Тихое место - Меган Миранда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как тут восстановишь прежнюю дружбу? Стоило увидеть их вместе, как я представляла: они меня обсуждают, шепчутся на кухне, а через кухонное окно прямиком видна наша гостиная. Хави, нечего туда смотреть. Бедняжка Харпер. Ведь она ни о чем не догадывается.
Снова щелчок с той стороны забора, и Руби подняла бровь. В ее глазах читался очевидный вопрос: с кем это Хавьер переписывается, поругавшись с женой?
Внезапно окно захлопнулось. Задняя дверь распахнулась так, что заскрипели петли. Потом наступила немая сцена, никаких слов, никакого движения. Видимо, Тейт встрепенулась – открытое окно! Соседи все слышали.
Босой ногой Руби толкнула деревянную скамеечку, раздался громкий скрежет ножки о кирпичную кладку. Это произошло не случайно. На лице мелькнула улыбочка. За забором Хавьер шумно выдохнул, поднялся по ступенькам, закрыл дверь и яростно запер ее на замок.
Ох, Руби, это чересчур наигранно. Могла бы просто подвинуться в кресле. Просто намекнуть, что по другую сторону забора кто-то есть. Легкая ухмылка, тронувшая лицо Руби, превратилась в полноценную улыбку, и я покачала головой, хотя и сама улыбалась. Барьер длиной в четырнадцать месяцев начал исчезать, и есть опасность, что мы снова будем на одной волне? Той, что позволяла нам легко уживаться друг с другом.
Когда Айдан исчез и я охладела к Тейт, Руби меня в этом сразу поддержала. Поняла, что у меня внутри. Предательский укол меня опустошил, и Руби эту пустоту заполнила.
– Интересно, что они не поделили, – сказала Руби, поднимаясь с кресла. Неторопливо прошла по выложенному кирпичом дворику, бросила взгляд на ровные рядки почвы на клумбе. Кролики постарались, предположила она. Вряд ли, уж очень аккуратные рядки, будто выложили специально.
– Идем, – позвала я, указывая на дом. – Долго там сидела? – спросила я, когда мы оказались внутри. Привычка, я всегда будто ходила за ней с хронометром. Думала, что, считая, сколько времени она потратила на то или другое, я могу контролировать ее действия. И получить подтверждение ее вины. Сколько времени нужно, чтобы открутить детектор угарного газа на потолке. Чтобы взять ключи от машины Фионы, лежавшие у двери в гараж. Чтобы завести машину и убежать – к озеру, через лес. Чтобы избавиться от улик и пробраться домой…
– Не очень, – ответила она. – Слушай, дашь мне машину на сегодня?
Этот вопрос застал меня врасплох.
– Я могу тебя отвезти, – сказала я.
Она обошла меня, миновала кухню и оказалась в прихожей.
– У меня встреча с адвокатом, – сказала она, подходя к лестнице, ее голос эхом отразился от стен. – Она проезжает мимо Холлоуз Эдж и спрашивает, могу ли я лично встретиться с ней и ее командой в каком-то бизнес-парке. Не знаю, сколько это продлится, – Руби остановилась у нижней ступеньки, положила руку на перила. – Хорошо?
Ничего хорошего. Одно дело отдать лишний купальник или шлепки, и совсем другое – машину.
– Я собиралась за продуктами, – сказала я.
– Можно съездить завтра, – возразила она, и я вспомнила: с Руби надо говорить четко и конкретно, ясно выражая свою мысль. Тонкости и недомолвки она не воспринимает, от своего отступает, только если некуда деваться.
– Я вызову тебе такси, – сказала я, и ее пальцы обхватили перила, ногти обкусаны до самой кожи.
– Харпер, о моем деле трубят все газеты. Чтобы какой-то непонятный водила меня подобрал, возил куда-то, а потом трепал об этом языком ради своих пятнадцати минут славы? Так не годится.
Скрытая угроза: он привезет ее сюда. Все это увидят. Под домом будут торчать автобусы с журналистами, как это было после ее ареста…
Когда что-то решаешь, взвешиваешь все за и против, но верного варианта, верного ответа я не видела. Получается, что решение принято без меня.
Она даже не стала ждать, когда я скажу «да».
Скоро она снова спустилась. Через плечо перекинута кожаная почтовая сумка. Руби подошла прямиком к комоду перед входной дверью, где я держу ключи. Это ее особое умение – заставить тебя что-то сделать, застать врасплох, не успеешь опомниться. Спросила тогда полушутя: компаньонку не возьмешь? И тут же побросала свои вещички на заднее сиденье машины и перебралась ко мне. А когда к нам постучалась полиция, спросила: ты скажешь им, Харпер? Скажешь, что я этого не делала? Что у меня больше нет ключей от их дома? Что я просто не могла это сделать? Что тут ответишь? Вот она стоит перед тобой и буравит тебя глазами. Хорошо, скажу, конечно.
– Спасибо, Харпер, с меня причитается, – сказала Руби и пошла к выходу. Ни с того ни с сего моя жизнь – в ее руках.
Я проводила ее, посмотрела, как она садится на водительское сиденье моей машины, заводит двигатель, опускает стекла всех четырех окон, будто в моей машине ей душно. Руки на руль, смотрит вперед…
– Как на велосипеде, да, не забывается?
Она скорчила гримаску, а я чуть не спросила: а права у тебя есть? Они действительны? Но, главное, пусть скорее уедет, пока никто не заметил, как она выезжает. Не заметил, что она – в моем доме. В моей машине. Снова медленно проникает в мою жизнь.
– Есть такое дело, – только и сказала я.
Услышала Руби эти слова или нет, неизвестно – машина начала неспешный спуск по подъездной дорожке.
Я видела от крылечка, как она остановилась перед знаком «стоп» и повернула возле дома Сиверов. Постепенно звук двигателя затих. Чего я ждала? Аварии? Что она передумает, и моя машина вдруг вернется ко мне? Что из нее с извинениями вылезет Руби, отдаст мне ключи, мол, сама не знаю, что на меня нашло.
Что-то мелькнуло в окошке Шарлотты Брок: дернулась занавеска и тут же опустилась.
Конечно, все смотрят. Что они вчера обсуждали на встрече, мне никто не доложил. Молодцы, конечно, мои соседи.
Я подошла к дому Труэттов и поежилась, учуяв запах выхлопа от моей машины. Что-то всколыхнулось в памяти, до мурашек по коже. Чейз выключает двигатель машины и кричит мне: открой дверь гаража! Потом отработанный газ, от которого выворачивает наизнанку, медленным вихрем выползает наружу, я боюсь дышать…
Запах висел в воздухе долго. Иногда мне казалось, что именно он привел меня в то утро к их дому. Я нутром учуяла: что-то не так, а лай собаки это только подтвердил.
Я прохожу мимо дома Труэттов и поднимаюсь по ступенькам к двери Шарлотты, до сих пор чувствуя мурашки, будто меня не отпускает мрачное воспоминание.
Я звоню в звонок,
