Сотрясающий землю - Евгений Гаглоев

Никита медленно опустился на пол возле двери, оперся спиной на стену и подтянул колени к голой груди.

– Мне хана! – обреченно выдохнул он.

Дверь вдруг тихо скрипнула, и в комнату заглянула Ксения. Она стояла в потешной шелковой пижаме, расшитой чебурашками, вот только Никите сейчас было не до смеха. Увидев, что он сидит на полу, Ксения вошла в комнату и прикрыла за собой дверь.

– Что с тобой? Я услышала какой-то шум и сразу подумала о тебе…

– Извини, что разбудил.

Ксения приложила прохладную ладонь к его лбу.

– Ты весь горишь! – испугалась она. – Не заболел?

– Я начал реагировать на луну…

– Что? – не поняла девушка.

– Я начал реагировать на луну, – терпеливо повторил Никита. – Сегодня полнолуние. Когда я попадаю на открытый лунный свет… меня жжет.

– Господи! – Ксения села рядом с ним. – Когда ты это понял?

– Только что. Когда туча ушла.

– Бедняга, – сочувственно сказала она. – Но ведь к этому все и шло… Ты сам это знал.

– Знал, – кивнул Никита. – Но я все же надеялся, что проскочу.

– Почему? – просто спросила Ксю.

– Потому что болван!

Ксения взглянула на луну.

– А кроме жжения, в чем это выражается? – тихо спросила она.

Никита молча пожал плечами. Затем подполз на коленях к тонкой черте, разделяющей свет и тень, и вытянул кисть, подставляя ее под лунный свет. Рука тут же начала гореть огнем. Никита стиснул зубы и терпел.

– Тесса говорила, что под луной никто из оборотней не может контролировать свое превращение. В обычное время ты можешь сдерживаться или оборачиваться по своему желанию. Но при полнолунии от тебя ничего не зависит. Просто превращаешься, и все.

– Но ты ведь еще никогда не превращался в пантеру полностью? – спросила Ксения.

– Нет, я бы тебе сказал. До сих пор я всегда оставался двуногим, лишь немного изменялся… – Никита вдруг осекся и охнул. – У меня клыки вылезают, – признался он.

Ксения и сама это уже видела. Острые клычки молочного цвета выдвинулись из его нижней и верхней челюстей. Девушка опустила взгляд на его босые ноги. Пальцы ног Никиты стали длиннее, ступни с тихим хрустом удлинялись. Рука тоже деформировалась. Ногти превратились в мощные белые когти, пальцы начали покрываться черной шерстью.

Шерстью?! Никита в ужасе затряс рукой.

– У меня шерсть лезет! Я никогда еще так не менялся!

Он откатился обратно к стене и снова сжался в комок. Едва он убрался с лунного света, превращение замедлилось, а затем пошло в обратную сторону.

– Это первое полнолуние после моего шестнадцатилетия, – сказал Никита, чуть не плача. – И вот началось…

– Так тебя это и угнетало все время? – спросила Ксения. – Я видела, что ты о чем-то постоянно думаешь, переживаешь. Это из-за изменений? Не волнуйся, ты будешь нравиться мне и таким. Пока не запросишь сырого мяса с кровью. Тут я, пожалуй, забеспокоюсь!

Никита не сдержал улыбки. Потом покачал головой:

– Я думал вовсе не об этом. А что, было так заметно?

– Спрашиваешь!

В этот момент луну закрыла новая туча. Никита с опаской поднял голову к окну в потолке. Туча казалась огромной, а следом за ней двигалось целое скопление облаков. Значит, луна спряталась надолго. Он вздохнул с облегчением.

– Ну, раз уж мы не спим, может, сходим кое-куда? – предложил Никита. – Я хочу проверить один адрес. Расскажу тебе обо всем на месте. Это не очень далеко отсюда.

– Давай, – согласилась Ксения. – Все равно мне уже не уснуть. Лишь бы дедушка не проснулся.

– И Панкрат, – кивнул Никита. – Иначе слишком многое придется объяснять.

Девушка ушла к себе одеваться. Никита тоже влез в футболку, джинсы и носки. Когда он через голову натягивал свитер, Ксения уже была готова. Она вошла к нему в полном облачении, в застегнутом пуховике и с фонарем Алены под мышкой.

– Ты как метеор, – заметил Никита, зашнуровывая ботинки.

– Зато ты копуша!

– Я до сих пор в шоке, так что мне простительно, – улыбнулся Никита и еще раз осмотрел свою руку.

Шерсти вроде не было. Никита натянул куртку и перчатки, взял ключи. Они с Ксенией вышли из квартиры Николая Павловича и тихонько прикрыли за собой дверь.

Глава девятая

Она уже была здесь!

Время давно перевалило за полночь. Пушистый снег тихо скрипел под ногами. Стояла удивительно теплая для января погода, ни малейшего дуновения ветра. Совсем как в Никитином сне. Старинные кованые уличные фонари на улицах Клыково еще горели, так что фонарик Алены оказался не нужен. Никита и Ксения брели по мягкому снегу, и им было очень хорошо вдвоем, хотя они просто шли молча. Наверное, это и есть любовь?

Никита еще не признавался Ксении в любви. Конечно, она была ему небезразлична. Он скучал, когда ее долго не было рядом, а в ее обществе чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Но какие чувства испытывала к нему она? Этого Никита не знал. Конечно, когда-нибудь он собирался признаться ей в любви. Вот только когда это будет? Когда наступит подходящий момент, но пока он еще не наступил.

Небольшую темную улочку, где стоял дом, в котором поселились профессор Винник и Ольга, они нашли без особого труда. Ксения ни о чем не спрашивала, а Никита молчал. Он хорошо помнил адрес, указанный в газете, которая рассказывала об убийстве профессора. Казалось, ноги сами шли куда нужно. Ксения сразу заметила, что с Никитой неладно. Улыбка исчезла с его лица, он стал задумчив и очень серьезен.

Она невольно глянула вверх: луна была надежно скрыта густым скоплением туч. Значит, он так реагирует не на лунный свет, а на нечто другое.

– Что-то не так? – тихо поинтересовалась Ксения.

– Что? – переспросил Никита. – А, нет… Все нормально. Просто я вспомнил кое о чем…

– О чем?

– Мы уже почти пришли… – невнятно ответил он. И, отпустив ее руку, устремился к одиноко стоявшему на отшибе дому.

Ксения проводила его недоуменным взглядом, а затем пошла следом. Вскоре она увидела небольшой одноэтажный коттедж, окруженный широким участком земли. Домик ничем не выделялся среди множества других таких же. Разве что в окнах не горел свет, а входная дверь была опечатана – наклеенная на дверной косяк бумажная полоска с печатью издалека бросалась в глаза. Несколько окон были плотно закрыты ставнями, другие – заколочены. Одна из стен оказалась полностью стеклянной. Просторный двор зарос сорняками, пробивавшимися даже из-под толстого снежного покрова.

А еще там сидели вороны. Даже не десятки, а сотни ворон; все ветки стоящих поблизости костлявых деревьев, крыши домов, перекладины заборов сплошь облепили вороны. Они сидели повсюду и смотрели на парня и девушку молча, не шевелясь, поблескивая круглыми черными глазами.

– Вороны! – потрясенно произнесла Ксения. – Откуда здесь столько ворон? Куда ты меня привел, Ночной Бродяга?

Никита молча отворил калитку и вошел во двор. На тропинке, ведущей к дому, не виднелось следов. Снег лежал плотный и чистый. Утопая в нем по щиколотку, Никита приблизился к дому и поднялся на широкую террасу. Затем подошел к двери и присел на корточки.

– Зачем мы здесь? – спросила Ксения. – Ты что-то знаешь об этом месте?

Никита приложил пальцы к двери и нащупал на потемневших досках пять глубоких царапин. Отметины выглядели довольно свежими. Они пересекали дверь поперек на уровне замочной скважины.

– Это то, что я думаю? – потрясенно спросила Ксения.

Вместо ответа Никита стянул с руки перчатку и, слегка напрягшись, выдвинул из пальцев когти. Затем приложил пятерню к царапинам.

– Похоже, – сдавленно произнес он. – Только у того, кто оставил эти царапины, рука немного больше моей…

– Может, уже объяснишь мне? – Ксения поднялась на террасу и встала рядом с ним. Никита поднял на нее глаза. – Что мы здесь делаем? Что это за дом? И эти отметины… Думаешь, здесь побывали оборотни?

– Какой им в этом резон? Винник им ничем не угрожал…

– Винник? – удивилась Ксения. – Кто это?

Никита хотел ответить, но в этот момент со стороны улицы послышался громкий скрип калитки и звук чьих-то приближающихся шагов. Никита выпрямился и взглянул поверх головы девушки.

Через дорогу был точно такой же дворик. Из дома вышел человек, закутанный в огромную бесформенную куртку. В руке он держал большую лопату. Бросив на ребят подозрительный взгляд, он начал не торопясь отгребать снег с дорожки на своем участке.

Никита недолго думая спустился с крыльца и направился прямиком к нему. Раздосадованная Ксения осталась на месте. Ее все это уже начинало раздражать. К тому же она с опаской относилась к людям, которые по ночам, вместо того чтобы спокойно спать, выходят покидать снег перед домом.

Но Никиту это, похоже, не слишком беспокоило.

– Добрый вечер! – приветливо поздоровался Легостаев, приблизившись к незнакомцу.

Человек с лопатой замер на месте. Затем воткнул инструмент в только что сваленный сугроб и обернулся к забору.