подростки в мигающих куртках с флюоресцирующими прическами-фонтанами, черно-белые худые «кубисты», не признающие закругленных линий всем своим внешним видом, атлеты без маек — как мужчины, так и женщины, и при этом особо не отличающиеся формами. Но за соседним столиком сидела парочка, которая выделялась на фоне остальной «серости». Может, просто потому, что Эол слышал их разговор:

— Мальлина! — хриплым утробным басом выдохнул могучий атлет. — В твоих глазах лазурное сияние океана моих надежд. Ты — звезда в безмолвной глубине космоса, а я — горячая планета, вращаюсь вокруг тебя и живу только тобой. Стоит тебе исчезнуть в звездном пламени, и я остыну и превращусь в камень… холодный, безжизненный камень в облаках воспоминаний о тебе.

У него была длинная грива желтых волос, будто ветром разбросанных по широким плечам, мускулистым рукам и ровной как доска спине. Огромные штаны из грубо выделанной коровьей шкуры затерты по последней моде. Грудь — голая, на манер всех атлетов, только широкий ремень с кошельком наперевес пересекал бугры мышц по диагонали. Он держал в своих лапищах хрупкую, прозрачную ручку феерической девушки, словно великан мотылька. На ней — шортики бахромой и полоска-маечка. Худющая везде, где нет одежды, но под ней скрываются явно генетически взращенные формы. Маленькая головка с огромными глазами и губами, а пышные белые волосы аккуратно уложены в одуванчик.

— О-о! Солак! Ты захватываешь во мне нечто потаенное, трепещущее волнами счастья! Ты мой повелитель страсти, господин блаженства, хозяин наслаждения, — прошептала она и заелозила на стуле, умело работая ягодицами.

— Посмотри в мои глаза, и ты увидишь там сердце, любовь и вечную страсть! — прохрипел атлет.

— О-о-о!.. Я вижу… я чувствую… я вся плыву!.. — простонала блондинка.

— Привет!

Эол подскочил на стуле от неожиданности:

— Анни. Рад… Садись… Секунду… — он привстал, но Анни уже уселась и с улыбкой сказала:

— Я опоздала…

— Ничего-ничего.

— Не скучал? Ты заказал что-нибудь?

— Да. Нет. Да. Нет, не заказал…

Анни улыбнулась. Подплыл официант и они, долго не думая, выбрали маленькие фирменные пирожные с ароматным чаем.

— Уютное местечко, — сказал Эол, оглядываясь по сторонам.

— Мне тоже нравится… — Анни уставилась на Эола.

Он почувствовал ее взгляд. По телу пронесся жар. Глаза сползли на пол.

За соседним столиком атлет увлеченно целовал ручку своей пассии.

— А что у тебя там за новый проект такой, от которого ты не можешь оторваться? Ты обещал рассказать, — Анни откинулась на спинку стула.