Соль - Марина Дяченко

Девчонки оборачивались ему вслед. Он шел и улыбался. Аккуратно завернул оранжевые принадлежности в полиэтиленовый пакет, оставил в урне у пристани. Конверт с деньгами переложил в сумку-пояс.

- Сертификат у тебя есть? - спросил инструктор с «Наутилуса», мужик лет тридцати, но уже лысеющий.

- Есть, - Виталик вытащил купюру.

- Смело, - пробормотал мужик. - Ну, покажи, как ты ныряешь. Виталик доплатил, надел акваланг, застегнул пояс, взял загубник.

Сел на дно метрах в десяти от берега, ухватился за камень и сидел, пока инструктор жестом не позвал его на поверхность.

- Ну ладно… Дам тебе свой старый комплект, типа поносить. Утонешь - я тут ни при чем.

- Спасибо.

Он упаковал тяжеленный баллон в грязный рюкзак, засунул туда же пояс и ласты, взвалил на плечо и медленно, нога за ногу, двинулся в обратный путь - по направлению к «Золотому Мысу».

Прошло полдня. Оставалось еще полдня. Виталик то и дело останавливался, чтобы выпить воды или пива. Ему хотелось пить, а вот есть - ни капельки.

Стоял сентябрь. По набережной прохаживались все больше не девчонки в коротеньких шортах, а дамы в широкополых шляпах, в живописных развевающихся балахонах. И дамы оглядывались на Виталика.

Рюкзак с баллоном совсем оттянул ему плечо.

Вертелась карусель. Прыгали дети на батутах. Завлекали огнями игровые автоматы. Виталик опустился на бровку и долго сидел, вытянув ноги в старых сандалиях. В выжженной траве цокотали ополоумевшие цикады. Можно было вернуться в бассейн, можно было позвонить маме. Можно было догнать любую девчонку, вон хотя бы ту, в легком деловом костюмчике, и приятельски хлопнуть ее по плечу…

День тянулся нескончаемо. Тени остановились, не желая вытягиваться. Капля подтаявшего мороженого застыла в полете и никогда не долетит до голого девичьего колена. Мяч сплющился от удара и приник к асфальтовой дорожке…

Прыгнул. И капля упала. И тени наконец-то двинулись, удлинились, и солнце почти уже село, и на набережной зажглись огни.

По узенькой тропинке, известной ему и еще паре-тройке людей, Виталик пробрался к скалам. Здесь неподалеку он разбил лодку во время шторма. Здесь его никто не увидит; он вытащил баллон и тяжеленный пояс, еще раз проверил все трубки.

Ветер доносит музыку с набережной. На причале загорелся фонарь; вот лодка отошла от пирса и, неторопливо фырча мотором, двинулась в море…

Виталик испугался, что опоздает.

Внизу, в глубине, проплывали зеленоватые искры. Сентябрьская вода лежала пластами, Виталик оказывался то в холодном потоке, то в теплом, как молоко. Его знобило. Он старался работать ластами как можно тише, а после того, как на лодке заглушили мотор - вообще бесшумно.

«Ты когда-нибудь нарушал запреты?»

Над лодкой зажгли фонарик - совсем слабенький, чтобы нельзя было различить, кто сидит внутри. А судя по тому, как глубоко она зарывалась в волны, человек там был не один.

Виталик погрузился. Темно; ничего не разобрать… Зеленые искры, отражения далеких огней… Баллона хватит минут на сорок, а ждать предстоит всю ночь.

Он улыбнулся, вспомнив Изу с ее длинными каштановыми волосами, с ее нежной чешуей, с ее рассыпавшимися жемчужными бусами. Упрямая тварь, она клялась не приходить сегодня, но ведь придет же. Какое счастье, она придет.

Он вынырнул и прикрутил кран на баллоне. Холодно. Странно холодно сегодня ночью в море. Те, на лодке, ждут своего часа. Пускай ждут.

Ее чешуя хороша, когда мокрая, и очень красивая, когда сухая. Ее губы всегда теплые. Она говорит, даже на большой глубине, даже во льду - они всегда теплые. И еще она говорит, что никогда ни с кем не целовалась.

Виталик испуганно вскинул голову над водой. Ему показалось, что у лодки - совсем близко - вынырнула голова… Нет, это просто волна. Показалось. У Изы хватит ума посветить сперва фонариком, а уже потом…

А если фонарик увидят с лодки?

А если она решит подшутить над ним, подплыть вплотную и вдруг выпрыгнуть из воды, как дельфин? Она однажды так сделала… А если…

Он крутнулся на месте, как сверло, и увидел далекий свет.

Иза. Она плывет, игриво посвечивая сквозь толщу воды фонариком, вчера он поставил ей свежие батарейки…

Он сжал челюстями загубник. Чуть не забыл отвинтить вентиль… вспомнил, отвинтил. Погрузился… пожалуй, слишком сильно плеснул ластами. Теперь там, на лодке, насторожились.

Иза плыла со дна, из глубины, ему навстречу. Увидела его и замерла. Виталик сорвал маску. Она узнала его и засмеялась над своим секундным страхом. Только русалки умеют смеяться под водой.

Он схватил ее за руку. Теплая рука. Он обернулся, показывая на лодку, знаками изображая опасность.

Она склонила голову к плечу. Волосы развевались. По-настоящему русалки прекрасны под водой, Виталик пожалел, что снял маску. Плохо видно без маски, а тут еще эта темень…

- Что-то случилось? - спросила она.

Виталик закивал, показывая сперва назад, потом вперед и в сторону. Обернулся…

Лодка была рядом.

Он забыл про пузыри. Про воздух, который он выдыхает в воду, который уходит вверх. Всплеск ласт, потом пузыри, потом…

Он с силой оттолкнул от себя девушку. Он швырнул бы ее, но вода замедляла движения. Между Изой и упавшей сверху сеткой было несколько миллиметров, но русалка оказалась снаружи.

А Виталик запутался. Сетка была очень тонкая, резала руки и не рвалась, но Виталик все равно освободился бы через пару минут, если бы его не подтащили к поверхности и не ударили чем-то тяжелым по голове.

- Сука! С-скотина, что удумал…

- Хватит! Хватит, говорю, потом еще лодку отмывать… Кровищи столько…

- Куда его?

- За скалы… да не снимай с него баллон, идиот! Наоборот, пусть его найдут с баллоном и скажут, что сам утопился, дайвер гребаный!

- Ага, дайвер. С рельсом на шее.

- Потом нырнешь и веревку снимешь… Чего морду воротишь? Сделаешь как миленький! Из нас шеф таких дайверов скроит… за эту девку… блин, первый раз осечка! За столько времени…

Мотор стих. Еле слышно плескалось море у скал.

- Сначала тело, потом рельс. Давай. Раз, два…

Виталик полетел вниз, в темноту. Привычно потянулся плыть, но веревка захлестнулась вокруг горла и дернула вниз. Вспыхивали ярко-зеленые искорки от каждого движения, Виталик видел себя, летящего на дно в изумрудном сиянии, а искры кружились вокруг, будто живые светлячки.

А потом из темноты, подсвеченной искрами, вылетела девочка с зеркальным хвостом, с белым лицом, с огромными зелеными глазами.

- Виталик! Виталик, дыши!

Она попыталась поднять рельс. Удар хвостом, другой. Слишком тяжело, слишком медленно. Она кинулась к веревке на его шее, вцепилась зубами. Только нож, отстраненно подумал Виталик. Маленький острый ножик.