Мне просто любопытно - Джуд Деверо

Карен колебалась, но недолго. Честно говоря, она уже давно все продумала.

– В самом центре магазина я бы устроила детскую площадку, чтобы матери всегда могли подойти и посмотреть, как там их дети, – начала она. – Если женщина собирается пробыть в универмаге какое-то время, я бы прикрепляла к одежде каждого такого ребенка бирку, как это делают с товарами, например с одеждой, в большом магазине. Так что если ребенок покинет площадку или кто-то захочет без разрешения взять его с собой, при выходе из магазина раздастся сигнал.

Мак промолчал, но его брови удивленно поползли вверх, – Ведь прикрепляют же специальные ярлыки на одежду, чтобы предотвратить кражу, а дети уж наверняка дороже какой-нибудь куртки или блузки. И как женщина может со спокойной душой примеривать платье, когда рядом крутится четырехлетний сорванец? А вокруг детской площадки я бы расположила разные отделы: одежда, для беременных, мебель, приданое для младенцев, книги по всем вопросам воспитания и ухода за детьми. И еще я бы наняла самых опытных продавщиц. И обязательно толстых.

Мак снисходительно улыбнулся.

– Нет, вы ничего не понимаете. У моей родственницы только что родился ребенок, а пока она его ждала, то постоянно жаловалась на худосочных продавщиц, которые с жалостью смотрели на нее, когда она просила показать ей что-нибудь большого размера. Я бы наняла специалистов по белью, особенно лифчикам, поясам и грациям, и устроила бы прилавок с бесплатными брошюрами местных организаций, куда в случае необходимости могут обратиться женщины, например, организаций по борьбе с насилием против женщин. И конечно, на всякий случай мы бы поддерживали связь с акушерками. И еще…

Карен остановилась и посмотрела на Мака. Он смеялся над ней!

– Вижу, вы действительно не слишком задумывались над этим, так вы, кажется, сказали?

– Нет, все-таки чуть-чуть задумывалась, – призналась Карен.

– А где ваши финансовые расчеты? И не уверяйте меня, что вы ими не занимались! Да вы вычислили до последнего цента, во сколько обойдется открытие такого магазина.

Карен на время занялась едой, потом сказала:

– Вы угадали, я правда кое-что прикинула. – Когда мы вернемся в Денвер, вы можете принести эти расчеты мне, и я… – Мак замолчал, так как Карен извлекла из сумки дискету. Таггерт взял дискету и нахмурился. – И когда же вы собирались мне ее представить?

Карен догадалась, что он имел в виду. Он решил, что именно с этой целью она отправилась с ним в путешествие. Соответственно она была одной из многих, кто добивался встречи с ним или посылал ему по почте свои планы быстрого обогащения. Карен выхватила дискету у него из рук.

– Я не собиралась показывать ее ни вам, ни кому-то другому, – сказала она сквозь зубы. – У миллионов людей есть свои мечты, и эти мечты так и остаются в тайниках их души.

Она сердито схватила со стула рядом пальто и Сумку.

– Извините меня. но, мне кажется, наш разговор был ошибкой. Мне лучше уйти.

Мак схватил ее за руку и силой заставил сесть.

– Мне жаль, что так получилось. Я очень раскаиваюсь.

– Может быть, вы все-таки отпустите мою руку?

– Нет, потому что иначе вы убежите.

– Тогда я закричу.

– Нет, вы этого не сделаете. Вы позволили Стенли Томпсону ограбить вас и не издали ни звука, потому что не хотели пугать его семью. Вы, Карен, не из тех, кто поднимает крик.

Карен посмотрела на большую загорелую руку, сжимавшую ее запястье. Он был прав, она не из крикунов, вообще не из тех, кто умеет за себя постоять. Ей был нужен Рей, чтобы он все время был рядом и твердил ей, что она должна верить в себя.

Рука Мака передвинулась, и его пальцы сплелись с ее пальцами.

– Послушайте, Карен, я знаю, что вы обо мне думаете, но это не правда. Вы излагали кому-нибудь еще свои идеи о магазине?

– Нет, – очень тихо ответила она.

– Но наверное, эта идея пришла вам в голову еще до гибели Рея? Вы рассказывали ему о ней?

– Нет.

У них и без этого было достаточно забот с хозяйственным магазином. Как могла она признаться Рею, что у нее есть мечта совсем другого масштаба?

– Тогда я очень горжусь, что вы доверились мне. – И, заметив, с каким подозрением смотрит на него Карен, он пояснил:

– Брачный контракт был проверкой для невесты: я хотел знать, подпишет она его или нет.

Карен по-прежнему недоверчиво смотрела на него.

– Честное слово. Если бы кто-нибудь из этих женщин подписал контракт, я бы немедленно его уничтожил, но я только и слышал: «Папочка думает, что мне лучше его не подписывать» или «Мой адвокат советует мне не подписывать». А я всего-навсего хотел увериться, что невесте нужен я, а не мои деньги.

– Согласитесь, это довольно низкая уловка.

– Но не такая низкая, как выйти за меня замуж, а через четыре года потребовать развод. А что, если бы у нас были дети?

Карен почувствовала, что вопреки ее воле ее пальцы сильнее сжали его руку.

– А как насчет Элейн?

– Элейн была другой, – сказал он и высвободил руку. Карен уже открыла рот, чтобы задать новый вопрос, но Мак уже встал.

– Ну как – отдохнули? – спросил он, и это прозвучало как команда трогаться дальше.

Через минуту они уже двигались в потоке толпы – нагруженный пакетами Мак впереди, а за ним задумчивая Карен. Так продолжалось до тех пор, пока взгляд Карен не упал на витрину магазина, полную самых красивых детских вещей, которые она когда-либо видела. Посередине висело крестильное платье из тончайшего полотна, украшенное пеной легких кружев.

– Хотите зайти внутрь? – тихо спросил Мак над ее головой.

– Нет, зачем? – резко ответила Карен и повернулась, чтобы идти дальше, но Мак, большой сам по себе, да в придачу увешанный покупками, преградил ей дорогу и потеснил ее к входу в магазин.

– Нет, я не хочу… – слабо сопротивлялась Карен, но, очутившись внутри, умолкла. Никогда она не позволяла себе смотреть на детскую одежду как на одежду для ребенка, которого она могла бы иметь. Только для других, но не для себя.

Словно в трансе, она подошла к вешалке с рядом чудесных платьиц, но Мак, которого сердобольная продавщица освободила от покупок, уже стоял за спиной Карен.

– Не то, первый ребенок у Таггертов всегда мальчик.

– Как это «всегда»? Ничто никогда не бывает всегда. – И она сияла с вешалки белое батистовое платье с розовыми и голубыми цветами ручной вышивки.

– Нет, вот это куда лучше, – объявил Мак, показывая Карен рубашку в синюю и красную полоску – В ней хорошо играть в футбол.

– Я не разрешу моему сыну играть в футбол, – твердо сказала Карен, вешая обратно платье и разглядывая костюмчик для мальчика, судя по всему, обязательно принца. – Футбол – слишком опасная игра.