Как ты умрешь - Омер Майк

– Знаете что? – обернувшись, сказала Танесса. – Мы, кажется, не зачитали вам ваши права. Вы, между прочим, имеете право хранить молчание. А все, что скажете, может быть использовано против вас в суде… – Она зачитала остальную часть правила Миранды[9] и с надеждой спросила: – Вы поняли? Будете теперь молчать?

– Как молчать, когда погиб мой роман! – со вселенской скорбью произнес Бейкер.

– Может, его еще можно было бы восстановить, если б вы не выстрелили в свой компьютер одиннадцать раз!

На мгновение воцарилась тишина.

– Сомневаюсь, – сказал наконец мужчина.

– Ну да, если вы сами себе это постоянно внушаете. Творите черт знает что, вместо того чтобы спать по ночам…

Танесса вздохнула и снова повернулась лицом вперед.

– Всем подразделениям, – снова заполнил салон машины голос диспетчера. – Убийство на Эмблсайд-драйв. Нужна «Скорая».

– Что за ночка сегодня, черт возьми… – мрачно буркнул Сержио.

– Давай направо, – сказала Танесса. – Тут недалеко.

– Да, конечно.

– Четыре пятьдесят один, выезжаем, – сказала она диспетчеру.

Сержио прибавил скорость и включил на машине мигалку.

– Восемь-ноль-один, уже в пути, – сказали в рации. Это была бригада медиков.

– Э! – завозился сзади пьяный писатель. – Мы куда?

– Об этом не беспокойся, – сказал Сержио.

– Вы не можете меня вот так с собой таскать! У меня есть права!

– Набирай материал для своего нового романа, – посоветовал Сержио. – И заткнись уже наконец!

Машина свернула на Эмблсайд-драйв, и Сержио сбавил скорость. Это был небольшой спальный район на окраине города – улицы узкие, машины припаркованы по обеим сторонам, тускловатые уличные фонари. Танесса пристально смотрела вперед, изучая глазами местность.

– Вон там! – Она указала пальцем.

Кто-то сгорбился посреди дороги. Подъехав ближе, полицейские увидели, что это мужчина, стоящий на коленях возле неподвижного тела. Сержио припарковался возле обочины, и они оба выскочили из машины. Сержио спешно принялся устанавливать барьер из дорожных конусов, а Танесса бросилась к телу. Это была молодая женщина, лежащая в луже крови. Склонившийся над ней мужчина с тихой настойчивостью повторял:

– Подожди… Потерпи немного… Сейчас подъедет «Скорая», с минуты на минуту.

Танесса присела рядом с ним.

– Я офицер Лонни, – представилась она. – Вы можете рассказать, что случилось?

Она посмотрела на лежащую – темнокожую девушку лет девятнадцати-двадцати, с копной черных дредов. Та смотрела вверх, медленно и растерянно моргая. Из уголка ее рта сочилась струйка крови, а на лбу зиял глубокий порез. Руки-ноги вразброс, тело изогнуто под неестественным углом, как на египетской фреске. Одета в черную майку и черные штаны. Губы мучительно шевелились, приоткрываясь и закрываясь.

– Я не то чтобы хорошо знаю, что случилось, – сказал мужчина. – Мой дом – вон он, через дорогу. Я услышал громкий удар и визг шин. Когда выскочил на улицу, машина уже уезжала.

– Вы можете ее описать? – спросила Танесса, склонившись над губами лежащей и внимательно прислушиваясь. Девушка тяжело дышала.

– Только и разглядел, что квадратные задние фонари. А так в темноте ничего не разглядишь… Она будет в порядке?

– Сделаем всё, что в наших силах, – ответила Танесса, стараясь казаться спокойнее, чем ощущала себя на самом деле. Оба они стояли на коленях в луже крови. Непонятно, откуда именно она текла, но ее было очень много. Танесса решила не шевелить девушку до приезда «Скорой», только нежно погладила ее по лбу.

– Привет, – сказала она полушепотом. – Держись, милая, все будет хорошо. Ты меня слышишь? С тобой все будет в полном порядке.

Девушка медленно перевела взгляд на Танессу.

– Как тебя звать, милая?

– Тамэй, – просипела потерпевшая и сразу же зажмурилась от боли.

– Ш-ш-ш… Тихо. Не разговаривай, если больно. Тамэй? Какое красивое имя. А я Танесса. «Скорая» уже едет, милая. Они рядом. Они будут очень хорошо о тебе заботиться, не волнуйся.

Пальцами она коснулась щеки девушки и поняла, что ей холодно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Сержио! Принеси что-нибудь для тепла! Она совсем замерзла.

Через несколько секунд напарник был уже рядом, протягивая свою форменную куртку. Танесса бережно укрыла ею девушку, не переставая шептать ободряющие вещи. Было слышно, как сзади остановилась машина «Скорой помощи», как медики внутри перекликались, проворно готовя необходимое…

– Подвиньтесь, офицер, – скомандовал один из них.

Танесса послушно встала и отошла в сторону, увлекая за собой свидетеля. Бригада «Скорой» сразу же взялась за дело: они провели беглый осмотр, вкололи анестезию, уложили пострадавшую на носилки и покатили к машине. Процедура заняла всего несколько минут, после чего «Скорая», ширкнув колесами, умчалась: нельзя было терять ни секунды.

Танесса посмотрела на свидетеля. Его ладони и одежда были выпачканы кровью. До Танессы только сейчас дошло, что и ее брюки тоже пропитались ею. Она изумленно уставилась на темную лужу, едва различимую в полутьме. Сколько же крови потеряла Тамэй?

– С ней все будет в порядке?

– Вы с ней знакомы? – вместо ответа спросила Танесса.

Мужчина был молод, лет двадцати пяти, на лице щетина, очки в тонкой оправе на носу. Вид ошеломленный и растерянный. Неудивительно.

– Вообще, да. Как ее звать, не знаю, но она была официанткой в «Диком пони».

– Это название заведения?

– Местный бар. В нескольких кварталах отсюда, – он неопределенно махнул рукой.

– Танесса, смотри, – позвал Сержио.

Она подошла. Напарник стоял возле фонарного столба, накренившегося и с помятым основанием.

– Машина врезалась сюда после того, как сбила ее, – определила Танесса.

– Да, похоже на то.

– Итак… – начала она, пробуя мысленно воссоздать картину происшествия для протокола. – Он приехал оттуда, сбил девушку вон там, а потом потерял управление и врезался в фонарный столб. Затем, вероятно, развернулся и уехал вон в том направлении. – Она указала пальцем.

– Вполне логично, – Сержио кивнул.

– Прошу прощения, – подал голос свидетель.

– Да? – обернулась Танесса.

– Он уехал не туда.

– Как так?

– А так. Усвистел вон в том направлении.

Танесса нахмурилась.

– Это как-то не вяжется.

– Может, машина сначала врезалась в столб, а уже потом в девушку и поехала дальше? – предположил Сержио.

– Не похоже. Фонарный столб кренится не в ту сторону, – сказала Танесса. – Он отклонился от того места, где лежала девушка.

– Сэр, – обратился к свидетелю Сержио. – А фонарный столб не мог быть погнут еще до аварии?

– Несколько часов назад он был в целости и сохранности.

– Вы уверены?

– Если б он был покорежен, я бы заметил, когда шел домой с работы.

Танессу пробил озноб.

– Тогда получается, – медленно произнесла она, – что водитель сбил девушку, не справился с управлением, врезался в столб, затем дал задний ход, развернул машину… и скрылся вон в ту сторону. – Она показала на лужу крови.

Они втроем уставились в узкую излучину улочки. Лужу крови окружали припаркованные машины.

– Объехать ее он никак не мог, – заключил Сержио.

– Он ее переехал, – сказала Танесса, чувствуя тошноту.

Ей вспомнилась неестественная, изломанная поза Тамэй.

– Боже правый…

– Надо проинформировать диспетчера.

Ситуация больше не являлась бегством с места случайного происшествия. Речь шла о чем-то куда более зловещем.

Глава 8

К месту происшествия подлетела синяя «Хонда Сивик». Танессе не нужно было заглядывать внутрь, чтобы понять, кто за рулем, ибо эту машину она знала как облупленную: сама много раз бывала в ней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Именно на ее переднем сиденье она ехала в академию в свой первый учебный день, и на ней же – из академии, после церемонии выпуска. А однажды проторчала в ней битый час, заливаясь слезами и то и дело сморкаясь в бумажные салфетки, приводя их в негодность одну за другой, пока брат всячески утешал ее, внушая, что будут еще и другие парни. В другую памятную ночь она заблевала в ней все заднее сиденье после того, как на спор, по своей несустветной дурости, залихватски опрокинула в себя шесть рюмок водки.