Пожиратели света и тьмы. По Мыслящим Королевствам. Триумф душ - Алан Фостер

Выбравшись на берег, Эхомба первым делом проверил, не потерял ли он что-нибудь из оружия и пожитков. А убедившись, что все на месте, и сориентировавшись по солнцу, двинулся на восток.

На ночлег он устроился на берегу, у самого края воды. Все эти дни его окружал нескончаемый многоголосый гвалт обезьяньего царства. Оказывается, в природе было много других, более мелодичных и завораживающих звуков, например, шелест ветра, скрип сучьев, хлюпанье воды. Все они создавали подобие тишины, особенно любезной человеческому уху. Высыпавшие на небе звезды тоже как бы решили придвинуться к земле и воде — посмотреть, что за существо развело небольшой костерок на песке, чем там оно питается в темноте. Этот круг Этиолю был привычен и уютен. Здесь, среди звезд, деревьев, воды и песка, он чувствовал себя уверенно.

Пастух завернулся в одеяло и свернулся калачиком. Если кто-то затаил против него злые мысли, пусть даже сам эромакади, то нечего в ожидании опасности всю ночь бодрствовать. Как ни борись со сном, все равно усталость одолеет. И вопросами не стоит мучиться. Сколько их, на все не ответишь, а ему надо хорошенько отдохнуть. Он успеет почувствовать приближение беды. Рыба ударит хвостом по поверхности воды, крикнет птица.

На этом месте его нагнал сон…

V

С рассветом Этиоль Эхомба продолжил путь. Скоро пастух нашел тропинку, с ее помощью выбрался на дорогу, а к вечеру, как и предсказывал Гомо, уже вступил в округу, где во все стороны тянулись возделанные поля, плодородным ожерельем окружавшие древний город. Стены его открылись внезапно, когда Эхомба поднялся на вершину холма.

По рассказам предводителя обезьян могло сложиться впечатление, что Кора-Кери представляет собой удивительное, ошеломляющее зрелище. Нельзя сказать, что Эхомба, поднявшись на холм, испытал сильное разочарование — к рассказам предводителя он всегда относился с недоверием; и все-таки, обозрев обшарпанные низкие стены, на которых там и тут виднелись пятна обвалившейся штукатурки, маленькие домики, заполнявшие городскую территорию, он почувствовал себя обманутым. С первого взгляда Кора-Кери казался обширным, но каким-то невзрачным, скучным поселением. Здесь не было ни мраморных дворцов, ни храмов, потрясавших колоннадами и башнями, ни ухоженных зеленых уголков, о которых можно было бы вспоминать на старости лет. Этиоля взяло сомнение: вряд ли местные жители могли что-либо знать о чудесных странах, если даже в богатых городах юга о такой удивительной стране, как Лаконда, никто слыхом не слыхивал.

Эхомба приблизился к городским воротам, возле которых выстроилась очередь желающих попасть за городские стены. Вдоль дороги выстроились повозки с впряженными в них лошадьми и верблюдами. Тянущие огромные телеги быки стояли, покорно опустив головы. Кое-где высились крытые фургоны, но пеших людей было куда больше. Все терпеливо ждали, когда их пропустят внутрь.

У ворот стояли с полдесятка стражников, проверявших поклажу, а изредка и заплечные мешки, с которыми местные крестьяне направлялись в город. На какой предмет проводился осмотр, что искали охранники, Этиоль не знал. Скоро подошла его очередь.

Стоявший впереди других стражник, заметив Эхомбу, почесал шрам, располосовавший щеку, и, привлекая внимание своих товарищей, воскликнул:

— Что за чудило, чуднее не придумаешь!

Потом он обратился к Эхомбе:

— Откуда идешь, долговязый?

Этиоль приблизился, прикинул: действительно, на ярко-синюю чалму, обмотанную у стражника вокруг железного шлема, он посматривал сверху вниз.

— Пожалуй, иду с юга, — ответил он. В этот момент к Эхомбе подошел второй стражник и принялся его обнюхивать.

— Это пугало с ног до головы пропахло овцами и дымом костра. Хотя здесь есть кое-что еще…

Знаток местных запахов еще раз прильнул к чужестранцу. Видом он точь-в-точь напоминал ценителя доброго вина, опробующего сбродивший напиток последнего урожая.

— Понял! От него так и несет обезьянами! Стражники расхохотались, при этом каждый старался отпустить в адрес пастуха шутку погрубее. Один из них бесцеремонно ткнул Эхомбу тупым концом копья под ребра.

— А ну-ка рассказывай, где ты набрался этой вони? Время от времени пасешь обезьян? Сколько заработал? Гляжу, сущие пустяки.

— Да, — поддержал его товарищ, — с таким богатством в Кора-Кери делать нечего. Наши шлюхи предпочитают звонкую монету, бананы их не интересуют.

Стражники заржали.

Эхомба помалкивал и простодушно, не моргая, смотрел на развеселившихся воинов. В этот момент начальник стражи вышел вперед и решил, что наступила минута, когда пора и власть проявить.

Между тем цепочка людей, повозок и фургонов, терпеливо ждущая, когда же наконец будет открыт проход, все удлинялась. В той стороне отчетливо слышался нетерпеливый шепот.

— Ну-ка, ты, обезьяний любовник, отвечай, какого рода дело привело тебя в наш город? — спросил начальник.

— Проходил мимо, — с тем же простодушием ответил Эхомба.

— Что значит — проходил мимо?!

Начальник уже более внимательно оглядел чужестранца. Его подчиненные вмиг перестали смеяться.

— Мимо — это куда?

— На север, — объяснил Эхомба.

— В самом деле? Тебе лучше бы не ходить в ту сторону. Говорят, там случилась какая-то заварушка…

Тут начальник замолчал, по-видимому, не желая развивать эту тему, отступил на шаг, оглядел Эхомбу с ног до головы и объявил:

— Плата за проход — золотая монета.

Пастух посерьезнел.

— Что-то я не видал, чтобы за проход платили.

Теперь нахмурился начальник стражи.

— Да неужели! Может, у тебя неладно со зрением? — В его голосе послышались зловещие нотки. — Если у тебя нет золота, отправляйся, куда глаза глядят. Не знаю, куда они тебя, слепца, заведут.

В следующий момент он наполовину вытащил меч из ножен, потом сунул его обратно, однако пальцы с рукояти не убрал.

— Я не хочу неприятностей, — сказал Этиоль.

— Так и не ищи их.

Начальник протянул ладонь. Его воины между тем начали окружать пастуха.

— Ну? — Начальник с откровенной угрозой посмотрел на Эхомбу.

— Я простой пастух, откуда у меня золото? Моя деревня бедна.

Начальник пожал плечами.

— Тогда поворачивай и ступай обратно.

Эхомба бросил взгляд поверх охранников. В створе распахнутых ворот был виден край базара. С той стороны доносился многоголосый шум, вкусно тянуло жареным мясом и еще какими-то удивительно аппетитными запахами. До ноздрей долетал кружащий голову аромат свежеиспеченного хлеба. Торговцы всякими товарами стояли сразу за воротами.