Осинка. Чужая сила (СИ) - Арсланова Саша

— Он… его… — начала было говорить женщина и тут же замолчала. Я изумленно посмотрела на Терру, а когда увидела блестящие капли в уголках ее глаз, вскочила, прижимая к себе волка:

— Отвечайте!

— Нам надо его убить, пока еще есть время, и он не очнулся, — прогрохотал над моим ухом Файро.

От ужаса я ни слова не смогла произнести.

— Да ты с ума сошел? — казалось, и Рэнн был ошарашен словами прародителя не меньше меня. — Это же просто волчонок.

— Уже нет, — прошептала Терра, смотря на меня. — Ты должна нам его отдать по доброй воле. Пока он под твоей защитой. Но ты должна, Осина. Иначе случится страшное.

Никак не могла я сообразить, что же произошло, пока мы падали? Как мой Уголек стал опасным для Прародителей. Медленно я отошла за спину к Рэнну, а потом тихонько спросила:

— Это как-то связано с Греггом?

Терра вздрогнула, а огонь в руках Файро вспыхнул, ярко осветив наши лица. Рэнн молниеносно обернулся, и понимание, появившееся в его глазах, а следом и упрямая решимость напугали меня.

— Аспен, осторожно положи щенка на землю и отойди, — в голосе Рэнна звучали железные ноты, не был он больше на моей стороне.

Я сильнее прижала к себе Уголька и отступила:

— Не отдам. Он и так уже за свою крохотную жизнь настрадался, не позволю вам! — всхлипнула я. — Да ведь и не сделал он ничего, за что жизни нужно лишать.

— Это больше не он! — Громыхнул рядом Файро, оттесняя Рэнна и подходя все ближе, — Не животное безгрешное. Теперь это зверь страшный. Опасный. У нас есть совсем немного времени, пока он не очнулся, не пробудил свою сущность, а потом… потом будет уже поздно! Никто и ничто не справится с ним!

Я все также упрямо прижимала к себе волчонка, не собираясь уступать:

— Они не совершали зла, — я с надеждой посмотрела на Терру. — Один — зверь безвинный, второй — товарищ верный, и не его вина, что вы с Эйром войну затеяли. Грегг и так уже наказан, сколько лет в забвении провел. Не заслужил он смерти новой!

— Да что ты знаешь об этом? — огонь вокруг Файро заполыхал с новой силой, накаляя камни пещеры, так, что жар от них опалил мне щеки. — Как смеешь ты, девка глупая, перечить Прародителю своему?

Столп пламени, окружавший Файро, начал с огромной скоростью расти, и мы с Рэнном отпрянули, побежали к озерцу. Вода по сравнению с жаром, пышущим от стен, казалась ледяной, но огонь гулял теперь повсюду, ярость Файро была сокрушительной.

Оглянувшись, уже не увидела Терры. Видимо, потерявший контроль брат напугал и ее. Зажмурилась я что есть сил и нырнула в воду прямо с волчонком на руках. Даже сквозь сомкнутые веки было видно яркое зарево, лизавшее оранжевыми языками поверхность озера. Дыхания не хватало, и я подумала о щенке, которого так и не смогла уберечь. И ведь не поступила бы по-другому, если бы время вспять обратилось, не смогла бы против совести пойти.

Где-то рядом был Рэнн, который прыгнул в воду несколькими мгновениями позже. Вот еще одна душа, за которую мне отвечать на том свете. Но он, кажется, не думал сдаваться. Сквозь страшный гул, который было слышно сквозь толщу озера, я услышала, как забурлила около меня вода, кучей мелких пузырьков устремилась наверх, путаясь в одежде и волосах. И как только поймали меня мужские руки, ухватили за пояс, я почувствовала свежий воздух, коснувшийся лица. И с наслаждением вздохнула.

Мы стояли прямо на дне озера в огромном воздушном пузыре, внутри которого гулял ветер. Рэнн крепко прижимал меня к себе, не давая отстраниться, а на моих руках мокрым кулем висел волчонок. Над водой, прямо над нами, горел огонь, который не сбавлял силу. Если Файро не остановится, вода просто выпарится, и мы сгорим заживо.

— Аспен, — прошептал мне Рэнн, — прости меня. Я обещал тебе помощь, а привел к гибели…

Я изумленно посмотрела на него. Вот уж не думала, что он мою вину себе приписывать будет. Вокруг становилось все жарче, еще несколько мгновений — и вскипит возле нас вода. Не знаю, каким образом Рэнну удавалось удерживать воздушный пузырь, но ветер, заключенный внутри, тоже нагревался и все сильнее старался вырваться, налегая на невидимые стены. Вот-вот они прорвутся…

— И ты меня прости, — всхлипнула я. Умирать не хотелось, тем более так страшно. А волчонок, совсем не шевелясь, висел на моем локте, и, кажется, все было зря, не спасла я зверя своего, да и Рэнна погубила.

— Что бы ни случилось, — прямо в губы выдохнул мне мужчина, — я даю тебе свободу от обещания Веро, я от имени отца своего, Эйра, отказываюсь от права на тебя по древнему договору о мире. Ты более не принадлежишь ни мне, ни предку моему, великому Воздуху. Ты свободна в своем выборе.

Ноги мои подкосились, и я повисла у мужчины на руках, не в силах поверить в сказанное. А Рэнн простонал:

— Только бы выжила…

И его губы жадно прижались к моим, не замечая слабого сопротивления, сминая и подавляя. И мы стояли, обнявшись. Прощаясь, не надеясь на избавление.

Глава 13

Гул нарастал, жаркий воздух вокруг нас крутился вихрем, опаляя кожу и высушивая слезы, каждый вздох давался тяжко, и Рэнн продолжал делиться со мной прохладой. Наверное, где-то внутри него еще были остатки стихии, потому что с его поцелуями я чувствовала свежий речной ветерок, а потом он сменился родным запахом ельника, только что омытого первым весенним дождем. Я даже услышала где-то вдалеке раскат грома, спешившего навстречу.

И, улыбнувшись, потянулась к своему лесу, к своим родным местам — вон елка, спасшая нас от урагана, вон березка-хохотушка, опустившая сережки до самой земли, а вон и важный господин дуб, он на своем веку много повидал и мне, внучке своей, уж столько историй рассказать сможет…

Ступила я ногой в мягкий изумрудный мох и от неожиданности повалилась на колени, потому что уже не в мечтах своих я шла по лесу знакомому, а наяву была здесь, все также одной рукой прижимая к себе волчонка, а другой — держась за рубаху Рэнна. Опаленная кожа страшно горела, и только это заставляло поверить, что всё — не сон. Рядом сел в траву Рэнн. Посмотрела я на его красное обожженное лицо да на оплавленные ресницы и подумала, что, верно, и сама не краше. Еще и синяки не сошли, как новая напасть. Как теперь домой возвращаться? Не узнают ведь.

И страшно обрадовалась! Я ведь теперь могу идти домой, Рэнн меня отпустил!

А воин лег на спину и захохотал. Наверное, и он уже успел с жизнью попрощаться…

— Вот удивится этот напыщенный индюк, Файро, когда не увидит обгоревшие тела на дне озера, — посмотрел на меня он. — Как ты это сделала? Наши великие мужи умеют переходить по ветру, зараз преодолевая огромные расстояния, — он поддался ко мне, обнимая и заглядывая в лицо, — Но у тебя же силы не осталось?

Я мягко отстранилась, и он опустил руки, видно, что-то прочитав в моих глазах.

— Останься со мной, — прошептал Рэнн еле слышно. — Я покажу тебе совсем другой мир… Что тебе в своей деревне? Одно и то же каждый день.

Но я упрямо мотнула головой:

— Ты сам отпустил меня, я больше не служанка и не вещь. И я хочу домой!

— Не…льзя, — раздался сзади хриплый лающий голос, и я, вздрогнув, обернулась. На подрагивающих лапах, подняв загривок, на нас, ощерившись, смотрел Уголек. Только не он это был больше. На смешной мохнатой морде горели яростью чужие желтые глаза.

— Он при…дет за то…бой, — слова кусками выпадали из звериной глотки, не приспособленной к человеческой речи, отчего становилось совсем жутко. Волк опустил голову и закашлялся, а лапы разъехались на мокрой траве так, что я и сама не заметила, как подскочила да и подняла его на руки.

— Аспен, — от неожиданности ахнул Рэнн, а потом, глядя на нас, медленно поклонился. Но тут уж я быстро сообразила, что кланялся он не мне:

— Приветствую тебя, великий Грегг, верный соратник Отца моего, Эйра. Не держи зла на девчонку неумную, не узнала она тебя, почтения должного не оказала.

Обидно мне стало, чего это я неумная? Недовольно покосилась на щенка, которого держала на руках. Сейчас еще скажет ему кланяться! Маленькому волчишке на дрожащих лапах!