Лишние - Александра Райт

розмарина и отварного картофеля. Светлые занавески были подвязаны шнурками, круглый стол накрыт скатертью и сервирован на двоих. Конечно, Амелия знала, что Эва согласится, а если бы отказалась, то она все равно уговорила бы ее.

Женщины ужинали молча и думали друг об друга, каждая о своем.

– Амелия, простите, я давно хотела спросить… – начала Эва.

– Спрашивай, не стесняйся, – слабо улыбнулась старушка.

– Вы говорили, у вас есть дети, почему они не навещают вас? Простите, если это не мое дело, – спохватилась Эва.

– Ничего страшного, – успокоила ее Амелия. – Мой старший сын погиб в автомобильной аварии. Это было давно. Младший женился и перебрался в Швецию. Они приезжают раз в год на мой день рождения.

– Вам бы не хотелось переехать к нему? – поинтересовалась Эва.

– Нет. Мой дом – здесь. Они звали меня к себе несколько раз, но я им сказала, что съеду из этой квартиры только вперед ногами, – сухим сморщенным голосом рассмеялась Амелия. – А ты?

– Что я? – удивилась Эва.

– Долго здесь жить собираешься? – уточнила Амелия. – Ты не думай, ты как соседка мне очень нравишься, но ты еще молодая, красивая, зачем хоронить себя в этой каморке? Ты ведь на свет не выходишь почти, так и зачахнуть недолго.

– Да куда мне идти? Вы ведь все знаете, – Эва опустила плечи.

– Ну хоть в интернете посиди, познакомься с кем-нибудь, пообщайся. Я вот тоже нет-нет, да и да, – лукаво подмигнула Амелия.

– Что это тоже? – заинтересовалась Эва.

– А то. С дедом недавно познакомилась, итальянцем. Мне-то так, для души, а ты, может, и замуж выйдешь снова.

– Не знаю, может, попробую, – Эве не хотелось обижать старушку, но и знакомиться с кем-то ей тоже не хотелось.

С тех пор при каждой новой встрече Амелия спрашивала, удалось ли Эве с кем-то познакомиться, и она все время отрицательно качала головой. Однажды бесконечное сидение в четырех стенах настолько наскучило Эве, что она все же воспользовалась советом Амелии и зарегистрировалась на сайте знакомств. Сложнее всего было выбрать фотографии для профиля. Эва была классическим сапожником без сапог или фотографом без фотографий.

Делать было нечего. Эве пришлось отправиться в студию. Она натянула платок на голову и темные очки, чтобы ее не узнали на улице. Ей не хотелось встретить знакомых, еще меньше ей хотелось с ними говорить и отвечать на вопрос “Как дела?”, зная, что по-настоящему ее дела никого не интересуют. За пять минут Эва быстрым шагом добралась до студии, она специально сняла квартиру поближе к работе.

Эва зажгла свет в гримерной, сделала прическу и нанесла легкий макияж. Холодные оловянные глаза подчеркивали аристократичную бледность Эвы. Светлые пшеничные волосы ровными волнами ложились на округлые плечи. Всего несколько штрихов – и она была готова к съемкам. Эва установила камеру на штатив, включила таймер и заняла место на стуле перед прожектором. Она меняла позы, освещение и угол наклона камеры. Через час у нее было около сотни фотографий, из них примерно девяносто пяти не суждено было увидеть свет.

Вернувшись домой, Эва вставила карту памяти в ноутбук и закончила оформление профиля. Она долго не решалась отправить анкету, но уже спустя секунду после ее отправки получила первый отклик. Так началась целая череда бессмысленных знакомств. Тем не менее в унылое затворничество Эвы это добавило немного красок. Теперь им всегда было о чем поговорить и посмеяться вместе с Амелией.

Эва и не думала влюбляться. Сначала она искала способ отвлечься, потом развлечься, а когда увлеклась и поняла, что все еще нравится мужчинам, то решила устроить свою личную жизнь. Любить мужчину вовсе необязательно, достаточно будет того, что бы он любил. Когда один любит, а второй с благодарностью принимает эту любовь, получается вполне гармоничный союз.

Ей писали разные мужчины, от мала до велика, от маменькиных сынков до почтенных вдовцов. С молодыми мужчинами Эва не хотела связываться: слишком эмоциональны и никакой финансовой стабильности. Она устала перебиваться со злотого на злотый. С вдовцами вообще невозможно крутить роман. Они ищут жену на замену, кроме того они пережили утрату и нуждались в поддержке. Лечение чужих травм – это тяжкий труд, тут нет ничего романтичного. Эву смущало, что эти мужчины непременно бы сравнивали ее со своими покойными женами, и в этом сравнении она бы всегда оказывалась проигравшей. Сложно соперничать с умершими, ведь о них хранят в памяти только лучшее.

Эва сама не заметила, как стала отдавать предпочтение одному из своих собеседников из категории “маменькиных сынков”. Парня звали Дэннис, ему было уже тридцать два года, а он все еще жил с мамой, но в отличие от других “сынков”, с которыми Эве приходилось иметь дело, Дэннис жил с матерью, чтобы заботиться о ней, а не наоборот. Эву это подкупало, этот парень казался ей надежным. С ним всегда было о чем поговорить, он не был излишне навязчив, как другие мужчины, не флиртовал напропалую, так, будто Эва – последняя женщина на Земле и ему во что бы то ни стало нужно ее заполучить. В общем, павлиньи брачные танцы Дэннису не были присущи. Он, как и Эва, искал общения и поддержки.

Дэннис восхищался талантом Эвы, говорил, что ее работы должны выставляться в галерее. Она все время отмахивалась, но продолжала показывать Дэну фотографии. Ей льстила его похвала, он сам того не понимая, вселял в Эву уверенность.

– Знаешь, я поговорил с одним знакомым галеристом. Он не против выставить твои работы у себя в галерее, – написал однажды Дэннис.

– Боже, ты с ума сошел? И как ты себе это представляешь? – Эва едва не задохнулась от удивления и радости.

– Ты могла бы прислать свои работы, я их распечатаю и передам в галерею. Но было бы лучше, если бы ты сама прилетела и представила свои работы. Так у тебя будет возможность познакомиться с новыми людьми и завести связи, – предложил Дэн.

– Мне нужно подумать. Это так неожиданно, – душа Эвы ликовала. Еще никто не делал для нее такого, даже ее муж, обладая связями и влиянием, никогда не устраивал для нее выставки. Он мало интересовался ее работой, не считал это увлечение чем-то серьезным.

– Хорошо, скажи, когда будешь готова. Я все устрою, – Дэннис добавил подмигивающий смайлик.

Терять Эве было нечего. Через две недели она приняла приглашение Дэнниса, передала ключи от своей съемной квартиры Амелии, чтобы та поливала фикус, взяла тот самый неразобранный чемодан и села в самолет до Портленда с пересадкой в аэропорту Амстердама.

Всего через сутки Эва спустилась с трапа на американскую