Узник зеркала - Тамара Крюкова

Добежав до многолюдной ярмарочной площади, Марика остановилась и перевела дух. До сих пор удача сопутствовала ей. Лучшего места, чтобы заработать несколько монет, было не найти. Девочка выскочила на середину площади, тряхнула плечами, так что мониста у неё на груди переливчато зазвенели, и стала созывать публику:

— Эй, люди добрые! Собирайтесь на представление! Кто пропустит — век жалеть будет. А кто ручку позолотит — тому большое счастье в жизни случится.

Несколько зевак остановились и без особого интереса смотрели, как маленькая цыганка, позвякивая браслетами, медленно прошлась по кругу. Она тряхнула пёстрыми оборками и закружилась в танце. Постепенно темп танца нарастал. Её маленькие ножки мелькали всё быстрее и быстрее. Браслеты и мониста позвякивали в такт. Рукава в пышных оборках развевались, будто крылья, и казалось, танцовщица вот-вот поднимется в воздух и полетит. Толпа зрителей заметно возросла. Увлечённые зажигательным танцем цыганской девчонки, люди с удовольствием притопывали и прихлопывали в такт.

Звон браслетов оборвался, и девочка застыла на месте. Затем она поклонилась и, протянув руку, пошла по кругу. К сожалению, желающих платить за представление было куда меньше, чем тех, кто охоч поглазеть бесплатно. Толпа ротозеев мгновенно рассосалась. У Марики на ладони лежала тройка мелких монеток, да пара медяков валялась на пыльном тротуаре. Марика подобрала их и горько вздохнула: танцами много не заработаешь. Однако отчаиваться было не в её обычае. Заприметив богато разодетую женщину, девочка бросилась к ней и затараторила:

— Добрая, хорошая, ждёт тебя перемена в жизни. Позолоти ручку, погадаю.

— Поди прочь, оборванка, — сердито отмахнулась та и прошла мимо.

Марика скорчила ей вслед гримасу и огляделась в поисках желающих узнать будущее. Неподалёку, опираясь на трость, стоял пожилой господин и с нескрываемым интересом разглядывал её. Марика замедлила шаг, прикидывая, стоит ли предложить ему погадать. Она с одного взгляда определяла, кому надо гадать по-настоящему, кому можно морочить голову, а к кому и вовсе не стоит подходить. Обычно мужчины не просили гадать, разве что иногда, насмешки ради. Марика хотела пройти мимо, но мужчина поманил её пальцем. Девочка поспешно подбежала к нему и сразу же принялась за дело:

— Хороший, яхонтовый, позолоти ручку. Прошлое скажу и что дальше ждёт. Всю правду узнаю, вот увидишь.

— Нет, нет. Этого мне не нужно, — недовольно скривился он и, изобразив улыбку, продолжил: — Скажи-ка лучше, умеешь ли ты лазить по деревьям?

Марика молча кивнула и вопросительно уставилась на мужчину, а он объяснил:

— Дело в том, что я не могу попасть в собственный дом. Я потерял ключ, а запасной лежит в шкатулке у меня в кабинете. Туда можно влезть через окно, но я уже не в том возрасте, чтобы лазить по деревьям. Если принесёшь из верхнего ящика стола шкатулку, то получишь за работу золотой.

— Целый золотой?! Клянусь, ни один мальчишка не умеет лазить так, как я, — просияла Марика.

Мужчина подвёл девочку к зданию, украшенному лепниной, и указал на окно. Возле дома росло старое сучковатое дерево. Окинув его взглядом, Марика радостно улыбнулась: вскарабкаться по нему мог бы и младенец. Подоткнув юбки, она ловко перелезала с ветки на ветку, пока не добралась до козырька окна. К счастью, створка была приоткрыта. Она оглянулась на пожилого господина, чтобы убедиться, что он видит, как она отрабатывает обещанные деньги. Он ободряюще кивнул. Девочка пролезла внутрь, спрыгнула с подоконника и застыла в изумлении.

Такой роскоши она не видела никогда в жизни. Всё сияло и сверкало позолотой. У Марики захватило дух: неужели в такой красоте можно жить! Рядом с окном стояло бархатное кресло. Она осторожно провела ладонью по мягкой ворсистой ткани.

Марике ужасно хотелось посидеть в таком кресле, но она не решилась. Затем она увидела прямо перед собой на низеньком столике с витыми ножками огромное блюдо, полное конфет. Девочка остановилась как вкопанная. Один раз такую же конфету в блестящей обёртке ей дала какая-та добрая тётенька с маленькой девочкой. Тогда Марика целый день берегла её за пахузой, а когда решила съесть, то оказалось, что шоколад растаял и весь растёкся по бумажке, но всё равно было ужасно вкусно. Девочка завороженно смотрела на сладости в разноцветных бумажках. Конфет было так много, что если одну взять, никто даже не заметит. Искушение было велико, но, поборов его, девочка со вздохом отвернулась и пошла к письменному столу.

Вдруг в ней шевельнулось смутное ощущение опасности. Марика попыталась отмахнуться от неприятного чувства. В самом деле, что могло грозить ей в пустом доме? И всё же тревога нарастала. Ей вдруг захотелось поскорее убраться из этих роскошных апартаментов. Не тратя больше времени на то, чтобы глазеть по сторонам, она подбежала к столу и рванула верхний ящик. В этот миг раздался пронзительный звон. Не понимая, что произошло, Марика оцепенела. Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась та самая безвкусно накрашенная старая дама, которая покупала зеркало. Увидев цыганку, старуха завизжала, точно взбесившаяся свинья.

От её визга Марика пришла в себя и, позабыв про шкатулку с ключом, бросилась назад к окну. В считанные мгновения она спустилась с дерева, но там её уже поджидали. Не успела девочка коснуться земли, как её схватили сильные руки.

— Воровка! В полицию её! — вопила безобразная старуха, перегнувшись через подоконник.

Марика кусалась и брыкалась, пытаясь вырваться, но силы были слишком неравными. Уже в который раз за сегодняшний день она оказалась в центре внимания и собрала возле себя толпу зевак. Однако теперь зрители были настроены вовсе не дружелюбно. Толпа раздалась, и перед отчаявшейся Марикой вырос подоспевший городовой.

— Что за шум?! — грозно рявкнул он.

— Эта воровка забралась в мой дом. Арестуйте её, — брызжа слюной, кричала старуха из окна своего дома.

— Я не воровка, честно. Богатый господин просил меня принести оттуда ключ. Он хозяин дома, спросите, — оправдывалась Марика, оглядывая толпу в надежде найти человека, пославшего её за шкатулкой.

— Врёт! Я хозяйка в этом доме. Нет тут никакого господина, — бесновалась пострадавшая.

Городовой схватил Марику за шкирку и потащил за собой.

— Пойдём в участок, там разберёмся с каким таким господином ты промышляешь, — сурово сказал он.

— Но я не знаю его. Провалиться мне на этом месте, если вру, — поклялась Марика.

Слова цыганки вызвали усмешки. Под вопли и улюлюканье толпы её повели в участок.

— Пустите, я не воровка, — в отчаянии упиралась девочка, понимая, что здесь нет никого, кто бы ей поверил.

Её щёки пылали от возмущения и обиды. Неожиданно от толпы отделилась женщина и преградила им дорогу. Несмотря на теплую погоду, плечи незнакомки укутывало меховое боа, а её лицо скрывала густая вуаль.

— Господин полицейский, цыганка говорит правду, — сказала незнакомка.

— Что?! — рявкнул городовой.

— Я была неподалёку и случайно слышала, как какой-то господин сказал, будто потерял ключ и просил её залезть в его дом и принести запасной.

Женщина говорила негромко, но в её голосе звучала властность, невольно вызывавшая уважение и заставлявшая прислушаться. Городовой пришёл в замешательство.

— Вы можете подтвердить это под присягой и дать описание этого, с позволения сказать, господина? — уже более миролюбиво поинтересовался он.

— Конечно. Отпустите её. Лучше ищите мошенника, который подбивает безвинных детей на преступление. Или вы вместо преступников предпочитаете сражаться с детьми? — сказала незнакомка с ноткой презрения.

Городовой сдвинул фуражку на затылок и задумался.

— Что ж, если это правда… — Он в нерешительности пожал плечами, ослабил хватку и грозно рявкнул на маленькую цыганку: — На этот раз можешь идти, но если я тебя ещё поймаю…

Не веря в своё неожиданное спасение, Марика бросилась в ноги женщине:

— Милая, хорошая. Век за тебя молиться буду! — пылко воскликнула она, но женщина резко отстранилась и выкрикнула:

— Прочь! Не прикасайся ко мне!

Девочка отпрянула, как от удара. Она не понимала, чем заслужила такое отношение и почему незнакомка вдруг так переменилась. На душе у Марики стало горше, чем когда толпа улюлюкала и дразнила её воровкой. Почему мир так жесток? Ведь она не сделала ничего плохого.

Не подавая вида, как ей обидно, девочка тряхнула спутанными кудрями и поднялась с колен. В этот миг что-то блеснуло у неё за поясом и упало на мостовую. Толпа ахнула. В пыли лежал изящный костяной гребень, украшенный тонким золотым орнаментом. Даже на непросвещённый взгляд вещица выглядела дорогой. Городовой тотчас снова схватил девочку и больно выкрутил ухо.