Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности - Борис Рыбаков

Нанимая на службу славянские дружины и открывая дорогу кочевникам в землю славян, Византия вместе с тем усиленно строила и возобновляла укрепления на дунайской границе. Желая прикрыть дунайскую границу, Юстиниан построил на берегах реки множество крепостей и учредил вдоль всего берега посты с целью «помешать попыткам варваров перейти реку». В долине Нижнего Дуная, в Мезии и «Скифии» было восстановлено или воздвигнуто 80 крепостей. Крепости были построены и в Крыму и на Кавказском побережье.

Несомненно, что все дунайские крепости предназначались для защиты от нападения славян. «…Он выстроил вновь крепость Адина, т. к. варвары-славяне постоянно скрывались тут…»{10} В области «Скифии» (т. е. Добрудже) «было старинное укрепление Ульмитон. Так как варвары-славяне долгое время устраивали здесь свои засады и очень долго жили в этих местах, то оно стало совершенно безлюдным и от него не осталось ничего, кроме имени. И вот, выстроив его вновь с самого основания, император сделал эти места свободными от нападений славян», — пишет Прокопий в своем хвалебном сочинении, написанном по заказу императора.

Написанный в конце VI в. «Стратегикон» уже учитывает преимущества этой укрепленной линии и рекомендует ряд активных мероприятий против славян. Византийские войска во время войны со славянами должны держаться не далее одного дневного перехода от Дуная, избегать зарослей в дельте, иметь хорошую разведку и службу охранения. «Не глупо некоторых из них (славянских князей) привлечь на свою сторону речами или подарками…»{11} Руководство рекомендует применять «клещи» и деление войска на два отряда («банды»). Пока более легкий отряд завязывает битву, сам стратег должен «напасть с другой стороны на эти поселки и заняться грабежом». Деление на две «банды» полезно, т. к. «одни могут грабить, а другие охранять грабящих». Стратегическое руководство, приписываемое императору, рекомендует крайне жесткие меры по отношению к славянам, в страну которых вторгались византийские «банды»: «при таких нападениях не следует врагов, которые будут сопротивляться, брать в плен, но должно убивать всех встреченных»{12}. Все руководство хорошо отражает сущность измельчавшей византийской политики: трусливая осторожность, боязнь объединения славян, распускание ложных слухов, подкуп князей, двухдневные неожиданные набеги на пограничные славянские деревни, во время которых нужно успеть ограбить область и «убить всех встреченных» славян. Кругозор автора в отношении славянского мира крайне ограничен — он знает только узкую пограничную полосу в 15–20 миль на север от Дуная. В «Стратегиконе» нет речи об обороне всей империи, о борьбе с большими славянскими армиями — все внимание автора устремлено на грабеж маленьких деревень и увоз славянских продовольственных запасов «по рекам, впадающим в Дунай».

Византийские авторы много сообщают нам о вторжениях славянских дружин в пределы Византии. Первые удары были нанесены с северо-востока, со стороны низовьев Дуная. Сначала славян называли «гетами», т. к. они приходили из «гетской пустыни» (между Дунаем и Днестром), так же как гуннов, готов, болгар и алан называли тогда скифами. Походы гетов-славян — относятся к царствованию Анастасия (491–518). При следующем императоре Юстине I (518–527) «анты, ближайшие соседи славян, перейдя Истр с большим войском, вторглись в пределы римлян», но были отбиты полководцем Германом, прославившимся благодаря этому.

В первые годы царствования Юстиниана (527–565) «жившие по Истру варвары — гунны, анты и славяне, часто совершая такие переходы (через Дунай), наносили римлянам непоправимый вред». Эти походы нужно относить ко времени до 530 г.

Начало рабовладельческой реставрации при Юстиниане не случайно совпало с усилением натиска славян, знавших от перебежчиков-рабов о восстаниях внутри империи. Два современника Юстиниана отмечают усиление славянских дружин и их победоносное шествие. «Теперь, по грехам нашим, они (венеды, анты и склавины) свирепствуют повсюду…», — пишет Иордан. «С того времени как Юстиниан принял власть над Римской империей, — пишет Прокопий, — гунны, славяне и анты делают почти ежегодно набеги на Иллирию и всю Фракию от Ионийского залива (Адриатического моря) вплоть до предместий Византии». Далее он говорит о том, что во время набегов берут в плен по 200 тыс. византийцев, превращая страну в скифскую пустыню, и о том, что варварам тоже приходилось нести большие потери, «так что не только римляне, но почти и все варвары утоляли все оскверняющую кровожадность Юстиниана».

По состоянию наших источников мы можем сгруппировать походы славян в две разновременные группы, разделенные приходом аварской орды, отвлекшей на время внимание византийских писателей от славян.

В первую группу следует отнести походы, описанные Прокопием до 553 г. Славянские войска воюют во Фракии и Иллирии, спускаются на юг до Эгейского моря и Эпидамна (совр. Драч на Ионийском море), стремятся к Фессалонике-Солуни и даже к самому Константинополю, доходя до Длинных стен.

Византийцы отмечают, что славяне берут с бою прославленные укрепления Юстиниана и бьются с императорскими войсками в открытом поле. Византийская конница бежала от конных дружин славян. С ужасом отмечает Прокопий, что нападающие славяне уже не должны каждый раз форсировать Дунай — их дружины разъезжают внутри империи и зимуют на византийской земле. Славяне передвигались, возя за собой «бесчисленную добычу из людей, всякого скота и ценностей», в пяти днях пути от столицы империи. Отборные войска императора потерпели поражение под знаменитыми Длинными стенами на расстоянии дневного перехода от Царьграда, и знамена стратегов доставались славянским князьям. В 551 г., когда славяне проникли даже дальше Длинных стен, император приказал увезти и спрятать серебряные алтари из предместий Константинополя.

Полководец Велизарий мобилизовал всех коней во дворце и на ипподроме, и в бой были брошены самые последние резервы — гвардия и ополчение сенаторов{13}.

Попытка Юстиниана создать неприступную дунайскую линию оказалась совершенно неудачной (хотя и очень дорого обошлась населению империи); стремление же превратить каждое рабовладельческое имение внутри страны в сильную крепость также было обречено на неудачу — «и во Фракии и в Иллирии много крепостей славяне взяли осадой».

Второй период относится к последней четверти VI в. и к VII в., когда снова появляются сведения о славянских походах вглубь империи. Очень красочно описано пребывание славянских дружин в Византии в «Церковной истории» Иоанна Эфесского (VI). Здесь рассказывается о том, что в 578–581 гг. славяне снова взяли множество городов и крепостей и четыре года властно живут в стране «без забот и страха». «Они стали богаты, имеют золото и серебро, табуны коней и много оружия. Они научились вести войну лучше, чем римляне».

К 582 г. относится сообщение об огромном славянском войске в 100 тыс. человек, воевавшем во Фракии и многих других областях.

В это время мы можем отметить, во-первых, возрастание отрядов, во-вторых, большую длительность пребывания их внутри империи и, наконец, более глубокое вклинивание славян в византийские земли.

Итогом этого периода было проникновение славян в Македонию и коренную Грецию. В Пелопоннесе, в земле древних спартанцев в Лаконии разместились славянские племена милингов и езерцов, известные еще Константину Багрянородному в середине X в.

Вокруг Фессалоники, ставшей славянской Солунью, жили славянские племена сагудатов, ринхитов, дреговичей. Древняя река Галикамон получила славянское имя Быстрицы. Вся область Македонии, примыкавшая к Фессалонике, называлась «Склавенией».

К рубежу VI и VII вв. относятся сведения о славянских флотилиях, плававших по морям и облегчавших борьбу с Византией. Славянский флот плавал вокруг Фессалии, Кикладских островов, Ахеи, Эпира и достигал даже южной Италии и Крита.

Примерно три четверти Балканского полуострова было завоевано славянами меньше чем за одно столетие. Этнический состав балканских земель существенно и надолго изменился. «Склавены» (славены) и «анты» перемешались в процессе колонизации завоеванных византийских земель. Сюда же за Дунай тянулись колонизационные потоки и из далеких коренных славянских (венедских) земель; на общей карте всех славянских племен мы нередко видим дублирующиеся названия, свидетельствующие о расщеплении племен в процессе колонизации Задуна-вья. Например: сербы лужицкие и сербы балканские; мораване богемские и мораване балканские; северяне на Десне и северяне за Дунаем; ободриты балтийские и ободриты дунайские, другубиты фессалийские и дреговичи днепровские. Очевидно, племя оставалось на своем первоначальном месте, а какая-то его значительная часть переселялась на юг.