Резервация 'Восток' - Сергей Извольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Точно, меня же еще должна была похищать банда мотоциклистов, а префект Нагасаки (теперь уже якобы) в этом принимал участие. На фоне всех событий совсем забыл об этой детали, как о совершенно малозначительной на фоне всего остального. Хорошо, что об этом не забыли государственные службы, которые похоже раскрутили эту ниточку довольно далеко.
Кстати о том, что инициатором дезинформации в сторону Ичиро оказался Модест, я догадался бы и без ремарки Надежды по поводу «сам знаешь кто», теперь это вполне очевидно. Именно что теперь — хорошо быть умным раньше, как моя жена потом, как говорится в одной поговорке.
Для меня теперь многое было совершенно очевидно, а вот Наоми естественно не поняла о чем речь, ее никто в известность о подробностях произошедшего с нами не ставил. Но у нее такое воспитание и почтение к старшим, что спрашивает она только после разрешения. Вот и сейчас промолчала, но Надежда пояснила специально для нее.
— Инициатором дезинформации и исполнителем состоявшегося в неслучившемся будущем покушения, в ходе которого мы должны были все погибнуть, является тайный советник Модест Петрович Кюхельбекер, с которым вы беседовали в Белоцарске после эвакуации из Познани.
Наоми в ответ на это только глаза расширила, но комментировать никак не стала. Хотя, судя по виду, явно с трудом удержалась чтобы не высказать нечто, выбивающееся из образа юной благородной леди — который мне честно-честно обещала олицетворять.
Надежда между тем уже вывела на экран ассистанта новый портрет — теперь это был молодой японец, у которого даже на протокольном фото выражение лица было злым, скорее даже озлобленным. Лицо незнакомое, но я догадываюсь кто это — полагаю, видел я его в полученных благодаря Ядвиге картинке воспоминаний. Правда, был он тогда лет на семь помладше. Надежда мои догадки подтвердила:
— Кенджи Огасавара, внук Ичиро. Тот самый, который в ходе школьной драки с тобой, Рейдзи, получил физические и, что самое главное, репутационные повреждения, после чего вы вместе с опекуном были вынуждены в срочном порядке покинуть страну.
Вот насчет «школьной драки» я бы поспорил, скорее в результате «школьной травли», но комментировать не стал.
— После происшествия в школе Кенджи пробовали использовать как рычаг давление на главу рода. Первые попытки прямых насмешек были жестко, даже жестоко пресечены, но как оказалось это стало лишь началом провокаций. Именно жесткость ответа использовалась как предлог для двусмысленных намеков на самых разных уровнях общения, вполне достигая цели вывести подростка из себя. Так что, после пережитого позора Кенджи практически мгновенно из перспективного кандидата в состав ближнего круга Ичиро и опоры главы рода и клана стал слабым звеном. Его вывезли из Нагасаки вскоре после того как город покинули вы. Сейчас он под чужой личиной живет на Сахалине. Под маской новой личности, под именем Гэндзи Маэда он в этом году закончил среднюю школу Южно-Сахалинска, четыре дня назад зачислен на первый курс высше-магической императорской гимназии «Карафуто», в которой обучаются принявшие подданство Российской Империи жители Восточного края и иных близлежащих территорий. Сегодня я отбываю в Южно-Сахалинск, для того чтобы возглавить команду по практической стрельбе гимназии, в которой определенно для Гэндзи Маэда найдется место. Команды школы «Аскольд» и гимназии «Карафуто» будут в одной группе, и нам наверняка предстоит встретиться на турнирных площадках в качестве соперников. Возможно, перед одним из таких матчей, или после оного, Кенджи решит снять маску Гэндзи, заявив о своем настоящем имени. Точно пока не знаю, это будет зависеть от ситуации.
Наоми, которая слушала Надежду раскрыв глаза, ошарашенно смотрела то на меня, то на нее. Вопросов она вслух не задавала, но по ее выражению лица было и так понятно, что ее сейчас интересует. Надежда, угадывая незаданный вопрос, посмотрела на Наоми.
— Наставником Рейдзи я больше быть не могу, так сложились не зависящие от нас обстоятельства. Но тебе я предлагаю последовать за собой, гимназия «Карафуто» готова тебя принять на подготовительные курсы. Это учебное заведение обладает чуть более высоким рейтингом, чем «Паллада», я останусь твоим наставником, так что шагов назад в развитии для тебя не будет.
Наоми прикусила губу. Она, определенно, сейчас готова разорваться — сестра явно была не против последовать за своим личным идолом хоть на край света, но и меня оставить не могла, я это сейчас очень хорошо чувствовал. Поймав взгляд Наоми, я успокаивающе кивнул. Кажется мне, что вместе с Надеждой ей будет и полезнее и безопаснее.
— Сочту за честь принять ваше предложение, Надежда-сама, — с поклоном произнесла Наоми.
— Хорошо, я рада твоему решению. Но это не все, у меня для вас есть еще информация. Касающаяся вашего опекуна и двоюродного деда, Сэкиро Хиро.
После этих слов Надежды повисла долгая пауза. Во время которой я совершенно иначе воспринял упоминание опекуна: раньше ведь, без памяти реципиента и без знаний о его и не только его прошлом, для меня практически все упоминание о Сэкиро Хиро были сухими строками, не больше чем сводками далеких событий. Тем более что личное общение с опекуном заняло всего несколько минут, дольше времени тело его разделывал для сокрытия.
Сейчас же упоминание имени двоюродного деда заиграло яркими красками: я ведь совсем недавно стоял перед портретом Саюми Кодзимы, лучшей выпускницы высше-магической школы «Аврора» в восемьдесят седьмом году — а ей Сэкиро Хиро, на минуточку, приходился родным братом. И именно государь император Александр лично отдал нас с Наоми на воспитание двоюродному дедушке. В том, что это произошло по просьбе Регента я теперь о-очень сильно сомневаюсь — учитывая связь императора и Саюми, которая не обошлась без вмешательства проснувшейся богини. Так что теперь, стоило обо всем этом подумать, ситуация приобретала совершенно иной коленкор от привычного моего отношения.
— Я не в курсе, знал Сэкиро знал о ваших способностях или нет, — заговорила Надежда. — Но скорее всего, судя по его действиям, он об этом как минимум предполагал. И все то время, пока вы росли, он пытался ваши возможности пробудить. С тобой, — посмотрела на меня Надежда, — он двигался путем провокации, форсируя события. С тобой, — перевела кавайная светлость взгляд на Наоми, — он шел путем созерцания, ожидая.
— Так он и… — начал было я, но сразу осекся.
Хотел сказать «вскрылся», но вовремя сдержался — это для меня он чужой человек, а для Наоми родная кровь. Кроме того, только сейчас я постепенно начал понимать настоящий масштаб личной и семейной трагедии. А вот Наоми этого пока не осознавала, поэтому я заговорил, объясняя ей.
— И я, и Надежда Геннадиевна за последнее время узнали очень многое из нашего с тобой прошлого, ранее сокрытого. Тебе сейчас эти знания не нужны, но рано или поздно ты об этом узнаешь, или от меня или от Надежды-сама. Но сейчас я многое понимаю. Может быть дедушка Сэкиро не испытывал к нам родственных чувств, а может быть он нас любил всей душой, этого уже никак не узнать. Но теперь мне уже понятно, что в его действиях не было злого умысла, он руководствовался в первую очередь намерением пробудить нашу силу. И когда он пришел к нам в дом, не имея возможности оправдаться перед нами не раскрыв информацию, которую раскрыть он не мог в силу ряда причин, он просто признал свою вину за ошибку. Скорее всего ошибку — думаю, это тебя надо было провоцировать, начиная с детства, а меня изолировать. И тогда все могло бы пройти гораздо более безболезненно со стихийной активацией нашего дара, не пришлось бы для этого уезжать в Польшу, убегая из дома. Сэкиро или ошибся, или…
«Или у него была недостоверная информация», — хотел было сказать я, но не сказал.
Карма владеющих, она такая — работает безотказно. Но как я недавно раздумывал о возможности избегнуть кармы для императрицы Ольги, подобное ведь могло случиться в совершенно ином варианте событий, лет пятнадцать назад. Когда кто-то просто ошибся, без злого умысла, но под чужим приглядом. Особенно мне в этот — или в похожий вариант верится, потому что наши родители скорее всего не сами
