Знак фараона - Лора Бекитт

Вскоре появилась молодая женщина. Она очень спешила и не глядела по сторонам. Ее волосы спутались, взгляд был затуманен страстью, а губы распухли от поцелуев. Увидев Тию, Харуя резко остановилась, будто налетела на стену.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала она.

— Жду тебя, — ответила девушка и добавила: — Я все видела.

Тия успела успокоиться, прийти в себя и смотрела на Харую холодно и с безжалостным осуждением в глазах. Ей казалось, что она никогда не сможет дотронуться до руки этой женщины, женщины, плоть и душу которой осквернил разврат. Харуя глубоко вздохнула и сникла. Внезапно ее красота поблекла, как будто вылиняла на ярком солнце.

— Расскажешь отцу?

— Нет. Я просто хочу понять.

— Что именно?

— Зачем ты это делаешь? Во имя чего рискуешь собой и почему связалась с Хетесом?!

Харуя опустила глаза.

— Ты еще очень молода, Тия, и едва ли поймешь! Знаю, мне рано думать о той стране, куда никто не может унести нажитое добро и откуда не возвращаются, и все-таки иногда мне становится страшно. Я считаю, что нужно брать от жизни все прекрасное, что она может дать, ибо в другом мире такие радости невозможны.

— О чем ты? — удивилась Тия.

Она не могла представить, что могло быть прекрасного в бесстыдном совокуплении Харуи с этим жестоким мальчишкой!

Молодая женщина уставилась в землю.

— Я уже говорила, что Анхор взял меня в свой дом, когда я едва вышла из детского возраста. Я не любила твоего отца и никогда не испытывала радости от его ласк. Слушалась твою мать, всегда вела себя как положено, не смела ни поглядеть в сторону, ни вымолвить лишнее слово. Я никогда не была женщиной, всегда — только вещью.

Девушка молчала, и Харуя продолжила:

— Нам все время твердят, что установленный богами порядок человеческого общества нерушим, но ведь наши сердца не каменные! Что с того, если я, обыкновенная женщина, нарушу некоторые правила? Надеюсь, боги будут милостивы ко мне!

Тия долго смотрела на отцовскую наложницу, смотрела с невольной жалостью, недоумением и тревогой, потом разомкнула непослушные губы и промолвила:

— Боги — быть может, но только не Хетес. Неужели ты его любишь и веришь в то, что он любит тебя?!

Молодая женщина покраснела.

— Не знаю. Он такой юный и пылкий, мне с ним хорошо.

По дороге Харуя рассказала, как все началось. Хетес, приходя в дом Анхора по поручению своего отца, всегда старался встретиться с ней взглядом, и этот взгляд был красноречивее всяких слов. Однажды, когда молодая женщина шла с рынка, Хетес заговорил с ней; его речи были смелы и вместе с тем льстивы. В тот раз Харуя не дослушала юношу и поспешила домой. Однако его слова заронили в ее сердце каплю яда, которая растеклась по телу, отравила душу и мысли. Хетес был красив, и Харуя воображала себя юной девушкой, в которую мог бы влюбиться такой юноша.

— Я видела свое отражение в его глазах, и он нравился мне все больше и больше, — призналась молодая женщина.

Потом они увиделись снова; Хетес преподнес Харуе небольшой подарок и сказал, что изнывает от желания и любви. Молодая женщина потеряла голову. Она согласилась прийти на берег поздним вечером. Хетес ждал и овладел ею с безудержной юношеской пылкостью. Харуя хотела, но не смогла сопротивляться.

— Я ощутила себя человеком, который пил одну лишь воду и вдруг попробовал меда, — призналась она Тие. — Впервые в жизни я поняла, что мне есть чему радоваться!

С тех пор Харуя бегала на свидания подобно девчонке и наслаждалась любовной игрой. Она все понимала — умом, но безудержное влечение, влечение плоти и сердца приглушало чувство опасности.

— Неужели ты не знаешь, что Хетес — ненадежный человек, он первым разболтает о том, что происходит! — воскликнула Тия.

— Зачем ему это делать?

Девушка пожала плечами.

— Не знаю. Просто ему нельзя доверять.

Они подошли к дому. Горячий воздух обжигал тело, глаза ослепляло яркое солнце. Задняя калитка была приоткрыта, а за ней Тию и Харую поджидала Небет. Харуя сразу обмякла, лишилась сил и смотрела так, будто встретила свою смерть. Повинуясь бессознательному порыву, Тия заслонила ее собой.

В темных глазах Небет промелькнула тень подозрения.

— Где вы бродите? Почему ушли, никого не предупредив?

Сердце неистово забилось в груди, его упругие, раскатистые

удары мешали собраться с мыслями. Тем не менее голос девушки прозвучал спокойно и твердо:

— Харуя попросила помочь поискать ее кошку. Кто-то забыл закрыть калитку, и Типи убежала.

— Вы ее нашли?

— Да, — ответила девушка.

— И где же она?

Тия мучительно соображала, что ответить, но Харуя неожиданно пришла на помощь:

— Мы отнесли кошку домой. А потом заметили, что с ее шеи пропал ошейник, и вернулись. — И тут же добавила: — Однако мы так и не сумели его найти.

Небет впустила их и закрыла калитку на крепкий засов. Она ограничилась тем, что сказала:

— В следующий раз не уходите без спросу.

Тия шла по дорожке сада, чувствуя, как подгибаются ноги. Вероятно, Харуя ощущала то же самое. Молодая женщина незаметно поймала руку девушки и сжала ее в своей. Тия ответила тем же. Она уже позабыла о том, что обещала себе никогда не дотрагиваться до Харуи.

Когда Небет удалилась, наложница писца Анхора произнесла с горячим и искренним чувством:

— Спасибо, Тия!

Та покачала головой. Она хорошо помнила украшенную цветными камешками металлическую штуку на шее кошки.

— А как же ошейник?

— Два дня назад у ошейника сломался замок и я собралась отдать его в починку. Теперь я просто выброшу ошейник и скажу всем, что он потерялся! — сказала Харуя.

Она пришла в себя, лицо разрумянилось, в глазах плясали веселые огоньки. Напряжение схлынуло, и Тия облегченно рассмеялась. Она не задумывалась, хорошо ли радоваться тому, что ей удалось обвести вокруг пальца женщину, которая произвела ее на свет, как не хотела сознаваться в том, что ослушница Харуя нравилась ей гораздо больше родной матери, всегда бывшей для всех образцом разумных суждений и правильных поступков.

Наложница писца Анхора и его дочь смотрели друг на друга как две заговорщицы. Они забыли о том, что судьбу обмануть невозможно.

Глава 6

И прадед, и дед, и отец Анхора были писцами. Каждый из них стремился превзойти своего предка, но это не всегда удавалось. Зато все они сумели вселить в сердце своих сыновей мечту о покорении невидимой вершины.

— Боги не могут дать все, о чем грезит человек, а тем более сразу, — наставлял Анхора его отец. — Каждый день — это ступенька лестницы, ведущей в небеса, любой поступок — кирпич, из которого строится пирамида жизненного успеха. В твоей судьбе не должно быть пустых дней и плохо сложенных кирпичей.