Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Проза » Блажен, кто смолоду был молод - Игорь Оськин

Блажен, кто смолоду был молод - Игорь Оськин

Читать онлайн Блажен, кто смолоду был молод - Игорь Оськин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 22
Перейти на страницу:

Белов опять собрался отойти, заметил, что Колесов пожал плечами.

— Зайдете ко мне в кабинет, — коротко бросил он.

— Виноват, виноват, — весело шептал приятель Юрка Быков, — скажи, что виноват.

В кабинете сдался: – Виноват, товарищ полковник.

В длинном и неприятном разговоре его терпеливо воспитывал Белов (будущий маршал, начальник войск связи страны).

Колесов редко срывался на непослушание, после приступа упрямства сам себя осуждал за грех интеллигентщины, гнилой и хлипкой.

Курсанты любили шутить.

С удовольствием пересказывали хвастовство Свешникова:

— Я утром так торопился в академию, что на ходу пересел с троллейбуса на трамвай.

Предлагали поставить памятник коменданту Марцинкевичу на подходе к академии – с качающимся пальцем. Так он подзывал к себе нарушителей чего-либо: в одежде, в обуви, в отдании чести и т. п.

Колесову тоже хотелось шутить. Будучи дневальным по казарме, он за десять минут до подъема увидел Рамазанова, единственного узбека на курсе, вставшего пораньше, чтобы спокойно заправить койку. Наклонился к нему:

— Не знаю как у вас на Востоке, но у нас на Западе принято вставать по команде подъем.

Рамазанов повернулся к нему и ударил по лицу. Колесов онемел от изумления. Считал, что нерушимой дружбе народов не повредит безобидная шутка.

Потом от товарищей Рамазанова по группе услышал насмешливое: «Европеец».

А еще через некоторое время про Колесова забыли. Рамазанов поражал всех своей болезненной национальной обидчивостью.

Группа курсантов, в том числе Рамазанов, были в командировке. Два курсанта попали под дождь, яловые сапоги промокли. Один из них купил два презерватива, стал натягивать на ноги. Один презерватив сразу же лопнул, второй остался. Пришли в гостиницу – на кровати письмо Рамазанову. Шутник аккуратно вложил в письмо презерватив. Пришел Рамазанов, открыл письмо, читает, наливается злобой:

— Слушайте, есть у русских такой обычай, чтобы теща в письмо вкладывала презерватив?

Орлеанский частенько на лекциях стелил на полу газетку и ложился дремать. Один лектор решил провести опрос:

— Ну, а сейчас нам ответит курсант Орлеанский.

Тот захлопал глазами соседям: не выдавайте.

— Курсант Орлеанский, встаньте и отвечайте… Иначе я отправлю вас к начальнику курса! Старшина курса, пройдите по рядам.

Короленок-Горский пошел. Увидел Орлеанского, повернул назад:

— Товарищ преподаватель, курсанта Орлеанского нет, его вызвал начальник курса.

Короленок-Горский на этот раз выручил, а вообще-то начальство призвало его наводить дисциплину и порядок на первом курсе. Его назначили старшиной курса, вероятно, из-за большой ретивости и полубезумного взгляда. Курсанты не признавали старшину в своем сверстнике. Могли заартачиться, например, пренебречь командой «Рота, запевай!» Он гонял строй, кричал командным голосом, ничего не помогало.

Эдик Путрайм, единственный стиляга на курсе (разумеется, вне службы), предпочитал изысканные шутки – выходя из туалета, говорит: «удачно нагадил». О сосисках: «сморщенные как старушечья ж…»

Любили математика Николаева за серьезные шутки:

— Некоторые из вас учатся кое-как, надеясь в будущем занять выгодные места, не требующие хороших знаний. Но дело в том, что все эти места уже заняты.

Доктор наук, генерал Кляцкин – мягкий интеллигент. Говорили, что жена запрещает ему ставить двойки. Когда слушатель совсем ничего не мог ответить, он задавал вопрос:

— Ну, хорошо, скажите мне, как работает радиоприемник?

— У-у-у, — мычал слушатель.

— Знаете, за такой ответ я не могу поставить вам больше тройки.

Колесов еще с детства обнаружил в себе существенный недостаток: он не умеет шутить. Чувство юмора вроде бы есть, с удовольствием смеется чужим шуткам. А сам не умеет пересказывать смешное: так радуется и смеется сам, что получается наивно и неумно. Тогда он стал учиться: говорить о смешном всерьез и так же всерьез изображать недоумение и удивление. Теперь получалось смешно. Но зато стала теряться грань: человек говорит серьезно или шутит… Например, он берется доказывать правоту каких-то чужих высказываний, с которыми он не согласен, при этом доводит до конца их логические последствия и нелепые результаты и в итоге порадуется или посетует по этому поводу. Знающие его понимают этот розыгрыш, незнающие или слишком серьезные – недоумевают или, что хуже, подхватывают «логику» этих рассуждений. Поэтому иногда некоторые собеседники недоумевают: не издевается ли он над ними?

Ерничать, придуривать, выкобениваться, юродствовать, скоморошничать – весьма распространенное, говорят, исконно русское свойство: самоутвердиться через самоунижение. Я, мол, настолько себя уважаю, что могу и в дурачка поиграть, в скомороха, меня с того не убудет. Хрестоматийные образцы: сказочный удачник Иванушка – дурачок, русские похабные частушки и т. п. Гордиться тут нечем, есть такой факт и более ничего.

Такую роль выбрал для себя Юрка Быков, его близкий товарищ по группе. Он постоянно играл в беспечного сачка (лентяя), очень веселился по этому поводу, даже напросился на почетную кличку Сак, а Колесов над ним подтрунивал.

В Сочи он случайно встретил Сака и Мишу, их товарища по группе. День провели вместе, вечером пошли в Ривьерский парк. Немного выпили.

— Уже две недели голодный хожу, — заговорил Сак о бабах, рассердился, — чего это вы смеялись, когда я клеил баб?

— Ты, Сак, теперь испытанный мужчина, — сказал Колесов, — поборал несколько чувих, каких-нибудь проституток. Вырос до уровня Эдика и других. Но у них размах, крайняя самоуверенность, а тебя еще старая честность тянет за собой.

Сак напрягся, сжал кулаки.

— Ты что, не подраться ли хочешь? Решить спор на кулаках? Тогда в кусты, чтобы без лишнего шума.

Пошли, встали друг против друга.

— Начинай, я первым не умею, — улыбался Колесов.

Сак пошел мимо него на аллею.

— Да, Сак, все-таки не решился.

Сак резко повернулся и ударил в висок, закричал:

— Ну что, теперь ты не скажешь, что я трус!

Схватились, Миша разнимал.

— Я ему не собачка, чтобы он надо мной издевался! — крикнул Сак и ушел.

— Миша, давай умолчим об этом, ерунда какая-то.

Учебное занятие по юмору оказалось неудачным.

Осенью они встретились как приятели, уже не друзья.

Самое популярное занятие ребят – спорт. Были местные чемпионы по бегу, по спортивной ходьбе, по гимнастике. Футбол, волейбол, настольный теннис. Спорт – это азарт, творчество, локоть товарища, это гораздо интереснее учебы. Спорт – это крепкое братство товарищей по курсу.

Колесов спортом не занимался, только физкультурой по расписанию. Впрочем, как и некоторые другие. Он был слаб физически. Хилая грудь, тонкие руки. Постепенно крепнул телом, развилась грудь, но по-прежнему на кроссах в числе последних – одышка.

В военной среде есть объединяющие символы – это строй и пение в строю («Артиллеристы, Сталин дал приказ»), парады. Курс дважды ходил на праздничный парад на Дворцовой площади. Утомительная двухмесячная подготовка, ночная генеральная репетиция и сам парад – торжество действий единой массы: шашка из ножен вверх и к плечу, равнение направо! На первого секретаря и командующего. Изнутри прет: «Я счастлив, что я этой силы частица».

Один раз не повезло: преломляя шашку сверху вниз, разбил в кровь палец соседа. Вспоминая, сжимается от стыда.

Идеи. В 17–20 лет у него были большие идейные шатания. Он падал духом и терялся в мыслях.

Еще недавно всё было ясно и понятно. Великая Победа, лучшая в мире страна, самое правильное учение марксизм-ленинизм. А теперь вот выяснилось с евреями.

Он часто ходил к Гуревичу. От его рассказов тяжелело на душе. Аресты, ссылки, расстрелы. Не спрашивал, откуда Гуревич всё это узнавал. Сам он видел только одно: отказы евреям в вузах.

Значит, думал он, на виду провозглашается одно, втайне делается другое. Беззаконие. Как фашизм в Германии. Страшно.

Иногда его заклинивало: томясь на лекции, увидел в окно идущего в академию щуплого лейтенанта, вдруг в голову ударило: «Неужели вот этот безликий офицерик может пытать, убивать детей, женщин?»

Он не стал инакомыслящим – диссидентом. Не с кем было.

Впрочем, его подавленность (депрессия) могла возникнуть по другой и очень простой причине: именно в эти годы завершалось половое созревание (пубертатный период) с его тревогами и заботами («Страдания молодого Валентина»). Он прибавлял в росте до 20 лет, по науке это конец периода созревания.

Как раз в это время закончились его идейные шатания: просто он перестал об этом думать.

С Гуревичем не говорил всерьез о его школьном сочинении про Сталина, оба только шутили. Скрытый протест? — размышлял Колесов. *

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 22
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Блажен, кто смолоду был молод - Игорь Оськин торрент бесплатно.
Комментарии