Война против разума - Владимир Бояринцев

Читаем статью журнала «Forbes», посвящённую решению проблемы недвижимости, имеющейся в распоряжении институтов РАО ЕЭС: «Легендарная реформа РАО ЕЭС затронула научно-исследовательскую часть электрического гиганта: 63 НИИ и проектных института, принадлежащих РАО, слиты в семь “инженерных центров”. В начале 2008 года за несколько месяцев до окончательной реорганизации РАО эти объединения будут выставлены на продажу».

И далее: «Все здания, занимаемые институтами (около 1,5 млн. кв. м), будут переведены в собственность новой управляющей компании и в продажу не поступят. На торги пойдёт только “мозг” научного комплекса – трудовые коллективы, разработки, наборы патентов и т.д.»

Таким образом, происходит возврат к нравам, существовавшим до 1861-го года, то есть до отмены крепостного права. Теперь же крепостное право вводится для сотрудников научно-исследовательских центров: они могут быть проданы как крепостные крестьяне, без земли и зданий.

Вводя в своей системе крепостное право РАО ЕЭС, как всегда, говорит о том, что это пойдёт только на пользу отраслевой электрической науке: «”Инженерные центры должны зарабатывать не на сдаче комнат в аренду, а на профильной деятельности, которая всё более и более востребована растущей энергетикой”, – говорит начальник Департамента управления научно-проектным комплексом РАО “ЕЭС России” Анатолий Ливинский».

Что получается? Допустим, какая-то энергетическая компания купит коллектив «Гидропроекта», занимающий высотное здание на развилке Ленинградского проспекта и Волоколамского шоссе. Чтобы разместить большой коллектив, покупатель должен будет арендовать помещения для учёных. Это предусмотрено советом директоров РАО ЕЭС: «А без крыши над головой учёные не останутся – инженерным центрам обещана аренда в их прежних штаб-квартирах по ценам ниже рыночных».

Но решение об аренде помещений будет приниматься покупателем, а ему не обязательно сохранять большие коллективы и платить за аренду дорогих помещений, расположенных в ещё более дорогих районах города. Отсюда: количество учёных резко сократится, а ездить электрические учёные будут не до станции метро «Сокол», а, допустим, до железнодорожной станции города Подольска.

Откроем книгу выдающегося французского математика А.Пуанкаре «О науке», изданную в 1990 году под редакцией другого выдающегося учёного – академика Л.С.Понтрягина: «Отыскание истины должно быть целью нашей деятельности»..., или: «Наука, как сказал Аристотель, имеет предметом общее; во всяком частном случае она будет искать общий закон и требовать всё более и более широкого обобщения...». «Наука ...является коллективным творчеством и не может быть ничем иным; она как монументальное сооружение, строить которое нужно на века и где каждый должен принести камень, а этот камень часто стоит ему целой жизни. Следовательно, она даёт нам чувство необходимой кооперации, солидарности наших трудов с трудами наших современников, наших предшественников и наших последователей».

О связи же науки с научно-техническим прогрессом говорится в «Политехническом словаре»: «Научно-технический прогресс – повышение технического уровня производства путём развития и совершенствования средств труда, технологических процессов и организации производства на основе использования достижений науки». Далее: «Научно-технический прогресс содействует росту квалификации кадров, их образовательного уровня, приводит к качественным изменениям в структуре производства. Эффект научно-технического прогресса выражается также в непрерывном порождении новых потребностей, в увеличении свободного времени, улучшении условий труда, быта, в развитии медицины, культуры, образования».

Приведённые цитаты свидетельствуют: наука вредна российской демократии, вредна поисками (а не сокрытием) истины, коллективизмом (а не активно насаждаемым эгоизмом), связью с прошлым и нацеленностью в будущее, влиянием на развитие (а не на разгром) отечественного производства. Наука вредна тем, что следствием её действий являются улучшение жизни народа, развитие медицины, культуры, образования. С этих позиций и надо рассматривать усилия российской демократии по реформированию науки в «этой» стране.

Даже А.Гитлер считал, что: «Исследовательская работа должна оставаться свободной и освобождённой от каких-либо ограничений со стороны государства. Факты, которые она устанавливает, представляют истину, а истина никогда не бывает злом. Долг государства – оказывать поддержку и содействовать во всех отношениях усилиям в исследованиях, даже если эти работы не обещают немедленных или даже ранних выгод с материальной или экономической точки зрения. Вполне может случиться так, что эти результаты будут ценны или дадут гигантский прогресс только в будущем поколении…». Получается, что демократические власти России в деле разрушения науки превзошли самого фюрера.

МИНИСТЕРСТВО ОБРЕЗАНИЯ НАУКИ

Наука под предлогом «модернизации» оказалось на грани полного исчезновения, и в этом вина не только высшей власти страны, но и чиновников от науки. Вся деятельность Министерства образования и науки под руководством А.Фурсенко показывает, что наиболее точная расшифровка названия министерства звучит так: Министерство обрезания науки.

Краткая справка: Фурсенко, доктор физико-математических наук, «был членом ревизионной комиссии Акционерного коммерческого банка (АКБ) “Россия”… В ноябре 1996 года стал одним из соучредителей дачного кооператива “Озеро” (учредители – В.Путин и др.). В 1990-х годах А.Фурсенко был почётным консулом Филиппин. Автор более 100 научных работ. Сотрудничает с американской организацией RAND (Research and Development), объединяющей учёных, занятых поискам системных решений и анализом сложных систем. Неоднократно выступал на семинарах в США» (А.Мухин, «Правители России: Старая площадь и Белый дом», 2005 г.).

А вот что говорит А.Фурсенко о реформах науки: «Модернизация не может быть позитивной для всех. Так не бывает. Неминуемы негативные социальные последствия… Абсолютно ясно, что какое-то число людей, институтов будет сокращено». Итак, руководимое А.Фурсенко министерство видит единственный путь модернизации науки в её сокращении, хотя численность научных работников за демократический период уже сократилась втрое.

Изданное в мае 2006-го года постановление правительства предписывало сократить численность научных сотрудников на 7%. Секретное же распоряжение содержало цифру в 3-4 раза выше. Всего предполагалось сократить 20% научного состава институтов Академии наук. Общее число увольняемых сотрудников составило 22 тысячи. В мае-июне 2007-го года проходит новое сокращение.

Поскольку обычно в институтах Академии наук количество учёных находится на уровне 50% от общей численности сотрудников, сокращение учёных приводит к уменьшению их удельного веса. Выходит, в научных учреждениях: научные сотрудники стали никому не нужным, лишним звеном! Без них, как выясняется, наука может спокойно обойтись. Складывается смехотворная ситуация – штат научных учреждений скоро уже по большей части будут составлять администрация, бухгалтерия, уборщицы, вахтёры и т.п. Руководство РАН также предлагает ввести практику перевода части сотрудников на неполные ставки с доплатой за счёт внебюджетных средств, если таковые найдутся.

Академические власти мотивируют неизбежность сокращения научных работников необходимостью повышения заработной платы оставшимся. Таким образом, дополнительные деньги на развитие науки не выделяются, а повышение зарплаты планируется провести за счёт уволенных учёных – армию пытаются обуть в сапоги убитых.

Теперь посмотрим, что же на самом деле стали платить учёным после прибавления зарплаты. Обратимся к хитрой науке под названием «статистика», которая позволяет, сложив месячный доход олигарха с зарплатой бомжа, сделать вывод, что все в России живут в среднем прекрасно. По данным Мосгорстата ежемесячный доход в расчёте на одного жителя Москвы в 2007-м году составил 25 930 руб.» (газета «Аргументы и факты», № 21, 2007 г.). Газета приводит также средние доходы москвича в зависимости от сферы, в которой он работает. Работающие в сфере «научных исследований и разработок» получают в среднем 16 872 рубля.

После ознакомления с этими статистическими данными возникают вопросы:

Поскольку в системе Академии наук России учёные высшей квалификации (доктора наук) получали в это время 10-15 тысяч рублей в месяц, а зарплата остальных учёных и вспомогательного персонала была гораздо ниже, то какова же зарплата членов Академии, директорского корпуса и прочих академических чиновников, чтобы «средняя температура по академической больнице» стала гораздо выше зарплаты людей, реально делающих науку?

Если средняя зарплата по Москве (25 930 руб.) вдвое выше доходов высококвалифицированного учёного мирового уровня (10 000-15 000 руб), то что же это за страну мы получили в результате реформ?