Блог «Серп и молот» 2014–2016 - Петр Григорьевич Балаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда группа Ленина сделала то, что и должна была сделать, если не желала погрузить страну в окончательный хаос — вынесла на рассмотрение депутатов список кабинета из одних большевиков.
Вот так коммунисты получили власть.
* * *
Но самое главное, товарищи читатели, то, с чего я эту главу начал. Понимаете, когда белая сволочь нам свистела про большевистский заговор и уничтожение молодой русской демократии, она «забыла» рассказать, как собиралась не допустить коммунистов к власти. А метод она выбрала оригинальный, совсем уж настолько патриотический, что дальше некуда: сдать страну немцам. Причем, не 25 октября, не под угрозой непосредственно революционного восстания, они, сволочи, запланировали это еще перед началом выступления Корнилова. Сам же Корнилов «блестяще» организовал оборону Риги, и 21 августа сдал её германским войскам, обвинив в этом солдат, якобы отказавшихся воевать. Потом этот «герой», сын казака и казашки, на каждом углу визжал, звеня шпорами, что большевики войска разложили, поэтому его полководческие таланты Отечество оборонить не помогли. Только забывал добавить, что самые большевистские части, полки латышских стрелков, он поставил на направлении главного удара противника и оставил без подкреплений, с явным намерением дать немцам уничтожить их. И эти, кем только не клятые, латышские стрелки стояли насмерть, дали возможность всем частям нашей 12 армии, оборонявшей Ригу, отойти, обескровили немецкие войска, не допустили полного развала фронта. Вот они настоящие русские патриоты латышской национальности!
План друзей генерала из казаков был простым: если не получится сделать из Лавра всероссийского диктатора, то, значит, нужно открыть немцам фронт и сдать Петроград, пусть германцы большевизм ликвидируют, с этой целью и был фронт придвинут поближе к цитадели революции, к Риге.
Партия Ленина отреагировала на это:
«ПОЛОСА ПРОВОКАЦИЙ
Провокация — испытанное средство контрреволюции.
Июньская бойня 1848 года, сдача Парижа в 1871 году, провокация в тылу и на фронте в целях борьбы с революцией, — кому не известны эти вероломные приёмы буржуазии?
Но нигде в мире не пользовалась буржуазия этим отравленным средством так нагло и безгранично, как у нас в России.
Разве Рябушинский не угрожал недавно открыто и всенародно, что буржуазия в крайнем случае не преминет прибегнуть к помощи „костлявой руки голода и нищеты“, чтобы сократить рабочих и крестьян?
И разве буржуазия уже не перешла от слов к делу, добившись закрытия заводов и фабрик, выбросив десятки тысяч рабочих на улицу?
Кто решится сказать, что это случайность, а не план, рассчитанный на то, чтобы спровоцировать бойню и потопить в крови революцию?
Но главная сфера провокации не тыл, а фронт.
Ещё в марте месяце говорили о плане неких генералов сдать Ригу, причём это не удалось им сделать по „независящим обстоятельствам“.
В июле этого года русские войска очистили Тарнополь и Черновицы. Наймиты буржуазной печати в один голос обвиняли при этом солдат и нашу партию. И что же? Выясняется, что „отступление было спровоцировано“, что „измена была разыграна, как по нотам, по заранее обдуманному, рассчитанному плану“. Причём определенно указывают на некоторых генералов, организовавших автомобили, шнырявшие по армии и приказывавших солдатам отступить.
Кто решится сказать, что контрреволюционеры — краснобаи, не ведающие, что творят?
Теперь дошла очередь до Риги. Телеграф принёс известия о сдаче Риги. Наймиты буржуазной печати уже принялись травить солдат, якобы бегущих в беспорядке. Контрреволюционная Ставка поёт в один голос с „Вечерним Временем“, стараясь взвалить вину на революционных солдат. Мы не удивимся, если сегодня начнутся на Невском манифестации с лозунгом: „Долой большевиков!“.
А между тем телеграммы Войтинского, помощника комиссара под Ригой, не оставляют сомнения в том, что на солдат клевещут.
„Перед лицом всей России свидетельствую, — телеграфирует Войтинский, — что войска честно исполняли все приказания командного состава, идя навстречу верной смерти“.
Так пишет очевидец.
А Ставка всё говорит о бегстве полков, клевеща на солдат.
А буржуазная печать все продолжает петь об измене на фронте.
Не ясно ли, что контрреволюционные генералы и буржуазная печать, клевеща на солдат, исполняют какой-то план?
Не ясно ли, что этот план, как две капли воды, похож на другой план, разыгранный у Тарнополя и Черновиц?
Не ясно ли, наконец, что открывшаяся в России полоса провокаций является орудием диктатуры империалистической буржуазии, полная ликвидация которой является первой задачей пролетариата и революционных солдат?»
«Пролетарий» № 8, 22 августа 1917 года
В первых числах октября военный министр А. А. Верховский, возвращаясь из Ставки в Петроград, от попутчика в поезде узнаёт, что в тыл выводятся ударные части из добровольцев и георгиевских кавалеров, якобы как основа для формирования какой-то новой армии. Если передислокация частей проводится в тайне даже от военного министра, то это — заговор. Или нет? На совещании правительства он прямо говорит: «Войска, которые вы, Александр Федорович, вызываете с фронта, немедленно перейдут на сторону большевиков…», но его никто даже не слушает, дальше — отставка.
Только дело в том, что Керенский прекрасно знал, еще по Корниловской авантюре, состояние войск, просто ему они нужны были не для борьбы с восстанием, он фронт оголял.
Историки сомневаются в намерениях Керенского и компании сдать Петроград немцам, они, видите ли, не могут найти документов о таких планах. У этих историков спросить просто нужно: они не путают планирование преступлений государственных с подготовкой к лекции в университете? Какие документы они хотят увидеть? План-конспект организации оккупации России германскими войсками?
Уже 6 октября Временное правительство начало готовить общественное мнение к полезности немецкой оккупации, в проправительственной газете «Утро России» появилось интервью Родзянко, в котором он расписывает, какой порядок образцовый навели немцы в Риге, даже городовых на улицы вернули, даже до такого откровения дошел: «Петроград находится в опасности… Я думаю, бог с ним, с Петроградом…».
И. Бунин в своих «Окаянных днях» свидетельствует сам, не под диктовку коммунистов, что вся чистая столичная публика прямо жила мечтами, что придут немецкие офицеры и солдаты и избавят всех от большевистского кошмара. Эти мечты из чего родились? Случайно, они не из кабинетов министров и генеральских штабов просочились?
Теперь, по-совести, скажите, эту хунту, которая сменила у власти Николая Второго, арестовать не нужно было? Правительство, которое зовет врага оккупировать столицу, можно законным признавать?
Вся красота ситуации октября 1917 года заключалась в том, что в России впервые, по крайней мере за
