Журнал "Компьютерра" N735 - Журнал Компьютерра

В "огненных штормах", раскочегаренных обычными бомбами, гибло куда больше народу, чем в Нагасаки. А уж "красные кхмеры", с их мотыгами, порешили соотечественников вообще в немыслимом количестве. Но! - ядерное оружие страшит куда больше. Кроме того - труднее выжить представителям элиты (элите тревожно). И возможность его применения должна была изменить мир так сильно, что говорить о войне как продолжении политики уже не имело бы смысла (политики и военные - в предчувствии скверных для себя времен).

Так и случилось. В мире, поделенном на два противостоящих блока, гибельность конфронтации с применением ядерного оружия была понятна даже самым простодушным политикам. И применять его не собирался никто.

Слишком уж проста матрица игры в MAD - Mutual Assured Destruction[MAD - безумие, англ., Mutual Assured Destruction - гарантированное взаимное уничтожение. Классический роман Бардика и Уилера ("Fail-Safe" Burdick, Wheeler) о случайной ядерной войне вышел в 1962 году. В СССР такие книги стали издаваться в конце 1980-х, когда вопрос был уже столь же актуален, как рабство негров, а нормальные люди уже осмысливали информационное общество. Вот почему одна страна стала мегадержавой, а другая на полтора десятилетия окунулась в Смутное время.].

А всякие телодвижения "борцов за мир" были делом пустым. Но - прибыльным. Советские партайгеноссе получали премии за сбор средств с трудящихся в "Фонд мира".

Западные участники маршей тоже подкармливались, и даже не столько КГБ, сколько богатыми наследницами-либералками. Но все это было войной с лешими из ближайшего леса. С какого-то момента - похоже, наставшего в начале 1960-х годов, - разработки стратегического оружия велись скорее для внутри-, чем для внешнеполитических целей.

Не для войны, а для подкармливания "своих" отраслей, избирательных округов и т. п.

Ну а Чернобыль-то, Чернобыль!.. Разве не страшны ядерные технологии даже в их мирном облике? Знаете, автор когда-то, в начале 1986 года, сидел в Борисполе, в кафе аэропорта, с одним из СИУРов[СИУР - старший инженер управления реактором, человек, которому непосредственно вручена мощнейшая и высокодинамичная система.] из Чернобыля. Парня "пронесли" с квартирой, дали ее крикливой и многодетной уборщице. Ну, знаете ли, в таких социальных условиях реактор не мог не рвануть. Только техника тут ни при чем!

Почему страшилки так живучи? Ну ладно, ладно, инстинкт самосохранения… Но ведь известно, что те угрозы, о которых говорят, и те угрозы, с которыми человек потом столкнется, существенно отличаются.

Живешь в родном лесу, охотишься мало-помалу, слушаешь байки мудрых стариков, что зверья становится меньше, кремня хорошего не найдешь, виде, ния после мухомора уже не те, да и троглодитки раньше были не в пример моложе, - и соответственно выстраиваешь иерархию угроз. По-своему, по-лесовиковому.

А бывает - по-другому. Приходят строем ребята с медными секирами и щитами. Самых буйных и стариков - убивают. Лес - сжигают. Женщин и приравненных к ним покорных мужчин и детей - в рабство. Рыть ирригационные сооружения, дабы обеспечить нужды земледелия в быстро становящемся засушливым климате.

Так почему же коллективное бессознательное не откорректирует отношение к пророчеству угроз?

Да очень просто - не только письменная история пишется победителями.

Они еще и формируют коллективное бессознательное. Те, кто выделялся удалью на охоте и в первых рядах, на почетном месте у костра слушал мудрых старцев, остались лежать, сраженные острой медью. Ну а трусливый, таившийся сзади, отшвырнувший каменный топор и пошедший в рабство - будет ли он авторитетен даже для собственных биологических детей (бывают же рабыни, которые не покажутся привлекательными хозяевам даже после пары кувшинов браги). Нет, скорее всего они будут, споря под столом с псами за объедки, прислушиваться к эпосу победителей. А уж если им удастся выбиться в старосты, надзиратели, парторги и прочие там блокфюреры, то уж сделают все, чтобы напрочь забыть о своем родном племени и его песнях. В том числе - и о несбывшихся страшилках. Пусть старшие из читателей попытаются вспомнить, а младшие - спросят у "предков", чего боялись на интеллигентских кухнях в советское время?

(Подсказка: ядерная война, китайское нашествие, нитриты и нитраты в овощах… В забавный период конца 1980-х, когда первые ласточки рыночной экономики влетели во мрак советских страхов, кооперативы выпускали различные индикаторы для определения уровня нитритов-нитратов в овощах, равно как и бытовые счетчики Гейгера. В 1990-х об этих приборах уже никто не вспоминал.)

Смешно? Вот-вот!

И были ли те, кто внимал этим страхам, авторитетами для своих детей, когда настали лихие 1990-е? Именно!

Вот так-то и корректируется архетип - несбывшиеся ужасы забываются, а любовь к страшилкам - живет. (Интересно, кто и сколько заработал на объявшем Россию в начале 2008 года страхе предстоящей деноминации рубля, побуждавшем людей собирать сбережения, брать кредиты и - покупать, покупать, покупать? А ведь кто-то заработал, и круто!)

ГОЛУБЯТНЯ: Язык как мулета

Автор: Сергей Голубицкий

Перемещение на море (в этом году на месяц раньше обычного) добавило неожиданной весенней свежести, казалось бы, давно затертым наблюдениям. Скажем, вся Украина запружена рекламой транснациональных корпораций, созданной на безупречно незалежной мове. Парадоксальная ситуация: продавцы-покупатели, как и полагается, мирно общаются между собой по-русски, а со всех сторон их окружают товары с этикетками на украинском. На улицах - украинские биллборды Тойоты и Панасоника, в аптеках - украинские инструкции к Фервексу и Лакалюту.

Картину эту наблюдаю уже который год, но только вчера - буквально на ровном месте - снизошло озарение, которым хочу поделиться с любителями культур-повидла. Да, пока не забыл - о повидле. Оказывается, гоблины в собственной среде припечатывают друг друга этим словом к столбу позора - нашел вот в Сети намедни: "Почитал тебя… второй Голубицкий с его культур-повидлом и гоблинами. Ничего по существу… Голимый стеб… свое мнение впереди планеты всей". Во как!

Что же происходит с украинским языком? Собственно, ничего особенного - процесс идеально вписывается в универсальную картину: повсюду на развалинах советской империи идет затяжное непримиримое противостояние русских людей и местной национальной мовы. Картина именно универсальная: русские люди упорно не желают обучаться литовскому языку и латвийскому, украинскому и белорусскому, молдавскому и казахскому. Повсеместно. Без малейшего исключения. Ситуация, знакомая мне с раннего детства и упорно непонятная: в чем, собственно, проблема? Что мешает взять и выучить язык территории, на которой проживаешь? Эка невидаль! Замечательно же выучивают русские люди и английский в Америке, и испанский - в Мексике, и немецкий - в Германии, а уж про французский вообще не говорю - родной язык для русского дворянства на протяжении всего XIX века.

Есть народы, которые не в состоянии выучить иностранный язык в принципе (на уровне национального архетипа, разумеется), - например, итальянцы, венгры, греки или, скажем, турки. Не то чтобы народы эти были лишены каких-то там особых способностей - боже упаси! Просто в мироощущении этих на-родов иностранный язык не представлен в принципе. Он там лишний. Связано это, несомненно, с историческим своеобразием. Итальянцы, венгры, греки, турки (можно продолжить - испанцы, арабы, инду-сы, персы…) жили на протяжении веков внутри собственного лингвистического космоса, который элементарно не пересекался с космосом других народов.

Вот тебе раз! Ладно там греки, венгры, индусы - известные домоседы. Но турки! Персы! Арабы! Ис-панцы! Ничего себе, не пересекающийся космос! И турки, и персы, и арабы, и испанцы в своей истории захватывали гигантские чужие территории, созидали на них свои великие империи и, разумеется, посто-янно контактировали с другими нациями и языками. В том-то, однако, и парадокс: территории захваты-вали, империи созидали, даже торговали вместе на общем базаре, но при этом никак не пересекались на языковом уровне. Почему? Потому что между названными имперскими нациями и вассальными народами всегда и непременно пролегала цивилизационная пропасть!

Что общего между персами и греками, которых персы завоевали? Ничего! Что общего между арабами и завоеванными испанцами? Ничего! Что общего между турками и завоеванными сербами? Ничего! Что общего между испанцами и завоеванными индейцами южной Америки? Тоже ничего! Поэтому да - торговали, да - заключали смешанные браки и рожали детей, да - жили на одной улице, но чужие языки имперские нации не учили никогда и в принципе. Потому что язык - это душа нации, ее микрокосм.

Вернемся теперь в родные пенаты. Русские люди создавали русскую империю на совершенно иных принципах. Главное отличие от империй испанцев, турок, арабов - никакой цивилизационной пропасти не было в помине. В самом деле: о какой пропасти может идти речь между русскими и украинцами? Рус-скими и литовцами? Русскими и молдаванами? Если уж не родство крови (украинцы), то единоверие (православные молдаване) или, на худой конец, религиозная близость (прибалты), исторически игравшая первую скрипку в дихотомии "свой - чужой".