Мой роман со Стивеном Кингом. Тайные откровения - Лю Ив

аэробусы, в нужном направлении – подальше от любопытных глаз закона.

Да так оно и пошло… и поехало… Пока Лю Лю кормила грудью малыша… пока болела, не в силах облобызать голодным взглядом продовольственные прилавки… или стоять у раковины, зачищая замызганную морковку… пока малыш ползал по полу… И вместе они: Лю Лю с маленьким ЛюЛюнчиком – частенько ожидали какого-нибудь подаяния на бедность (хотя бы поесть… в их общей немощи)… Или, раз уж иного не добыть – хотя бы немножко сострадания…

Ведь друзья друзьями, но и так называемой семье нужно же было что-то кушать… хотя бы пару раз в сутки. А малышу требовалось готовить, – он ведь жевать тапки, как домашний кот у пустого холодильника, не умел.

Но чего вспоминать – кто старое помянет, тому глаз вон…

Лю Лю к тому времени ещё не знала, что к концу своей сознательно избранной «карьеры», её Бывший будет наблюдать Высоту Полёта когда-то друзей строго на экране телевизора. Поскольку все они делали свою жизнь – умеючи, и в соответствии с личными способностями. А с ним – лишь весело проводили отдых, да использовали на посылках, так ничего толком и не подарив за долголетнюю дружбу… кроме, разве, возможности гордиться близостью к Альфа-самцам девяностых.

Он и гордился, и ради этого спустил в унитаз пару десятилетий своих после-университетских лет, пока дружбаны сколачивали свои состояния. Так её Бывший всего и нажил, что болезнь печени, да должность сторожа при чужом хозяйстве. Да и ту – выпрашивал, всего на два-три раза в году. И все равно потерял. Потому что больной уже не выглядел так, как положено (при любой, вообще, должности) у новорусского князька. По ходу он, вероятно, не знал, что – в высоких кругах больших денег – друзей попросту нет. А остаются лишь связи. А связи, которые тянут назад – традиционно в тех кругах принято отбрасывать, что ящерица хвост, ежели его прижимают.

Отброшенный Бывший всё ещё надеялся на будущие лавры, когда Лю Лю покинула родину, обосновавшись в стране, где доллар парит над головами – ближе Солнца и Луны – неизменной иконой: Святым Угодником в квадрате идолопоклонства!

– Внеземным разумом на галерах Дяди Сэма!

* * *

Лю Лю приготовила кофе и уселась у привезённого с собой компьютера, устроившись за небольшим кухонным столиком на мягких сидушках, как раз для того и предназначенных.

Как к ней просочилась совершенно неприличная мыслишка, чтобы зайти в комнату-кабинет Стивена, пока тот отсутствует – она и сама недоумевала… Просто даже открыла удивлённо глаза – такая здравая мыслишка! Нельзя было не воспользоваться «подсказкой друга».

Собственный умишко Лю Лю держала за эдакого внутреннего дружка, подсказчика и одновременно проказника, – который, однако частенько засылал вполне себе интересные предложения.

И, не откладывая в долгий ящик, душечка поднялась и двинулась – туда – в тайные дебри Парижского Любовника. В его святая святых.

Однако, обломилась… кабинет оказался заперт…

– Облизнулась кошка на высок виноград… – вздохнула. Пропала такая замечательная идея… И поплелась опять на кухню.

Лаптоп, как обычно, горел Синим Глазом и нисколечко не грел.

На привычном месте, в форуме, где она уже несколько лет делилась с согражданами своими открытиями в мире запредельных откровений по поводу душ человеческих – последним свидетельством жизни паскудно висело её сообщение почти месячной давности. И ни одна душа не добавила в пользу общего дела ни единых «пяти копеек».

Стоило Лю Лю отлучиться и не кормить чОрную Дыру форумного Глаза, как там сразу начинался Мёртвый сезон и никакого кина.

Душечка всерьёз сомневалась: нужно ли вообще кому-то на свете её старание? То самое, ради которого приносятся в жертву простые человеческие прелести: будь то милые сердцу подружки, с которыми можно часами сидеть на телефоне, или флирт на сайте знакомств, или просмотры сериалов, роликов в сети, наслаждение адреналином из компьютерных игр, прогулок к морю – идейно поддерживающих тягу к красивой жизни… Или законное поддержание стерильности в личной среде обитания, наконец? – Уборки собственного жилища? Но может: посещение театра или музеев? Или – чтение книги, расположившись на скамейке прекрасного парка?

Ничего этого у Лю Лю не было, а взамен имелся только форум. Он и являлся Владельцем времени верноподданной рабыни Изауры – глупышки и буратины, от имени которой ведётся данное повествование.

Что говорить? Лю Лю лишь ещё разок убедилась, что никому не нужен её форум.

Открыла топик, где регулярно располагала авторские песенки… И прочитала:

«Посвящение личному форуму» – очередной плач Ярославны, непризнанной души…

А здесь всё так же – пустота и тишь,

И ось земная не кружится здесь

Заходишь, чувствуя, как будто спишь,

А где-то страсти, значит люди есть

Там где-то жизнь, в которой нет меня,

Не нужной для вселенской суеты

Не нужной, чтобы – запрягать коня,

Иль с городом беседовать на «ты»

За мной сюда приятель не спешит,

Хотя б и был, хотя бы даже мог

А если вдруг случайно согрешит –

Сбежит обратно мигом за порог

И вот пою – одна и вопреки,

Людской молвы не ведая оков –

Соловушка… – От счастья иль тоски,

А может просто: чтобы быть средь слов!

Слова – они ведь ниточки туда,

Где бальный зал, корнеты-юнкера…

Где моё сердце не стучало никогда

Так, как стучит в компании пера

Есть я и зал: он там, я – вечно тут

А в зале дамы, ни одной из них

Не дался мой извечный атрибут:

Словами жечь, чтоб голод свой утих

Чтоб для души хоть толику похвал

Стяжать, их зарабатывая вслух:

Я препарировать готова каждый кал,

Надеясь обнаружить Божий Дух

Так что ж пенять? – Да здравствуй, результат!

Хвала везению – мой уголок

Не растоптали, не сгубили, чуя смрад,

Извечный – свой, в глубинах – между ног…

Так пой, неутомимый ангел мой,

Соловушка – судьбой одарена…

Слова, как пламень – пущенный стрелой –

Пусть полетят в иные времена…

Когда же она это написала? Полгода назад? Меньше? Да какое это имело значение?

Значение имел тот факт, что на этот раз ей не хотелось рассказывать в форуме о своём приключении, и это было не типично. И песен сочинять тоже давно не хотелось.

Хотя правды ради можно бы сообщить, что обычно она ничего и не сочиняла, а просто, почувствовав близкий адреналин – садилась и записывала мысль – в рифме-танца, что называется… Примитивненько, но доходчиво.

Она