В вихре страсти - Кристи Келли

— Сэр, — произнес Риз, возникая в дверном проеме. — К вам пожаловала ваша сестра.

— Дженна?

Риз позволил себе улыбнуться:

— Сэр, у вас только одна сестра.

Ну, положим, не совсем так, но о Софи никто не знает.

— Проводите ее сюда.

Он встал, зная, что сестра первым делом захочет обнять его. Легкий звук летящих шагов предшествовал ее появлению.

— Тони! — Как и следовало ожидать, она кинулась в его распахнутые объятия. — Неужели это ты? Прошло целых пять месяцев. И почему ты сразу не пришел к нам в дом, чтобы повидаться со мной?

Он осторожно высвободился из ее ласковых рук:

— Давай-ка присядем на диван.

— Я уже попросила Риза подать нам чай. — Дженна села на диван и подождала, пока Энтони присоединится к ней. — Ты должен рассказать мне о своем путешествии во всех подробностях. Как тебе понравилась Флоренция?

Он терпеть не мог лжецов, но по долгу службы иногда вынужденно становился одним из них. Ничего, скоро он разделается со своей работой, и в его жизни больше не будет лжи — кроме позорных тайн его семейства.

— Чудесное место. Мне удалось не только встретиться с деловыми партнерами, но и побывать в замечательном музее.

Дженна мягко рассмеялась:

— Ты? В музее? Полно, Тони, ты наверняка нашел для себя более увлекательные занятия.

— Ну, если даже и так, было бы верхом невоспитанности говорить об этом в приличном обществе.

Дженна потянулась к нему и сжала его руку:

— Тони, я так соскучилась.

— Я тоже. Как твой жених? — Он замолчал, дожидаясь, пока Риз закончит сервировать стол для чая. — Возьмешь на себя роль хозяйки?

— Конечно, — с готовностью согласилась Дженна и, взяв фарфоровый чайник, наполнила чашки обжигающе горячим напитком.

Наблюдая за сестрой, Энтони страшно гордился ею. Рядом с ним сидела прелестная молодая дама. Нежный овал лица, черные локоны и большие голубые глаза. Она была украшением лондонских сезонов и пользовалась огромным успехом у мужчин, пока Линдал не сделал ей предложение.

Подавая ему чашку, она продолжила прерванную беседу:

— У Линдала все хорошо, но в последнее время мы видимся несколько реже. Боюсь, он немного нервничает из-за того, что почти через месяц ему предстоит расстаться с холостяцкими привычками.

— Линдал — достойный человек из блестящей семьи. Очевидно, ты права и он испытывает некоторое беспокойство. Но я уверен, он не натворит никаких глупостей.

Энтони отпил немного чаю и погрузился в состояние полного умиротворения. Они с сестрой сидят на диване и пьют превосходный английский чай. Все-таки есть в мире незыблемые ценности.

Дженна молчала, покусывая нижнюю губу. Это выражение лица было ему хорошо знакомо. Она чем-то серьезно расстроена, и дело не только в Линдале.

— Дженна, скажи откровенно: что с тобой происходит?

— Я тоже нервничаю. — Она подняла на него свои голубые глаза. — А что, если я делаю огромную ошибку? Я пыталась поговорить с отцом о своих сомнениях, но он даже слышать об этом не хочет.

Разумеется, чего еще ждать от их отца. Он желает выдать дочь замуж. Линдал — граф, прекрасная партия для Дженны. Какие тут могут быть сомнения?

— Почему тебе кажется, что это ошибка?

— Я не могу сказать ничего определенного. Просто последнее время я вовсе не рвусь увидеться с Линдалом. И даже испытываю облегчение, когда он присылает записку и сообщает, что не сможет прийти. Но я же должна быть счастлива, видеть любимого мужчину?

Энтони тяжело вздохнул. Как он мог давать советы в любовных делах, если сам никогда не любил?

— Дженна, мне так хотелось бы сказать тебе что-нибудь полезное.

— Но ты никогда не любил, не так ли?

Он пожал плечами. Юношеское увлечение продавщицей апельсинов едва ли можно считать любовью.

— А ты говорила со своими подругами?

— Я пробовала, но они считают меня просто-напросто глупой. И все в один голос твердят, какая находка Линдал и как я должна гордиться тем, что он выбрал меня.

Ему захотелось сказать ей, что ее подруги глубоко заблуждаются. Это она находка, а вовсе не Линдал.

— Ты совсем не глупая. Вероятно, следующую неделю тебе нужно посвятить тому, чтобы проверить, насколько сильны твои чувства к Линдалу. Пока не поздно.

Возможно, Дженна решит отложить свадьбу. Что ж, тогда у него будет больше времени на поиски ожерелья, если мисс Ситон не пожелает вернуть его добровольно.

— Очевидно, ты прав. К тому же его семейство иногда просто приводит меня в бешенство. На званом обеде у Хотонов его мать отвела меня в сторонку и доложила, что на мне совершенно неподходящее платье. — Дженна сделала глубокий вдох, словно пытаясь успокоиться, затем выпила немного чаю.

— А что ей не понравилось в твоем платье?

— Оно было не того оттенка. Слишком темное для незамужней женщины, — гневно сказала она. — Это не так, Тони. Тетя Уэстфилд никогда не позволила бы мне надеть что-нибудь неподобающее моему положению.

Энтони подавил улыбку.

— Уверен: если платья выбирали вы с тетей Уэстфилд — значит, оно было безупречным.

Однако бедная девочка выглядела страшно огорченной, и Энтони заподозрил, что дело не только в платье.

— Чем еще они привели тебя в бешенство? Она смущенно отвела глаза:

— Это касается тебя. Его мать несколько раз позволила себе какие-то туманные намеки насчет того, что Линдал женится на сестре «этого Сомертона». Думаю, она беспокоится, как бы такое родство не бросило тень на их благородное семейство.

Энтони сжал кулаки, желая швырнуть или сломать что-нибудь сию же минуту. Чем бы он ни занимался, это не должно отражаться на судьбе Дженны. И, тем не менее, отражается, и так будет всегда. Мысль о достойной жене и восстановлении репутации с каждым днем казалась ему все более и более разумной.

— Дженна, ты его любишь? По-настоящему, всем сердцем?

Дженна молча разглядывала подол своего палевого платья.

— Ты можешь представить свою жизнь без него? Она слегка кивнула:

— Могу. И временами мне кажется, что так будет лучше. Энтони закрыл глаза и откинулся на спинку дивана.

Отец придет в ярость и, вероятно, обвинит в отмене свадьбы его. Он считал сына виноватым всегда и во всем. С чего бы на этот раз ему решить по-иному.

— Дженна, если ты правда так считаешь, тогда нужно покончить с этим обручением, пока до свадьбы еще осталось время.

— Я понимаю, — прошептала она. — Просто я не знаю, как сказать ему об этом.

«Ему»? Энтони не нуждался в дополнительных разъяснениях по поводу того, кому именно она боялась сказать. Линдал примет отказ, сохраняя присутствие духа, и будет держаться молодцом. А вот отец — совсем другое дело.