Русская жизнь-цитаты 1-7 сентября 2023 - Русская жизнь-цитаты

мальчиков»? Эта книга драматургически устроена не для кино, а совершенно иначе. От себя могу сказать, что я бесконечно уважаю Светлану Алексиевич и считаю ее Нобелевку абсолютно заслуженной. Когда я писал свой роман, то поверял тему Афганской войны пронзительными «Цинковыми мальчиками», так что экранизация «Ненастья» для меня в каком-то смысле и экранизация книги Светланы Александровны: она была первой и осталась главной.",«В основе Афганской войны была ложь. А на лжи бескорыстного братства не построить». Интервью писателя Алексея Иванова — «Горби» — Горби журнал :: Gorby.media,https://gorby.media/articles/2023/08/31/v-osnove-afganskoi-voiny-byla-lozh-a-na-lzhi-beskorystnogo-bratstva-ne-postroit,2023-09-02 04:24:14 -0400

«В основе Афганской войны была ложь. А на лжи бескорыстного братства не построить». Интервью писателя Алексея Иванова — «Горби» — Горби журнал :: Gorby.media,"Афганская война — она какая-то «потусторонняя», она была не у нас. Она принесла горе многим семьям, но для нации оказалась чем-то вроде стихийного бедствия: кому-то не повезло, но большинство уцелело и быстро все забыло.  Чеченская война оскорбила нас. Чеченцы были такими же советскими людьми, как и все остальные в СССР, — так мы считали с позиции своего имперского превосходства. И вдруг чеченцы не захотели жить с нами, обернулись к нам звериным оскалом. Наша армия воевала плохо, и Чечня фактически победила. Сейчас она живет, как хочет, на наши деньги, презирая наши законы, и кадыровцы воспринимаются нацией как непреходящая угроза прямо у нас дома, а государство от этой угрозы нас не защищает.  Про Украину говорить рано, хотя кое-что уже понятно. То, что сделала наша власть, — чудовищный удар топором по телу нации. Этот разруб не заживет и через пару поколений. Мы получили еще одну травму, которая будет безжалостно рвать общественное согласие. Часть общества будет оправдывать содеянное, укореняясь в своих заблуждениях, а часть общества будет непримиримо осуждать. Часть общества будет удовлетворена итогом, а другая часть будет поражена обжигающей обидой. Власть посеяла в обществе вражду, а общество и без того было расколото на множество страт — на богатых и бедных, на сторонников и противников СССР, на столицу и провинцию, на продвинутых и архаиков и так далее.  По воле властей мы радостно сделали еще один огромный шаг к национальному распаду, и даже штаны порвали.  — Мы знаем примеры — вьетнамской, Первой мировой войны, — когда предвоенное возбуждение и одобрение года через четыре сменялось в обществе отрицанием и разочарованием. Это и есть тот срок, через который в отсутствие побед наступает усталость от войны?  — Боюсь, что подобная усталость — не наша ситуация. «Глубинный народ» и без военных действий жил бесправно и некомфортно, ничего нового они не привнесли. Может, даже наоборот: выплаты поддерживают в народе одобрение. Народ не имел ни настоящего, ни будущего, и привык терпеть безнадегу. Элиты же как-нибудь устроятся. Так что удар пришелся только по слабому среднему классу, а он ничего не решал. Военные действия уже рутинизировались, стали нормой. Будет армия побеждать или будет проигрывать — какая разница? Не все ли равно, где стреляют: под Бахмутом или под Белгородом? Да хоть в Москве. Не стрельба определяет настроение «глубинного народа», а экономика. СВО же срезала только ту ее часть, которая была важна лишь для среднего класса. А «глубинный народ» как жил на картошке, так и живет.  — Предполагаете ли вы психологический надлом в стане «патриотов» и «противников войны»? Одни сражены слабостью власти, столкнувшейся с реальной силой, другие — перспективой борьбы хорошего с худшим вместо победы демократических ценностей.  — Да, предполагаю. По-моему, он уже и так очевиден. По обе стороны невидимого фронта ждут «черного лебедя», больше надеяться не на что.  Если он прилетит, то ситуация разморозится, история сдвинется с места. Если не прилетит — «дурная бесконечность» затянется надолго и отравит нас еще сильнее, а мы и без того уже отравлены.  — Вы смотрите на будущее через призму истории. Что вы в нем видите?  — Самое фиговое — доморощенная футурология. Так что я предпочитаю считать свое видение будущего некоей художественной конструкцией, а не социологическим прогнозом. В общем, не важно, чем закончится дело с Украиной. По своим внутренним параметрам, не зависящим от демократии или тоталитаризма, будущее России я вижу в сепарации. В не оформленном юридически разделении страны на большие продвинутые мегаполисы и остальную аморфную среду. В мегаполисах будет XXI век, какой уж он у нас получится, в остальной части — Советский Союз. Лично мне такое будущее категорически не нравится, но меня не спрашивают. Россия уже и шла по пути внутренней сепарации, разделяясь на Москву и бескрайнее Замкадье с редкими миллионниками, однако коррупция и прочие заслуги нашей власти не позволили России иметь, скажем, полсотни городов типа Москвы. Власть решила, что одной Москвы для будущего достаточно. Она-то, власть, сидит в Москве, ну а все прочие как-нибудь перетопчутся без будущего.  — Довольно очевидно, что власти в Москве больше озабочены восстановлением прошлого, чем строительством будущего. Причина этого в «имперской болезни» властей?  — Действия России в Украине порождены имперским мышлением. Но это имперское мышление действует не только «наружу», но и «внутрь» России.  По отношению к регионам страны Москва ведет себя точно так же, как Россия ведет себя по отношению к Украине. Только регионы, в отличие от Украины, не сопротивляются, и никто не помогает им извне.  — Каким образом Москва подавляет регионы?  — Если взять понятные мне литературные балансы, то Москва подавляет культуру регионов тремя способами:  Расходует средства, предназначенные для региональной культуры, на себя. Вынуждает деятелей региональной культуры переезжать из регионов в столицу. Распространяет убеждение, что региональная культура — слабая, отсталая и никому не интересная. Имперское мышление заставляет соглашаться с таким положением дел и представителей Москвы (что естественно), и представителей регионов. В этом главная беда культуры России. Представители регионов страдают (навязанным Москвой) комплексом неполноценности и компенсируют его подчинением воле Москвы (нечто вроде «стокгольмского синдрома»). Поэтому регионы сами разрушают свою культуру.  Внутри России Москва уже одержала победу. И имперское мышление будет подпитываться этой внутренней победой, возрождаясь из пепла.  — А если, хотя бы в перспективе, в России все-таки победят либеральные силы?  — Многие противники [СВО] в России все равно остаются носителями имперского мышления, так как считают, что в России должна править Москва, а регионы должны ее обслуживать, потому что они слабые и архаичные. И победа либеральных сил в России вовсе не означает краха имперского мышления.  Россия — унитарное государство, и культура в ней тоже унитарная. Федеративным государством Россия станет только тогда,