Смертельный отбор для фрейлины (СИ) - Ушкова Светлана Васильевна

Гартс быстро покрыл столешницу скатертью, которую выудил из неприметного настенного ящика, сервировал стол и принес заказанный Лигаром ягодный морс и воду.

— Судя по всему, вы здесь бываете часто, — не удержалась я от комментария, когда нам принесли салаты.

— Я часто задерживаюсь на службе допоздна. И тратить время на ожидание, пока слуга принесет ужин, совершенно не хочется. Учитывая, что кухня работает круглосуточно, куда проще прийти и поесть здесь. Тем более еда «из-под ножа», как любит говорить Даршан, всегда вкуснее.

— И обязательно ночью, — пробормотала я, все еще мучаясь над тайным подтекстом этой фразы.

— Совершенно не обязательно, все зависит от компании, — мягко улыбнулся Лигар, при этом буквально прожигал меня пристальным взглядом. Ждал реакции.

Обойдется.

Я спешно подцепила вилкой несколько кусочков огурца и запихнула себе в рот, чтобы ничего не ляпнуть. Возвращение обходительного и рассыпающего комплименты стража напрягло. И продолжать разговор в таком ключе я не желала. Тем более еда действительно была потрясающая, и ей стоило уделить самое пристальное внимание! В служебной столовой такой не подавали. Там тоже было вкусно, но куда скромнее.

— Нравится? — поинтересовался Лигар.

Я, естественно, согласно закивала и… отправила в рот очередную порцию еды. Некультурно, но и демон с этим. Рядом со стражем мне вообще рот лучше не открывать, как показывает практика. Иначе наш диалог снова зайдет куда-нибудь ни туда.

— Замечательно, — порадовался за меня Лигар и как ни в чем не бывало сказал: —Вернемся к вашим разработкам. Как я уже говорил, они очень перспективны.

Кажется, я снова покраснела, но чувство гордости за себя в этот раз все же взяло верх. Я тороплива дожевала кусок и вытерла рот салфеткой. О своих научных изыскания я была согласна говорить. И действительно наш дальнейший разговор прошел вполне в деловом ключе. Только под конец он незаметно свелся на трудности моего поступления, обучения и личные чувства. Правда сделано это было так мастерски, что я сама не заметила, как выложила о себе все как на духу.

Лигар оказался и благодарным слушателем и интересным собеседником. В ответ на мои трудности в академии магии, он охотно делился своими приключениями в военном магическом училище.

Беседа шла легко, и это создавало вокруг какую-то невероятно спокойную атмосферу. Возможно, не обошлось без каких-нибудь уловок со стороны тайного стража, но я даже проверять это не хотела. Впервые за последние два дня я просто с кем-то говорила, не выискивая подводных камней и не выстраивая тяжеловесные фразы, обусловленные нормами этикета. И только подумать: с кем?! С человеком, который доставил не мало проблем и убил ни одну мою нервную клетку. Но здесь, на кухне, под периодический звон кастрюль и шипение жаровни все было проще, без напускной шелухи. И портить этот момент совершенно не хотелось.

— С вами невероятно легко говорить, — буквально озвучил мои мысли Лигар.

Внезапный комплимент без труда проник в сердце и, кажется, прошел на вылет. Вроде бы простые слова, а меня словно горячим паром обдали, а во рту неожиданно пересохло.

— С вами тоже, — вернула я любезность и поторопилась глотнуть воды.

Вот только предательница рука дрогнула и наклонила стакан чуть сильнее, чем требовалось. Прохладная жидкость, скользнув по подбородку, шее, моментально впиталась в платье.

— А еще я неуклюжая, — отругала сама себя и, ухватившись за ближайшую салфетку, попыталась исправить ситуацию. Но плотная ткань никак не желала сохнуть и украшала мою грудь уродливым темным пятном.

— Позволь помочь.

С этими словами Лигар поднялся со своего места и шагнул ко мне ближе. Я попыталась было отказаться, но он уже сплел на кончиках пальцев едва уловимый узор заклинания и легко провел по мокрой ткани. Та моментально согрелась и высохла.

Вот только тепло от заклинания не остановилось. Оно прошлось по всему телу и словно сковало. Расслабленные до этого мышцы свело тянущей, но приятной судорогой. И я вынуждено вдохнула поглубже, силясь скинуть с себя наваждение. Но стало только хуже. Я куда острее ощутила все еще лежавшие на моей груди мужские пальцы и напряжение усилилось. В корсете стало нестерпимо тесно и невозможно нормально дышать.

Это надо было срочно прекращать!

Я подняла глаза, чтобы поблагодарить и… замерла. Было что-то завораживающее в устремленном на меня сверху мужском взгляде. Манящее. Жаждущее…

Поймала себя на мысли: «Я хочу, чтобы он и дальше на меня так смотрел…». Это пробуждало что-то трепетное в моей душе. И в то же время происходящее пугало непонятностью и запретностью. Словно стоишь на мостках перед темным омутом. Солнце нещадно палит сверху, и прохлада, исходящая от водоема, манит, но страшно прыгнуть, ведь никогда не знаешь, что там на дне…

Правда наваждение оказалось мимолетным. Все исчезло, стоило Лигару убрать руку от моего платья и с холодно-вежливой улыбкой сказать:

— Вы просто устали. Время позднее. Я вас провожу.

Короткие четкие фразы Лигара и легкие едва уловимые нотки напряжения в его голосе не терпели возражений. Поэтому я покорно кивнула и вложила свою кисть в протянутую мужскую ладонь.

Сожаление скользнуло по сердцу, забиралось внутрь, и я с силой захлопнула за ним дверь. Вместе с ним закрыла и все романтические бредни. Не место, не время и не тот человек, чтобы открывать пыльный чемодан с девичьими мечтами и надеждами. И когда это барахло только успело вылезти на поверхность? Вроде уже давно научилась контролировать подобные эмоции и не вестись на мимолетную симпатию, тем более что ни к чему хорошему эта растрата чувств не приводит. Только отнимает силы и время, а взамен оставляет разочарование в себе.

Конечно, я не железная. И были те, кто мне нравился. Однажды я даже решилась признаться в своих чувствах одному из сокурсников. Как раз был праздник весны, и все обменивались посланиями с пожеланиями и признаниями, анонимными и нет. Слава Светлейшему тому парню хватило благородства никому о моем письме не рассказывать и так же тайно ответить отказом. Было стыдно, обидно и страшно. Тогда после нескольких слезных дней я решила больше не экспериментировать в данной области. Всегда ко всем относилась ровно и ко мне в ответ относились так же, что вполне устраивало.

И тут внезапно я решила сойти с верного пути…

Да, сложно не признать, маркиз де Ритран первый мужчина, который проявил ко мне столько внимания. Первый, кто заинтересовался моими трудами. Но при этом он не переставал раскачивать мои эмоции от безмолвного обожания до просто раздражающего возмущения и злости. Так же не стоило забывать, что профессиональный манипулятор и тайный страж всегда преследует свои куда более важные цели. И вряд ли его хоть как-то заденут мои чувства.

Размышлять в молчаливой тишине самое благодатное дело. За время неспешного прогулки до общежития я успела привести эмоции в нормальное состояние, отодвинуть все ненужное и утвердиться в правильности дальнейшей политики делового тона и отстраненности. Лучше буду радоваться шансу внедрить свои магические разработки, на которые потрачен не один год, в реальную жизнь. Глядишь, там получиться вернуться к научной деятельности, хотя бы в качестве приятного хобби. От этих мыслей даже настроение улучшилось. А еще я вспомнила одну важную вещь…

— Можно задать вопрос? — осторожно поинтересовалась я начальника тайной стражи.

Он коротко кивнул, даже не обернувшись. Уколовшую сердце досаду забросила к запечатанному сожалению. Вдохнула и тихо спросила:

— Надэйна, из-за чего она умерла?

Де Ритран скосил на меня свои стальные глаза. На мгновение показалось, что мне не ответят, но ошиблась. Маркиз снова устремил свой взгляд вдаль ночного парка и без каких-либо эмоций сказал:

— Предварительный диагноз: физическое истощение, на фоне которого активизировался хронический недуг. У Надэйны был постоянный целительный артефакт. Она за ним не уследила, и тот разрядился. Но расследование еще идет.