Принцип Дерипаски: железное дело ОЛЕГарха - Владислав Дорофеев

«Если мы пойдем на биржу, то будем размещать сразу крупный пакет – не менее 20 % акций», – заявлял Вексельберг на совместной конференции. А вот Дерипаска промолчал, обозначив свою позицию несколько позже, уже во время кризиса. Зато генеральный директор объединенной компании Александр Булыгин заметил тогда же, что кредитный портфель новой компании не превышает $7 млрд, и банки без проблем могут предоставить компании в два раза больше средств, а значит, жесткой необходимости продавать часть акций на бирже у акционеров пока нет. «Нам это незачем, нам и так неплохо», – вторили генеральному директору менеджеры «Русала» на вопрос о прозрачности компании. У Вексельберга нет в практике толлинговых схем, его предприятия используют российское сырье, вот поэтому он и стремится на рынок всеми силами.

Действительно, задача внешнего толлинга – минимизация налогов, не выходящая за рамки закона. Например, российские заводы «Русала» закупают глинозем у некоей иностранной компании (которая зачастую принадлежит Дерипаске), а потом продают ей алюминий со скидкой 30 % к биржевой цене. Такая схема позволяет оставлять большую часть прибыли за границей. В преддверии IPO все это и многое другое потребовалось бы выставить на всеобщее обозрение. В момент объединения казалось, что Дерипаска пойдет на IPO только в самом крайнем случае. Он привык жить по своим выработанным полупрозрачным схемам, кто же хочет пристального внимания общественности ко всем этим данным? К тому же Дерипаска всегда прямо высказывался, что считает публичность «тяжелой ношей для компании». Выйти, чтобы войти куда? «Лучше „Русала“ уже сегодня ничего нет, а через три года это вообще будет фантастика», – добавлял также Дерипаска, полагая, и не без оснований, что акционеры являются локомотивом развития UC Rusal.

Этот несгибаемый романтизм опирался в 2007 году на самую низкую себестоимость алюминия в мире, самую низкую на тот момент эффективную ставку налога на прибыль, использование толлинговой схемы, которая в сочетании с регистрацией головной компании на острове Джерси позволяла компании легитимно оставлять себе большую часть прибыли.

«Что можно купить, продав "Русал"? – рассуждал тогда Дерипаска. – В мире существует всего около 250 хороших компаний, которые можно приобрести и которые просуществуют еще 75 лет». Однако никто тогда, в 2007-м, не предвидел столь сложных времен, которые наступили в конце 2008 года и лишь усилились в 2009-м. Впрочем, ОВД, возможно, просто ждал более удобного момента для фиксации своей позиции. Такой момент настал на пике кризиса, на переломе 2009–2010 годов.

Не исключено, что отход от дел первого генерального директора UC Rusal Александра Булыгина после очередного совета директоров (по некоторым данным, еще в декабре 2008 года, в результате чего ОВД стал генеральным директором компании, спустя много лет вернувшись к оперативному управлению) – следствие разночтения планов стратегического развития компании между Дерипаской, как контролирующим акционером, и Булыгиным, наемным, хотя и ведущим в истории организации топ-менеджером.

Именно после того, как Дерипаска возглавил компанию, было отчетливо заявлено о подготовке ОК «Русала» к выходу на IPO.

Однако несмотря на условие о необходимости IPO и отстранение от дел противника IPO первого генерального UC Rusal Александра Булыгина, размещение акций «Русала» до конца 2009 года так и не состоялось. В конце 2008 года просто сослались на кризис, а в конце декабря 2009-го, когда вопрос снова встал ребром, поскольку компании требовались деньги для погашения долгов перед зарубежными банками, IPO перенесли на начало 2010 года.

Есть еще небезосновательное мнение, что Дерипаска шел на все металлургические покупки и приобретения (иногда очевидно невыгодные в короткой перспективе, как это казалось в сделке по «Норникелю») не только по причине своих амбиций или следуя инстинкту лидера, но и будучи проводником интересов государства, средством контроля госорганов над стратегическими российскими отраслями. Не зря же он пользуется сейчас, в кризис, столь широкой поддержкой государства. То есть упорное поначалу нежелание Дерипаски выводить UC Rusal на IPO – продать часть акций на открытом рынке – можно также объяснить нежеланием руководства страны разбазаривать имущество, с таким трудом собираемое назад. А поскольку Олег Владимирович не уживается с миноритарными акционерами своих компаний, предпочитая быть единственным начальником, в его лице государство контролирует и те области, куда не хочет пускать частных инвесторов, ни своих, ни иностранцев.

Этому есть и фактические подтверждения.

В июле 2007 года Олег Дерипаска заявил газете Financial Times, что готов поделиться компанией (UC Rusal) с государством, если будет необходимо: «Я не отделяю себя от государства, у меня нет других интересов». И это при том, что Дерипаска никогда не расстается со своими активами добровольно. Разве что, когда они уходят по margin calls и нет никаких шансов их удержать.

Можно сделать вывод, что Дерипаска относится к редкому для современного бизнеса, по большей части спекулятивного (яркий представитель которого – Роман Абрамович: купить, реструктурировать, частично модернизировать, увеличить капитализацию, выгодно и вовремя продать), – типу предпринимателя. Дерипаска в рамках развития своего бизнеса выступает как стратегический инвестор, а не финансовый. Возникает впечатление, что ОВД являет собой оставшийся в прошлом и, казалось, забытый навсегда тип русского предпринимателя-патриота, славный еще и умением отдавать долги, даже спустя время, то есть отвечать по обязательствам, казалось бы, забытым.

А как порой хочется все забыть, избавиться от тяжелого наследия 90-х, чтобы утром начать с чистого листа! Не выйдет. В 90-х годах и позже Дерипаска славился агрессивным стилем захвата алюминиевого (и любого другого) бизнеса, насильственным размыванием доли партнера, по сути, рейдерством, а потому по прошествии лет приходится платить отступные бывшим партнерам или совладельцам. Почему? Время изменилось. Дерипаска стал управленцем и предпринимателем мирового уровня, и репутация для него стала реальным активом.

Бывший владелец Новокузнецкого алюминиевого завода (НкАЗа) Михаил Живило, долгие годы безуспешно обвинявший Дерипаску в шантаже и незаконном завладении его бизнесом, в рамках мирового соглашения умудрился-таки получить в 2005 году от него отступные, предположительно в сумме $30 млн. Кроме того, по действующим до 2021 года векселям НкАЗа Живило еще сможет получить денежную компенсацию на общую сумму около $15 млн.

В свою очередь Дерипаска, хотя и безуспешно, выдвигал встречные иски Михаилу Живило на $15 млн за расходы, понесенные компанией в ходе вынужденных судебных разбирательств.