Упорядоченное - Ник Перумов

ко мне пристал?! Я, что ли, программу утверждаю?! Осматривай лучше тут всё! Может, чего полезного найдём, не может быть, чтобы не нашли!

– Так ведь мы уже, – попытался возразить было Вениамин. – Вон, это что ж, по-твоему?

– «Нерешённые вопросы»? – фыркнула Алисанда. – Зачем они тебе, если ты основ не знаешь?

Вениамин промолчал. Она опять права, основы нужны, без основ – никуда. Потому что это же некромантия, некромагия, самый запретный и таинственный раздел чародейской науки!.. Раз нашлись «Вопросы», наверняка найдутся и книги более простые, для начинающих. Ведь ясно же, что когда-то тут учили именно «науке о мертвецах», «scientia mortuorum», следовательно…

Алисанда быстро просматривала ряды книг на тщательно запертых стеллажах.

– «Практические задачи по анимированию кадавров», ничего себе… «Вопросы сохранности конечностей при ускоренном зомбифицировании», «Гомункулусы и зомби – выбор практикующего некромага»… тьфу ты. Не этого я искала…

– Почему ж не этого? – искренне поразился Вениамин, готовясь срезать замок и высвободить из плена «Выбор практикующего некромага».

– Милый! Ты забыл, что полагается за подобные занятия?

– Экскоммуникация. – Вениамин как можно равнодушнее пожал плечами, хотя живот болезненно сжался. Санди опять права.

– Экскоммуникация – это просто за взлом, – залихватски усмехнулась Санди, сделавшись, однако, сразу же очень серьёзной. – А вот за некромагию хорошо, если на холод не загонят. Хотя нет, что я, именно что загонят. Пожизненно. Зачем рисковать-то, Вен?.. Пошли, пошли, хватит время терять!.. Нам куда полезнее вампиры и демоны, а тут про них ничего нет. Сплошные анатомические атласы, наставления по зомбификации и анимированию. Пфе! – она скорчила гримаску. – Стоило возиться… идём дальше, Вен!

– Да погоди ты, – пила заскрипела по железу.

– Некогда годить! Обойдём всё, тогда вернёшься. Сам ведь знаешь, нельзя в первой же аудитории зависать, старое пиратское правило!

– Пираты грабили аудитории Академии? – хмыкнул Вениамин.

– «Никогда не увлекайтесь первым захваченным кораблём; убедитесь сперва, что на остальных нет чего-то более ценного». Бертран де Борн, знаменитый корсар, капитан «Хохочущего Черепа». Идём, Вен, идём!..

Вениамин упрямо возил пилкой, трудясь над толстой дугой замка.

– Санди, про демонов и вампиров нам уже попадалось. Сколько ты книг тогда вытащила, еле спустились, я думал, у меня мешок заплечный лопнет!

– Книжки книжками, – Алисанда уже возилась с дверью. – Однако нужны не только они… проклятье, заперли снаружи. Заколотили, похоже. Иди сюда, пила нужна.

– Сейчас, совсем чуть-чуть уже осталось. – Дужка разъялась, Вениамин поспешно снял замок, вытаскивая прут.

– Ну скорее же, сколько можно? – нетерпеливо притопывала Алисанда у дверей.

Вениамин молчал, медленно идя вдоль череды книжных корешков.

Всевеликие силы, где ж они такое отыскали?

Банки и склянки тёмного стекла с пожелтевшей жидкостью внутри, где плавали причудливой формы, уродливые конечности – руки, ноги, головы, чудовищно вздутые так, что Вениамин затруднялся даже определить, чьи они; какая-то жуткая помесь человеческого и звериного.

Руки, лапы, щупальца, клешни – ряды тянулись и тянулись, пока Вениамин не добрался до самой оконечности стеллажа. Очередное стеклянное вместилище, не склянка – склянища, а внутри плавает мёртвая голова, тоже получеловеческая, полузвериная; челюсти выдаются далеко вперёд, бледные губы растянуты, на синеватых щеках торчит даже на вид жёсткая щетина. Глаза затянуты плотными бельмами, плотными настолько, что не видно даже зрачков – Вениамин остановился, не в силах отвести взгляда; было в этом уродстве нечто злобно-притягательное, извращённое, искажённое.

Заспиртованная голова вздрогнула. Мутное бельмо вдруг раскрылось, разъехавшись в стороны, даже не вверх, как обычные веки; на Вениамина уставился вполне себе живой карий глаз, правда, с вертикальной щелью зрачка, как у кошки.

Он отшатнулся. Голова в склянке осклабилась.

– Санди!

– Ты чего? – аж подпрыгнула она. – Что стряслось?

– Смотри, смотри скорее!

– Ну, смотрю. Ничего не вижу. Уродец заспиртованный. Ты чего бледный-то такой, Вен? Голов в банках не видел?

– Он… он… он на меня… смотрел!

– Чего? Вен, хорош, а? Пошли отсюда, на тебя анатомичка эта плохо действует.

– Да постой же ты! – Вениамина трясло. – Говорю тебе, он зенки вдруг ка-ак раскроет!..

Алисанда, скорчив гримаску, недовольно встала с ним рядом, постучала по толстому стеклу костяшками пальцев. Заспиртованная голова даже не дрогнула.

– Ну? Видишь? Тебе показалось. Идём отсюда, хватит время терять!..

И она схватила Вениамина за руку.

Толстые верхолазные перчатки Алисанда уже успела сменить на тонкие лайковые, в каких удобно шарить по полкам и сундукам.

Тёплые пальцы, умеющие быть столь настойчивыми и столь ласковыми…

Хоть и нехотя, Вениамин дал увести себя к дверям.

Да, заперты снаружи. Заложили толстенным засовом, когда уходили. На это у Капитула, или кто бы ни отдал приказ бросить здание, ума хватило.

Сквозь щель в неплотно захлопнутых створках виделся мощный поперечный брус.

– Замучаемся пилить, Санди. Может, всё-таки его того, твоим заклятьем?

Она покачала головой.

– Не вижу смысла рисковать. Пили!

…Они осторожно выбрались из «анатомички», как прозвала её Алисанда. Вениамин вытирал пот со лба; с пилой ему пришлось постараться.

И, уже прикрывая створки, он услыхал слабый, но вполне различимый шорох, там, в глубине, за скамьями и столами.

– Что это? – разом насторожилась и Алисанда.

Они замерли. Коридор пуст, здесь светло, окна хоть и узки, и закрыты решётками, пропускают достаточно света. Тишина.

– Показалось, – выдохнул Вениамин.

– Ничего не показалось, – прошипела Алисанда. – Открой двери, резко, да пошире! Крыса, я думаю… но хочу знать наверняка.

Они застыли в проёме. Мраморный стол… ряды скамей… полки с книгами и склянками, поднимающиеся до потолка…

– Да показалось, говорю ж тебе, – Вениамину вдруг захотелось оказаться как можно дальше от этого места. Вроде не мрачный подвал, не подземелье, может, и впрямь анатомический театр, где учили студиозусов-медиков – а его драл мороз по коже.

– Мне никогда ничего не кажется. В отличие от тебя, – вполголоса прикрикнула на него Алисанда. – Там что-то шуршало. И это была не крыса.

– Ты же только что говорила…

– Говорила. А теперь не говорю. Вернее, говорю – точно не крыса. Куда крупнее. Ладно, идём – только спину нам прикрой, ладно? Черту поставь, ага?

Вениамин кивнул. Не желавшая пилить или сдвигать засов магией Алисанда просит его поставить сторожевое заклинание!..

– Здесь может оказаться кто угодно. Сбежавший из вивария цепень, например, полиморфный.

– Из нашего вивария можно сбежать?

– Сбежать можно откуда угодно. Тем более с такими профессорами, как у нас! – отрезала Алисанда. В её руке вновь появился самострел.

Что это она? В конце концов, то был просто шорох. И никаких следов на полу, не говоря уж о помёте, что оставляет всякое живое существо, даже тот самый полиморфный цепень, коль ему и в самом деле не повезёт сбежать из вивария. Но пыль на полу нетронута. Они первые, кто ступает по доскам пола