Нулевой меридиан проходит через Тему - Ольга Прхалова

Когда вы будете читать эти строки, положение изменится. Ведь уже в середине шестидесятых годов в Бонсане несколько человек, вооруженных примитивным оборудованием, исследовали местность с целью определить, где лучше строить завод по производству покрышек. В то же время в Праге в объединении «Техноэкспорт» заканчивали проект этого завода. К переработке сока каучуконоса готовились не только чехословацкие специалисты, но и ганские растениеводы.

На одной из плантаций мы разговорились с местными специалистами. Наш проводник надрезал острым ножом ствол, и из косого среза каплями потекло густое, белое молоко. Это было еще молодое деревце, которое примерно через год даст столько латекса, что его можно будет использовать промышленным способом. Я растерла одну из капель и убедилась, что она не имеет никакого специфического запаха и быстро высыхает. Между большим и указательным пальцем протянулась белая ленточка. Она уже растягивалась как резина.

Из молодого деревца вытекло еще несколько капель, и я подумала, что нет ничего проще, чем надрезать ствол, приложить к нему сосуд и собирать каучук. Но наш гид тут же доказал мне, что все это не так просто. Сборщик должен не только точно знать место надреза, но и глубину, с которой его надо делать. Слишком глубокий — поранит ствол, слишком мелкий — приведет к потере каучука.

Как и каждая работа, сбор каучука требует точных знаний. Ганцы приобретают их на специальных курсах и во время практики на крупных плантациях. Так Западная Африка вернула свою давнюю сельскохозяйственную культуру.

Новый вождь в Ассин-Джакае

Мы снова мчимся по утрамбованной красной глине — типичному африканскому проселку, такому же, какой привел нас в Сесе. Машину трясет как в лихорадке, она готова каждую минуту развалиться на куски. Двигаться по такой дороге без тряски можно лишь набрав определенную скорость: колеса начинают проскакивать по отвердевшим гребням. Но скорость эта довольно высока. Из-за поднявшейся столбом пыли так ехать рискованно.

Ева сидит на заднем сиденье, муж ведет машину, я рядом с ним. По обеим сторонам тянется тропический лес с банановыми и шоколадными деревьями, увешанными золотистыми плодами. Позади остаются глинобитные деревеньки, свидетельствующие о том, что и здесь живут люди. Сверяю с картой дорогу: без нее мы вряд ли нашли бы Ассин-Джакай.

Карта изображена на обратной стороне приглашения, которое несколько дней назад получили все журналисты и дипломатические представительства в Аккре. Заместитель министра социального обеспечения собирает гостей на торжество по случаю избрания его вождем родной деревни.

На последнем перекрестке карту можно было уже спрятать. Там стоял полицейский, указывавший путь в Ассин-Джакай. В ту субботу сюда приехало много машин, но деревня к такому количеству гостей, да и вообще к предстоящему торжеству была готова.

На главной улице, или площади, — даже не знаю, как назвать это пространство между глиняными домиками, которые стоят не рядами, а каждый сам по себе, — короче говоря, на участке под навесами, сплетенными из пальмовых листьев специально для данного случая, стояли стулья. Перед ними было сооружено временное возвышение с троном. На него и воссядет наш хозяин, или, как его теперь будут величать, — нана.

Мы решили, что присутствие такого количества гостей изменит характер всего торжества и нам покажут всего лишь спектакль для иностранцев. Ведь среди гостей были представители самых разных национальностей и профессий, в том числе немало миссионеров и католических священнослужителей. Вскоре мы убедились, что важность момента и темперамент местных жителей не позволят превратить праздник в заурядное зрелище.

Первыми появились женщины Джакая. Они шли, пританцовывая, в пестрых платьях с юбками до пят. Головы повязаны платками в виде тюрбанов. Медленно двигаясь, напевая и прихлопывая в ладоши в такт движениям, танцующие женщины приблизились к возвышению, образовав круг. Ритм их танца убыстрялся, увлекая всех присутствующих. Даже известные своим хладнокровием англичане оживились. От общей дремы, к которой склоняло палящее полуденное солнце, не осталось и следа.

Во главе процессии шли глашатаи. Они несли разукрашенные жезлы — знаки власти нового вождя. Каждый вождь имеет одного или нескольких глашатаев, задача которых выступать от имени вождя. По древнему обычаю, сохранившемуся до наших дней в самых отсталых деревнях и соблюдаемому в некоторых местах лишь во время празднеств, вождь говорит со своим народом не прямо, а через глашатая. Он шепчет на ухо то, что хочет сказать, а глашатай громко за ним повторяет. Считается, что вождь не может ошибиться, и, если вынесет все же неверное решение, ошибка будет отнесена за счет искаженной передачи его слов, допущенной глашатаем. Вслед за глашатаями движутся носилки с вождем.

Он одет в яркие, домотканые одежды, голова, руки и ноги украшены огромными золотыми изделиями. Драгоценности также выкованы кустарным способом. Их было столько, и они так блестели, что мне пришлось зажмуриться. Я представила чувства, обуревавшие европейцев-колонизаторов, когда они впервые увидели подобное богатство. Эго наверняка было не столько восхищение, сколько желание как можно скорее завладеть золотом. Описание золотых украшений местных вождей занимало много места в их путевых дневниках. Эдвард Боудич, например, описал в 1819 году ашантийских военачальников, которые шли опершись на головы юношей, так как их. руки, увешанные огромным количеством золотых украшений, просто необходимо было на что-то положить.

На новом джакайском вожде достойны внимания были не только золотые изделия. Весь его наряд являлся произведением искусства, созданным местными мастерами. Например, сандалии. Сандалии вождя означают у народов акан нечто значительно большее, чем просто обувь. С ними связаны древние обычаи и символика. Подошва — кожаная, на ноге они держатся с помощью двух кожаных лент, соединяющихся между пальцами. Они ярко раскрашены, причем каждый узор что-нибудь значит, каждый символизирует какую-то жизненную мудрость. Но главное — сандалии вождя должны — быть большими, чтобы его нога — случайно не коснулась земли. Этот обычай, вероятно, восходит к тому времени, когда почти все жители деревень, кроме вождей, ходили босыми. Если случится так, что племя свергает вождя, то он должен коснуться босой ногой земли в знак того, что вновь становится простым смертным.

Время от времени такие случаи бывают. Например, если вождь не выполняет своих обязанностей или если члены рода, и главным — образом старейшины, не удовлетворены им. Титул вождя не является наследственным, но новым главой рода, как правило, становится кто-нибудь из семьи старого вождя.