Истина как награда - Алексей Фомичев

Я посмотрел на девушку, но она молчала.

– Да фигня! – сказал я. – На этой вилле благородная мэонда Эрегия изволит развлекаться. Тешит плоть, так сказать. Правда, предпочитает не мужчин, а как раз наоборот, молоденьких красоток.

Макс хмыкнул, пренебрежительно сплюнул.

– Лесбиянка что ль? Тож мне невидаль.

– Ну, это как посмотреть.

Вообще-то в империи извращения, строго говоря, были не в почете. И братство привратников яростно клеймило, и власти не одобряли. Грозили карой за подобные игрища.

Среди простого люда этой гадости, понятно, не было, не до извращенных фантазий земледельцам, скотоводам и прочим. А вот знать иногда баловала себя. Некоторые молодцы и молодицы позволяли непотребство, но втихую, вдали от глаз родичей и властей. За такое могли не только лишить титула и денег, но и на каторгу отправить. Где любителям всякой мерзости были бы рады старожилы невольничьих острогов.

Наша же драгоценная Эрегия – прелестная дамочка лет тридцати, не замужем и без детей, зато с длинной вереницей славных предков – с юных лет пристрастилась к столь непопулярной забаве. Отец, видимо, знал, но молчал. А Эрегия, не будь полной дурой, свои наклонности не афишировала. Велела построить виллу вдали от отчего дома, куда и приезжала пару раз в круг вместе с милыми подружками и слугами. Там эта компания предавалась разнузданному веселью с оргиями, включая ночные купания в специально вырытом бассейне, окруженном факелами. Конечно, нагишом.

Впрочем, иногда Эрегия, пресытившись прежними подружками, увлекала к себе какую-нибудь молоденькую девчушку из местных. Для чего выезжала на торги в соседние поселения, где и устраивала своеобразный кастинг.

В округе знали о предпочтениях благородной дамы и загодя прятали дочек. Хотя Эрегия никого не убивала, а понравившуюся девчонку даже одаривала. Но все равно местные жители щедрую даму не жаловали.

Спасенная нами девушка полгода назад сама едва не угодила в этот вертеп. Одна из подружек Эрегии уже увлекла ее к крытой повозке, но бдительный отец буквально отбил, пригрозив рассказать приставу. Эрегия на угрозу только фыркнула, бросила под ноги отцу медный шинай и беспечно заявила, что видела пристава в таком месте, что и сказать стыдно.

А вот другая молодка из соседнего поселка угодила в капкан и провела на вилле два дня. Потом ее вернули домой. Живую, вроде как здоровую, с парой золотых в руке. Только особой радости та не выказала. И сквозь рыдания сумела промямлить, что ее лишили невинности самым наглым образом, с помощью кожаного предмета, весьма напоминающего мужское естество. Проделала все это Эрегия, сопроводив дефлорацию долгими ласками и прочими забавами.

Отец несчастной разбогатевшей дочки ничего не добился у пристава. Тот не рискнул начинать тяжбу с влиятельной семьей.

– Вот такое веселье, – закончил я. – Забавница эта мэонда. И если слухи не врут, она держит там прекрасных верховых коней. Верно?

Девушка робко кивнула.

– Говорят, есть…

– Говорят! Наверное, местные и рассказали каторжникам об этом. Если возьмут лошадей, могут уйти.

– Да куда они денутся? – воскликнул Макс. Обернулся и позвал сержанта: – Рэмун, ты где там? Ну чо, Артем, как решаем? Едем к вилле?

Я в этот момент перевел взгляд с девушки на Артема и поразился выражению его лица. Оно было… как бы поточнее. Смесь брезгливости, раздражения и чего-то такого, что напоминало сдерживаемую ярость.

Ну как если бы наш Артем угодил в приличную кучу говна – неясно, как попал и как быстрее очистить ноги… И как потом свернуть шею автору этой кучи.

Он буквально застыл, явно прилагая усилия, чтобы сдержаться, скривил губы и встретил подъехавшего Рэмуна свирепым взглядом. Сержант даже моргнул.

– Сержант! Отряд к выступлению. Скорым маршем к Юмену.

– А вилла? – спросил сержант.

– Идем к Юмену. А эти суки… – Он покосился на девушку, дернул повод коня. – Хер с ними!

Подошел Витя, который осматривал своего скакуна, получившего во время сшибки небольшую царапину. Довольный итогом осмотра и вытирая руки о тряпку, он обвел нас взглядом и спросил:

– Ну как решили?

– Едем, – уже ровным голосом повторил Артем. – Попробуем до ночи достать этих ублюдков. Все готовы? По коням!

Макс и Витя поскакали вперед, а я все смотрел на Артема, дивясь его вспышке. Чего это наш командир вспылил? Какая-то извращенка – не повод тратить нервы. Или тут дело в другом? В чем?

Спрашивать Артема безтолку, да и зачем. Но запомнить надо. Макс уже явил себя, теперь Темка. Наш с Витькой черед? Нервы начинают сдавать, и мы срываемся по пустякам. Это плохо. Но пока терпимо.

Артем заметил мой интерес, покосился, тяжело вздохнул и… промолчал. Ладно, будем считать, проехали. Причем в прямом смысле слова.

До ночи прибыть в Юмен не успели. И хотя дороги в империи на загляденье, но даже по ним уставшие за день кони не донесли нас до цели. Зато донесли до овражка, заросшего местным аналогом сосны. Хординги мигом соорудили пару шалашей, наломали веток для лежаков, развели костер и поставили котлы с гамышом.

Мы растянули кожаную палатку, раскатали сшитые из шкур мехом наружу матрацы и тоже поставили варево – хапашу. И угостили им хордингов. Те блюдо оценили и признали его похожим на гамыш.

Погода благоволила нам. Небо ясное, ветра нет. Морозец легкий, а днем – так и вовсе температура в плюс уйдет. Чем дальше на полночь, тем теплее. Скоро и ночные морозы уйдут. Правда, дороги может развезти.

Я первым был на дежурстве, сел в стороне от костров под деревом, покатал в руке нож и спрятал его в ножны. Метрах в двадцати от меня под другим деревом засел хординг. А у края оврага второй.

Вообще-то мы могли спокойно спать. Хординги бдили по-настоящему рьяно, а уж посланников Трапара сберегли бы наверняка. Но уже стало привычным всегда и везде надеяться только на себя. Это было важно раньше, а уж теперь, когда подступало время развязки и от того нервы гуляли как шальные, следовало быть особенно внимательным к таким деталям и скрупулезно соблюдать порядок. Сейчас каждая мелочь, каждый эпизод могли стать решающими. Как говорили во времена наших прадедов – бдительность, и еще раз бдительность!

Вот так бдительно и сурово я просидел свою вахту, сдал ее Вите и пошел спать. Без задних ног, без снов, кошмаров и прочей эротики.

Михаил Кулагин

А поутру они проснулись…

Это как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?!

Не, это не я. В смысле, стишок не мой. И сказанул тоже не я. Артемка выдал. По идее, должен был сказать нечто вроде «етитская сила!» Или как-то рядом. Но выдал стишком.

Повод рявкнуть высоким штилем был. Значительный такой повод. Почти в два десятка рыл. Непроспавшихся, полубухих, местами храпящих и портящих воздух.

Два десятка каторжников устроили ночлежку в низинке, на опушке гая. Место, кстати, неплохое. И ветер не задувает, и издалека не видно. Разожгли два больших костра, пожрали, выпили что было, и легли почивать. Никаких постов, никаких часовых. Просто легли. И дрыхли до самого восхода светила. Хотя куда там! Светило уже взошло, пробило лучами редкие облака и разогнало утренний туман, а эти все храпели.

Обнаружили их хординги, передовой дозор выехал к гаю, заметил слабый дымок от недогоревших бревен, осторожно подошел ближе и… Эти мудаки даже лошадей из повозки не выпрягли. Коняшки в поисках пожевать утянули повозку метров за сто к деревьям.

Дозор поспешил обратно, доложил обстановку Рэмуну и нам. Артем сперва даже не поверил, решил сам глянуть на сонную идиллию. Мы вышли к низинке, заглянули… И тут Артем выдал строчку.

Самое смешное, что до Юмена каторжники не дошли буквально две версты. Поселок был скрыт за холмами, а каторжники в темноте не разобрали. Или спать так хотели, что плюнули на добычу?

Артем оторвался от созерцания сонного царства, растянул губы в едкой ухмылке и подозвал Рэмуна:

– Главарей берем, остальных – под нож.

Рэмун кивнул и поспешил к своим. Спрашивать, кто у каторжников главный, не стал, и так все ясно. Главари числом двое спали на стопках хорошо выделанных шкур, укрытые попонами, неподалеку от костра. Остальные обошлись тряпьем и шкурами поплоше.

Одного из своих сержант отправил за повозкой. Остальных разделил на две части. Большая окружила бивак, меньшая во главе с самим Рэмуном присоединилась к нам.

Артем вытащил нож, показал его сержанту. Тот кивнул и тоже вытащил нож. Следом вся его группа. Идея Артема проста – перерезать каторжников без шума. И быстро.

Мы проверили амуницию, чтобы ничего не звякнуло, и тихонько спустились в низинку. Артем ткнул в меня пальцем и указал на главарей. Мол, мне и ему брать обоих. Максу и Витьке прикрывать и помогать хордингам.

А хордингам помощь особо и не нужна. Я впервые увидел их за работой и не мог не восхититься. Нет, не ими, хотя и было за что. А Бердиным и его командой. Как они смогли за довольно короткий срок подготовить столько отменных воинов?! Вот что значит правильная методика и высокий уровень преподавания! Даже завидно, чесс-слово.