Агент ливийского полковника - Михаил Нестеров

Руби кинулась к столу, вытряхнула на него содержимое сумочки: ключи, капли от насморка, авторучка, плеер с наушниками, визитка с контактным телефоном самого Натана Паттерсона. Его сейчас показывают в прямом эфире, он прощается с аудиторией, которая в течение четверти часа замерла у его ног. Интересно, ответит он на звонок?.. Руби жаждала исправить чью-то нелепую ошибку. Кто допустил такой промах? Мастер передал Паттерсону свою более раннюю работу? Боже, как это художественно прозвучало!

– Ну давай бери трубку, Пат!

Один длинный гудок, другой, пятый, десятый... Руби положила трубку телефона. Выждала полминуты, представляя Паттерсона, с которого студийные работники снимают гарнитуру, провожают из студии. Звонок он, конечно, отключил, а вот режим «вибро» – вряд ли. Достанет он его или нет? А может, оставил телефон в машине?

Руби протянула руку к телефону – и вздрогнула от резкого звонка этого проводного монстра, который записывал все разговоры и начинал сначала, когда кассета переполнялась. Это Натан Паттерсон перезванивает ей. И она не ошиблась, сняв трубку и услышав его голос:

– Да, Руби? Что-то случилось? У меня на трубке сорванный вызов с вашего домашнего телефона.

– Конечно, случилось!

– Что именно?

– Вы ошиблись! Показали портрет другого человека.

– Ах, вы об этом... Не беспокойтесь ни о чем, Руби. К вам за разъяснениями я послал своего сотрудника. Его зовут Ахмед Джемаль. Ждите его с минуты на минуту. И – всего доброго! Спокойной ночи!

– Спокойной... – ответила чуть слышно Руби.

Она положила трубку. И в очередной раз задрожала, пережив дежавю. Сегодня после полудня в таком же ключе с ней пытался связаться управляющий: звонил по телефону, стоя за дверью. Это или он сейчас стоит на пороге, или сотрудник МИ-6. Скорее бы все прояснилось!

Она повернула головку замка и открыла дверь. Спина у Руби похолодела. На пороге стоял импозантный мужчина – в той же одежде, что и вчера в ресторане, но во взгляде – ни намека на ангажемент. Его взгляд стал острым и пронзительным.

Он резко шагнул вперед и толкнул Руби рукой в грудь. Она стукнулась спиной о стену и застыла, не смея пошевелиться. К месту ее пригвоздил и голос непрошеного гостя:

– Мне жаль, что тебя не было рядом с Мари. Искренне жаль, поверь мне, – добавил Ахмед, закрывая за собой дверь. – Иначе мне не пришлось бы делать этого.

– Что вы хотите сделать? – выдавила из себя Руби.

– Убить тебя.

Она собрала остатки сил в кулак и рванула в комнату. Ахмед Джемаль неторопливо последовал за ней.

В голове Руби всплыли обрывки инструкции, которую она где-то слышала. Если на вас напали у вас дома, вам нужно выбить стекло, привлекая внимание прохожих на улице и соседей. Она схватила утюг с гладильной доски и, размахнувшись, бросила его, целясь в самый центр шторы и точно в перекрестье рамы. Но ни звона, ни даже глухого стука не вышло. Утюг зацепился вилкой за складную ножку доски, и Руби, выпустив его, махнула в сторону окна пустой рукой.

Она забилась в угол, зацепив ногой антенный провод, и рядом с работающим с помехами телевизором виделась ожившим персонажем из фильма ужасов.

Террорист сказал, что убьет ее, но пока он не торопится. Что его заинтересовало в анахроническом телефонном аппарате? Ах, вот что: он освободил его от крошечной кассеты, записывающей содержание разговоров. Хладнокровный, как хищная рыба, он внушал Руби беспредельный страх.

Набатом в ее голове прозвучали штампованные фразы Натана Паттерсона, дававшего характеристику на ливийского террориста: «Ясный день скрывает лучше, чем темная ночь. Все раскрыть – значит все утаить». У него все наоборот. Его цель – серия терактов в крупных городах Великобритании. Ни он, ни его хозяин не подсчитывают жертвы терактов – это цветочки, они собирают плоды: реакцию, страх, панику.

Руби попыталась достучаться до сердца ливийского террориста; черствое, но билось же оно у него в груди! Однако смогла выговорить только его имя, поперхнувшись им:

– Рахман...

Он убрал кассету во внутренний карман пиджака. Откинув его полу, он освободил кобуру от пистолета.

– В ресторане тебе стоило сесть лицом ко мне. Но, выходит, ты выбрала другую смерть – не легкую и мгновенную, как от взрыва, а мучительную – от удушья.

Уже в которой раз за один только вечер Руби испытала такой ужас, что ее волосы у корней, казалось, затрещали. Она смотрела поверх плеча террориста, выражение лица которого было точно таким, каким его передал художник-криминалист, – но глаза ее вцепились в другое лицо. Помощь пришла, помощь пришла, забарабанила в ее висках кровь. Сотрудник Паттерсона быстро, а главное, вовремя появился здесь. И она видела его раньше, несомненно видела. Где, в коридорах «Сикрет сервис»?

Видимо, он владел приемами карате. Коротко замахнувшись, ребром ладони нанес противнику удар сзади в шею. Но тот вовремя шагнул вперед, когда опасность коснулась его в виде сквозняка из открытой двери и движения за спиной. Он развернулся, вынося руку для выстрела, однако его противник заблокировал ее своей левой и, сближаясь с ним, нанес удар головой в лицо.

Ахмед Джемаль отшатнулся и пропустил еще один удар – рукой сверху вниз по своей вооруженной руке. Пистолет упал к его ногам.

Но он быстро пришел в себя. Отвлекая противника хлопком в ладоши, он атаковал его ногой в пах. Андрей Рахманов согнул левую ногу, заблокировав удар. Опустив ее на пол, на ней же моментально развернулся, вынося в ура-маваши свою правую. Джемаль получил сильный удар, сваливший бы и быка, но остался на ногах, отступив в середину комнаты. Андрей следовал за ним, как на привязи. И в этот раз сам пошел в атаку, целясь правой рукой в голову противника. Джемаль подшагнул вперед и в сторону, поднырнув под атакующую руку, и, оказавшись сбоку соперника, правым коленом нанес ему ответный сокрушительный удар в живот. Коротко подпрыгнув, обрушил свою ногу на спину согнувшегося пополам противника. Рахманов распластался на полу, дернувшись, как в агонии. «Конец ему», – пронеслось в голове Руби. И это означало, что и ей тоже пришел конец. Но жестокая схватка ливийца и агента британской разведки только началась.

Джемаль попался на имитацию агонии, за что тут же поплатился. Ему не стоило наклоняться за пистолетом. Андрей, перекатившись с живота на спину, снес его с ног подсечкой; не вставая, отпихнул ногой пистолет в угол комнаты.

Падая, Джемаль разбил голову о край стола. Тряхнул головой, приходя в себя, и кровь веером разлетелась по комнате. Правой рукой он откинул полу пиджака и, отщелкнув клапан на кожаном чехле, вынул из него нож. Открыв большим пальцем короткое широкое лезвие, он поднял вооруженную руку. Через мгновение Джемаль, выбирая между сильным и быстрым ударом, остановился на втором. Расстояние между ним и противником не больше метра, и нет нужды подшагивать. Давая себе импульс коротким движением бедра, Джемаль подал плечо вперед. Его рука словно выстрелила, сопровождаемая хлопком от резко натянувшегося рукава. Андрей ушел с линии атаки влево, поворачивая корпус в обратную сторону, и захватил вооруженную руку. Тут же провел удар, с которого и началась эта схватка: ребром ладони в шею. И в этот раз он достиг цели. Голова Джемаля упала на грудь; мгновение, и он рухнул на колени.

«Сейчас он его добьет». Руби даже зажмурилась. Однако этого не произошло. Она услышал голос своего спасителя:

– Нам нужно уходить.

Уоллес открыла глаза. Рахманов нагнулся и поднял выпавшую из пиджака поверженного противника кассету.

– Он вынул ее из телефона, – севшим голосом пояснила Руби.

Второй вещью, которую гость поднял с пола, стал пистолет. Не убирая его в карман, приоткрыв штору, глянул в окно.

– Там двое полицейских, – снова подала признаки жизни Руби.

– Да, я видел их. Они сейчас на пути сюда. Забирайте все, что вам дорого, и...

– Для этого мне нужно вызвать грузовик, – перебила его Руби, удивляясь тому, что после пережитого она смогла выдать шутку.

Уоллес была одета в джинсы, теплый вязаный свитер. Ей оставалось только сунуть ноги в полусапожки на сплошной подошве и набросить на плечи куртку; на улице держалась промозглая погода, и если раньше она «просто» пробирала до костей, то последнее время начала затрагивать нервы.

Ее размышления на эту тему имели под собой основание: невольно Руби освобождала память от кровавых картинок жестокого поединка, очевидицей которого она стала. И прервали их торопливые и неосторожные шаги в общем коридоре. Кто бы это мог быть? Агент сказал о двух полицейских – «они на пути сюда». Да, вот и один из них. Обычно полицейские на улицах Лондона не носят огнестрельного оружия. Этот же наглядно продемонстрировал специальный полицейский кольт, направив его на агента. Руби не успела предупредить полицейского, что перед ним офицер «Сикрет сервис», – настроенный решительно, тот не собирался тратить слов попусту. Спаситель Руби опередил его на мгновение, спустив курок своего пистолета. И еще раз, когда первый полицейский упал на колени, открывая на обозрение второго. Выстрел. Еще один.