Властелин Ада (ЛП) - Хартнеди Шарлин

Если бы он был собакой, он бы поднял ногу прямо сейчас.

— Знаю, — я смотрю на коробки, сложенные в задней части его фургона. — Давай я помогу тебе с этим, — предлагаю я, потому что Шеннон собирается что-то нести.

— Эм… да… хорошо… — Ларри всё ещё звучит не слишком уверенно. — Спасибо, — бормочет он, ничуть не обрадованный.

— Ты не обязан это делать, — возражает Шеннон. — Мы с Ларри прекрасно справимся.

— Я возьму эти, — я решаю быть придурком и беру сразу три коробки. Я мог бы взять и четыре, но это было бы слишком много для того, с чем люди могут справиться. Даже такому большому мужчине, как я, было бы трудно справиться с четырьмя. Чёрт, три — это уже перебор. Я сдерживаю усмешку.

— Срань господня! — Ларри звучит потрясённо. — Ты не обязан этого делать.

— Я справлюсь, — отвечаю я, ухмыляясь ему. Если бы это было соревнование по мочеиспусканию, я бы пометил то место, куда он только что пошёл.

— Не урони их, — бормочет он. — Пожалуйста. Я потеряю свою работу.

— Не уроню, — я захожу в заднюю часть закусочной и направляюсь на кухню.

— Я думал, ты не ходишь на свидания, — слышу я голос Ларри. Я так и знал, что он неравнодушен к Шеннон.

— Я и не хожу, — быстро возражает она. — Найт — просто друг.

— О, я понимаю, — наступает долгая пауза. — Так, может быть, мы могли бы… — начинает он.

— Я не хожу на свидания, Ларри, — обрывает его Шеннон. Я слышу, как они входят в кухню. Ларри пыхтит и сопит.

— Конечно, — его голос напряжён. — Я собирался предложить выпить кофе… как друзья, — он посмеивается, кажется, запыхавшись.

— Ты уверен, что я не могу тебе с этим помочь? — спрашивает Шеннон обеспокоенным тоном.

— Всё хорошо, — он звучит как угодно, только не так.

— Я знаю, ты пытаешься быть милым, предлагая кофе, но… — она делает глубокий вдох. — Наверное, будет лучше, если мы не будем делать… этого. Я… сейчас не подходящее время.

— Может быть, когда-нибудь? — спрашивает он с надеждой в голосе.

— Может быть, — слышу я её ответ. Мы с Ларри оба слышим, что Шеннон не это имеет в виду. Ларри молчит.

Я оглядываюсь вокруг. Там парень что-то готовит на гриле. Никто не смотрит в мою сторону. Я удерживаю коробки только одной рукой, чтобы открыть морозильную камеру. Я предполагаю, что картошка фри направляется туда.

Я толкаю дверь. Я ставлю коробки, когда входит Ларри. Он несёт две другие и сильно потеет. Я беру верхнюю, прежде чем он их уронит. Ларри кивает.

— Спасибо, — бормочет он. Я чувствую себя немного неловко из-за того, что рисовался перед ним.

Он ставит другую коробку на землю.

— Спасибо тебе… Найт, — он использует моё имя, как будто это ругательство. Через несколько секунд он прищуривается и смотрит на меня. — У нас всё хорошо. Ты можешь… Я уверен, что у тебя есть место, где тебе нужно быть, — он смотрит на дверь. Он хочет, чтобы я ушёл поскорее. Ублюдок! Я никуда не собираюсь прямо сейчас. Я чувствую себя немного менее виноватым из-за того, что выставляю его слабым, каковым он и является… по сравнению со мной. Ларри неплохой парень. Я уверен, что у него всё хорошо с женщинами. Не с Шеннон. Это многое проясняет. Я не уверен, почему мне это так нравится.

— Всё нормально. Я уверен, что у тебя есть ещё… картошка фри, которую нужно доставить, — я ухмыляюсь ему.

Его глаза на мгновение сужаются, а челюсть сжимается. Затем он кивает один раз, поворачиваясь к Шеннон:

— Скоро увидимся.

Он этого не сделает!

Чёрт!

Я на мгновение забыл, зачем я здесь, что недопустимо.

— Да… я буду здесь, — она слегка улыбается, но только для того, чтобы быть милой. Я могу сказать. Она милая. Серьёзно, чертовски милая.

— Обязательно будешь, — он улыбается ей… теряя своё расслабленное поведение, как только наши взгляды встречаются. Его челюсть снова напрягается.

— Пока, Ларри, — я ничего не могу с этим поделать. Просто не могу. Я машу ему рукой. Я могу быть мудаком, если захочу.

— Пока! — он хочет врезать мне в челюсть. Возможно, я бы согласился на это, если бы Шеннон здесь не было. Он уходит. Окончательно.

— Тебе следует взять завтра выходной. Пойдём в приют. Погуляем с собаками. Я могу показать тебе спортзал, познакомить тебя с моими ребятами, — я вижу, что Шеннон внимательно слушает. Её глаза даже загораются, как будто ей это может быть интересно. — У тебя должно быть что-то в списке дел, что ты хочешь сделать, — я знаю, что это слишком, но ничего не могу с собой поделать. Завтра её последний день на земле. Нам нужно постараться всё уместить в единое целое. — Мы могли бы попытаться сделать так, чтобы это произошло во второй половине дня. На самом деле… мы определённо можем это сделать. Не имеет значения, что это такое, — у меня есть деньги. Много. За деньги можно купить практически все, что угодно.

Она смеётся.

— Список желаний? — она качает головой.

— Да… обед в Париже… Диснейленд… — я пожимаю плечами. — Я не знаю. Назови всё что угодно. Возьми выходной, и мы сделаем это, — мой голос звучит оживлённо. Я, наверное, выгляжу как сумасшедший, потому что кто занимается подобными вещами?

Шеннон смеётся ещё немного, и я обнаруживаю, что мне нравится этот звук. Она довольно быстро приходит в себя и качает головой.

— Ты действительно милый, но… — она качает головой. — Я не могу.

— Почему нет? Ну же. У каждого есть что-то, что он хочет сделать или увидеть.

Она делает глубокий вдох, и её глаза затуманиваются:

— Я бы не прочь снова увидеть Коди. Ты рассказывал о собаках ранее, и я понимаю, как сильно я скучаю по нему, но…

— Но что? Мы можем это сделать. Я отвезу тебя к нему.

Она качает головой:

— Меня не было дома… очень долго.

— Почему нет?

Она качает головой. Печаль в её глазах, чёрт возьми, сводит меня с ума. Это заставляет меня хотеть сделать шаг назад.

— Я ушла из… из своей прежней жизни больше года назад. Я не планирую возвращаться в ближайшее время. Кроме того, у меня нет никаких дней отпуска.

— Тогда возьми больничный. Могу предположить, что ты никогда не берёшь больничные. Твой босс бы…

— У него случится сердечный приступ. Это означало бы заплатить мне, а также кому-то другому, который будет работать за меня.

— Всё в порядке… пусть у него случится сердечный приступ. Доверься мне в этом вопросе. Ты можешь взять один день. Тебе нужно время от времени выделять день для себя.

— День для себя… Я так не думаю, — она качает головой.

— Тогда день для других. Мы будем выгуливать собак и помогать моим ребятам. Ты бы помогла мне, — я беру её за руку. Я ничего не могу с этим поделать. Я хочу этого для неё.

Шеннон позволяет мне прикоснуться к ней всего на секунду, а затем отстраняется. Она выглядит измученной. Как будто она усиленно думает об этом. На несколько мгновений я убеждён, что она согласится. Затем она, кажется, сдувается и качает головой.

— Я действительно не могу, — она касается моей руки сбоку. Её кончики пальцев едва касаются моей кожи. — Как бы мне ни хотелось… я не могу. Спасибо тебе.

Я знаю, что бороться с этим бесполезно. Я попробую ещё раз позже. Я киваю:

— Хорошо.

— Я увижу тебя позже? В АА? — она поднимает брови.

— Определённо. Ещё раз спасибо.

— В любое время.

Это совсем не так, хотя она и говорит всерьёз. Я задерживаю на ней взгляд на несколько секунд, а затем поворачиваюсь и направляюсь к выходу. Я чувствую, что всё это неправильно. Моё чутьё ещё ни разу меня не подводило.

7

Найт

Встреча проходит быстро. Я слушаю вполуха, погружённый в свои мысли. Я прибыл незадолго до начала собрания, чтобы сесть на противоположной стороне круга от Шеннон. Я хочу понаблюдать за ней. Не в том жутком смысле. Я всё ещё чувствую необходимость разобраться в ней. Она счастлива, когда видит меня. Её печаль на несколько секунд рассеивается, и её глаза светлеют. Она машет, и я машу в ответ. Затем она снова впадает в отчаяние. Её плечи опустились. Её глаза затуманились. Она слушает каждого, кто говорит. Ловит каждое слово Марка. Она читает молитву о безмятежности, как будто это спасательный круг. Её спасательный круг.