Пять лет - Оксана Алексеева

бы слышать свое имя в его исполнении! Но это все же слишком быстро... Поэтому я попыталась начать заново:

- Дим, я не готова к такому.

- Судя по тому, как ты на меня недавно набросилась, вполне готова.

- Дима! - возмущенно перебила его. Надеюсь, с возрастом он хоть немного научится тактичности! Хотя вряд ли...

- Хорошо, - недовольно отозвался он. - Я вот что предлагаю: тут никого знакомых нет, Оксаны Алексеевны и прочих блюстителей нравственности - тоже. Мы можем жить хотя бы сегодняшний вечер?

- Да, - другого ответа родиться во мне просто не могло. Слишком близко были его губы. И я наконец-то снова дотянулась до них, сметая все запреты в сознании.

А потом мы с ним танцевали и это было... чуть ли не более возбуждающе, чем наши поцелуи. Наши тела так идеально вливались в музыкальный ритм, так гармонично дополняли друг друга, что это было вполне достойно названия «заниматься любовью». Да, именно так! В гораздо большей степени, чем потные фрикции, которые я пережила в другой жизни с другими мужчинами. В танце с ним было больше секса, чем в объятиях моих бывших, в мимолетных касаниях - больше страсти, чем в прижатых друг к другу телах, в его глазах - больше смысла, чем во всех признаниях, слышанных мною до. Куда я падаю, когда я с ним? Докуда мы можем добраться, когда мы вместе?

И снова поцелуи, объятия и смех. И ни один из нас не вспомнил про алкоголь или других присутствующих. Самые безумные наркоманы - влюбленные. А я точно была абсолютно влюбленной наркоманкой. Потом, возможно, я пожалею, что растворилась в этой эйфории. Но тот вечер стоил того, чтобы жалеть о нем всю оставшуюся жизнь.

А потом мы шли по ночному городу, не обращая внимания на редких прохожих, а они почему-то тоже на нас внимания не обращали, кутаясь в свои шарфы. Январь в этом году был особенно морозным. На улице такой холод, а внутри такое тепло. Как же хорошо...

Мы снова долго целовались возле двери в мою квартиру. Я забыла о существовании соседей и зловредных завучей, но очнулась, почувствовав, что наши поцелуи выходят из-под контроля и требуют продолжения.

- Дима, давай не будем спешить? - сказала я, кое-как оторвавшись от губ.

На самом деле очень не хотелось, чтобы он уходил, но я чувствовала себя единственной, кто был способен остановить это безумие.

- Конечно, спешить мы не будем, - с улыбкой ответил он. - Но, Лен, что мы вообще делаем? Мы и так потеряли два месяца. Если считаешь, что мы можем подождать еще парочку, то я возьму у Никиты его волшебные таблетки, - сказал Дима и снова шагнул ко мне.

Я засмеялась, закрыв лицо руками. Как же он мне нравится - все в нем! И я, наверное, просто умру, если перестану нравиться ему.

И снова эти губы, да как же сосредоточиться-то в таких условиях? Прижатая к стене, я уже задыхалась от возбуждения, но все же сказала:

- Дим, подожди, да подожди ты!

- Лен, - он обнимал меня и гладил по волосам, - можно, я все равно останусь? Ничего не будет, обещаю. Я просто хочу остаться.

Я посмотрела на него и ответила, жалея о каждом произносимом слове:

- Нет. Не сейчас. Мне надо подумать... без тебя. И тебе надо подумать. Мы вообще друг о друге почти ничего не знаем, но мы пока даже разговаривать не в состоянии.

Он, продолжая улыбаться, отступил на шаг:

- Спрашивай.

Ну зачем он такой замечательный? Я выдавила, собрав последнее мужество:

- Не сегодня. Дай мне время, пожалуйста.

Он в последний раз легко поцеловал меня и ушел. Я занырнула в квартиру и закрыла дверь - быстро, будто боялась, что сорвусь следом. Как же тихо быть без него.

Примерно через час на сотовый пришло сообщение:

Он: Не вздумай мне присниться, противная училка!

Я, конечно же, ответила:

«Не имею привычки сниться малолеткам!»

Он: Спокойной ночи, бабуля))

«Спокойной ночи, человеческий детеныш))»

Он: Все неправильно. Ты должна быть тут, или я должен быть там.

Я завизжала в подушку, но ничего отвечать не стала. Знаю, чем все это кончится. А мне надо подумать.

* * *

На следующий день почти в обед пришла долгожданное сообщение:

Он: Привет! Какие планы?)

«Привет, пока не знаю», - ответила и стала ждать очередного сообщения.

Но телефон молчал. Я открывала и закрывала диалоги, набирала текст, стирала и снова ждала. Зачем он спросил меня про планы? Ну вот какого черта вообще возник этот вопрос? Чтобы я почувствовала себя дурой? Он играет со мной в игры? Заставляет ждать, понимая, что я теперь мучаюсь в ожидании продолжения? Невыносимо. Может, он занят? Ну так и напиши - «занят»! Самое глупое времяпрепровождение - ждать чьего-то сообщения. Ведь телефон возвестит о входящем, а пока можно заняться другими делами. Но о других делах думать невозможно, потому что ты ждешь, ждешь, ждешь. Весь рассудок сосредоточен только на ожидании. Примерно через час зашла в соцсеть, он там сегодня не появлялся. Играет, точно играет в кошки-мышки. Хочет, чтобы я сама сорвалась, не желает брать на себя инициативу. Убедив себя в этой мысли, решила заняться проверкой последних контрольных работ, но услышав сигнал телефона, преодолела разделявшее меня от него расстояние за миллисекунду.

Он: Давай в кино сегодня сходим? Или куда-нибудь еще)

Ага, сейчас! Через два часа и три минуты глупого ожидания я уже тебя ненавижу.

«Извини, появились другие планы»

Ответ пришел сразу же:

Он: Ок. Жаль. Не хочешь пока выходить со мной в цивилизацию? Тогда увидимся только завтра на уроке?

Да нет же, нет! Наш город не настолько мал, чтобы я отказала себе в удовольствии увидеть тебя! Начав набирать ответ, остановила себя. Моя очередь поиграть. Подожду пару часов с ответом. Или вообще отвечать не стану.

Все два часа я