Рыбалка в тихом омуте - Татьяна Луганцева

Красная от стыда Лаура понеслась обратно в подъезд, шурша лентой, из которой был сделан бант. Со стороны это выглядело так, словно она принимает участие в китайском празднике по запуску воздушных змеев.

– Ужас какой! – С этим словами она ворвалась в квартиру.

– Что? – не поняла Лариса Петровна.

– Да эта машина три или четыре миллиона стоит! Куда мне такая?! Он что, издевается надо мной?! Я не давала согласие на такой подарок! Я и так плохо сплю, а теперь что – вообще не спать и караулить ее? Правильно ты сказала, что у этого Юрия морда бандитская! Точно! Откуда такие деньги?! Я даже боюсь! Что ему от меня надо?! И зачем я его только из могилы вырыла?.. Он якобы не знает, кто и зачем его зарыл… Все это отговорки для полиции! Криминальные терки братвы – вот что это такое! А могут еще и в асфальт закатать! Нет, лично я не хочу в этом участвовать. И ты смотри, машину еще такой марки выбрал… Явно неслучайно. He зря говорят, «БМВ» – бандитская машина. И бизнес у него наверняка для прикрытия! – Лаура распалялась все больше, не заметив, как мать уже давно стоит открыв рот и округлив глаза.

– Дочка, ты сказала, что вырыла его из могилы? А что ты там делала? – спросила Лариса Петровна. – Это произошло, когда ты не пришла ночевать и страшно меня перепугала?

– Мама, это не столь важно! – отмахнулась Лаура. – Я там оказалась чисто случайно! А вот он!.. Нет, надо срочно вернуть этот подарок! Ничего просто так не дарится!

И в это время раздался звонок в дверь.

– Господи! Кто это? – побледнела Лариса Петровна, словно это уже пришло возмездие, а они даже покататься не успели.

– Я не знаю, – развела руками Лаура, – я никого не жду.

Глава 10

Лариса Петровна на цыпочках приблизилась к двери и осторожно посмотрела в дверной глазок.

– Мам, ну кто там? – в нетерпении переминалась с ноги на ногу Лаура.

– Мужчина…

– Вчерашний? – уточнила Лаура с содроганием.

– Нет… новый какой-то. Я его не знаю, – ответила Лариса Петровна.

– Может, это по поводу машины? Ну вот, уже началось! Надо открыть и отдать ему все, что он попросит! – закричала Лаура.

Лариса Петровна подчинилась дочери и открыла дверь.

На пороге стоял приятного вида мужчина лет пятидесяти в дорогой одежде.

– Здравствуйте, Лаура. Вы не помните меня? Я Ашот!

– Ашот? – напряглась Лаура.

– Друг Гены, – пояснил он.

– Какого еще Гены? – спросила Лаура и тут же осеклась под удивленным взглядом матери. – Ой, Гена!

«Надо же, как меня этот подарочек выбил из колеи… Я даже про Геннадия забыла!» – ужаснулась она про себя.

– Конечно, Гену я знаю, хотя лучше бы мне не знать его никогда! – ответила она. – А что случилось?

– Я его близкий друг. Однажды мы с вами пересеклись в одном ресторане. Вы были с Геной, а я со своими друзьями… Гена нас представил друг другу, но вы почему-то быстро ушли. Видимо, он боялся, что мы отобьем вас у него.

– Да-да, кажется, припоминаю что-то такое, – кивнула Лаура.

В памяти всплыла компания горланящих кавказцев, бросающих на нее плотоядные взгляды. Не успев толком и посидеть, Лаура тогда попросила Гену, чтобы он увел ее оттуда, и поскорее.

– У меня для вас печальная новость, – трагическим тоном произнес Ашот и опустил глаза.

Лаура затаила дыхание. Сердце в груди стучало так, что, казалось, его удары были слышны окружающим.

– Может, человек пройдет на кухню? – встряла Лариса Петровна. – Накроем стол, у нас еще кое-что осталось после вчерашнего. Вчера к нам заезжал жених моей дочери! Да! Он, между прочим, Лауре машину подарил. Белая такая, под окном стоит. Видели, наверное?

Ашот в растерянности молчал.

– А что? Моя дочь еще и не такого заслуживает! И если ваш Генна-а-адий, – протянула Лариса Петровна имя бывшего бойфренда дочери, – этого не понял и не оценил, так это его проблемы. И чего ему от моей Лауры надо?! Пусть угомонится уже и оставит ее в покое!

Лаура от такой речи матери чуть не прослезилась. Она даже не предполагала, что мама так тяжело переживает за нее.

Ашот окончательно стушевался.

– Так вы войдете? – подбоченилась Лариса Петровна.

– Пожалуй, нет… Отсюда скажу. Дело в том, что Гена умер…

Воцарилась гнетущая тишина.

– Что? Как умер? Когда? – наконец спросила Лаура и медленно сползла по стенке.

Когда сознание вернулось к ней, Лаура обнаружила, что лежит на диване. Над ней склонились озабоченные лица мамы и Ашота. Лариса Петровна утирала лоб дочери влажным полотенцем.

– Мама, прекрати! Все хорошо, – попыталась отстраниться от нее Лаура.

– Чего же хорошего? Ты сознание потеряла! Эх, горемычная моя! Как же ты переживаешь! А вы тоже хороши! – набросилась она на Ашота. – Прямо с порога раз и заявили – Геннадий умер! Так и до инфаркта человека довести можно! Нет бы пройти на кухню, и там спокойно за чашечкой чая, намеками… мол, не совсем жив…

– Чтобы она на кухне потеряла сознание и стукнулась головой об угол плиты? – не согласился с Ларисой Петровной Ашот. – Да и не предполагал я, что такая реакция будет. Кроме того, вы мне про жениха Лауры только что рассказали! Я думал, что она особо и переживать-то не будет, – оправдывался Ашот.

– Расскажите мне все, – попросила Лаура.

– А вы как? – с опаской покосился на нее Ашот.

– Я в порядке. Хочу знать правду, – сказала Лаура. – Уже долгое время мы с Геной не то что не встречались, он даже звонить мне перестал, и я решила, что он меня бросил…

– Он бы вас никогда не бросил, он же любил вас, – серьезно сказал Ашот. – Он так нам всем и говорил, что у него появилась женщина, которая запала ему в душу, и что когда он рядом с ней, то становится другим, чище и лучше… – вздохнул Ашот.

Лаура прижала сжатые кулачки к сердцу. Казалось, что оно сейчас остановится.

– Гена попал в автокатастрофу, вот почему он перестал вам звонить, – продолжил Ашот.

– Почему вы мне сразу не сказали?! Боже! Я же так плохо думала про Гену! Нет мне теперь оправдания! – заплакала Лаура. – Я же думала, что Гена бросил, а он совсем и не бросал!

– Так я же не знал, – пожал плечами Ашот. – Он был в коме, рядом с ним все это время была его жена… Я же не знал ни вашего телефона, ничего… А когда он вышел из комы и мы остались наедине, он мне сразу же сказал, что надо вас найти и рассказать, что с ним случилось… И еще он сказал, что любит вас…

– Господи! Человек, выйдя из комы, первым делом подумал обо мне! – воскликнула Лаура.

– Да, это так… Он словно для этого и вернулся к нам на сутки, чтобы снова впасть в кому и уже не выйти из нее, умереть… – грустно добавил Ашот.

– Почему? Почему я не знала? – убивалась Лаура.

– Это случилось так внезапно, после явного улучшения, мы сами все были в шоке… А на похороны я не мог вас позвать, на каком основании? Ведь у Гены была жена! И вот только сейчас я пришел обелить его светлое имя в вашей памяти…

– Дорогой мой… любимый… – плакала Лаура, – я даже похоронить его не могла… Как же это больно и несправедливо! Как же я могла так плохо о нем думать! Дура!

Лариса Петровна не знала, что и сказать. Она сама грешила плохими мыслями о Геннадии, а о покойных, как известно, или хорошо, или ничего.

– Бедная моя, бедная… – гладила она Лауру по голове. – Так страдала по нему… Может, водички принести?

– Ничего не хочу, – покачала головой Лаура. – Хотя нет, знаю. Отвезите меня на кладбище! – вцепилась она в плечи Ашота.

– На кладбище? – переспросил он. – Зачем?

– Как зачем?! Вы что, не понимаете?! Я не смогла проводить в последний путь своего любимого! Но я хочу видеть его могилу! Я хочу оплакать его! – Лаура решительно смахнула слезы. – Не хотите меня отвезти? Я понимаю, у всех свои дела… Но хотя бы скажите, где это?

– Да нет! Что вы! Вы были так важны для моего друга, а ради него я все сделаю. Конечно, я вас отвезу… Мне это не сложно.

– Я готова! – выкрикнула Лаура, вскакивая с дивана.

– О, нет! Сейчас у меня точно дела, а вот к вечеру я за вами заеду и отвезу, – сказал Ашот и откланялся, отказавшись от предложения Ларисы Петровны позавтракать.

Лаура весь день провалялась трупом на диване, правда, один раз сделала над собой усилие и позвонила Брониславу Витальевичу.

– Броня, мне бы телефон мужчины, что приходил с тобой вчера…

Бугров не отвечал весьма долго, а потом принялся гоготать. И Лаура поняла, что он пребывал в состоянии такого алкогольного опьянения, что вообще ничего не соображал. Зачем только трубку брал?

– А! Наконец-таки очнулась! – веселился Броня. – Я ж тебе говорил, что хороший мужик, уж намекал, намекал… А ты все нос воротила! А теперь вдруг интересуешься! Ой! Лаурочка, а я ведь тебя ничем не обрадую… Как пил с ним – помню, как разговаривали – помню… Но мы, идиоты, не обменялись телефонами! Но ты не переживай! Он был в тебе очень заинтересован, так что должен объявиться, когда протрезвеет, – обрадовал ее Броня.