Во власти ночи - Терра

Тимур ворвался в номер подобно вихрю, впуская за собой свежий ночной воздух. Совершенно не замечая моего настроения, он бросил на кровать пакет и, подойдя ко мне поближе принялся осматривать рану.

— Да, — протянул он, — придется повозиться.

На его лице было выражение растерянности, хотя всем своим видом он старался демонстрировать уверенность и знание дела. Мне стало нехорошо, когда он, порывшись в пакете, извлек оттуда скальпель. Мне стало совсем хреново, когда он выложил все свои покупки на тумбочку у кровати.

— Ты собираешься сделать это сам? — тон заложника был насмешливым и снисходительным.

— Ее нельзя к врачу, — возразил Тимур.

— В таком случае позволю дать тебе несколько советов: огнестрельные раны часто загрязнены частичками материи, и осколками костей. Ты должен не только вскрыть и удалить мертвые ткани, но и не задеть кровеносные сосуды.

— Я не могу, — Тимур посмотрел мне в глаза с виноватым видом, — правда, не могу!

— Ничего страшного, ты не должен, — я не успела договорить, как мой брат прошел к стенке и опустился прямо на пол, обхватив голову руками. Со стороны казалось, что он пытается справиться с рвотными позывами.

— Позволь мне, — доброжелательно предложил Алекс, и не дожидаясь моего согласия поспешил в ванную. Оттуда до нас донесся шум воды, спустя пару минут заложник вернулся, держа перед собой влажные руки. — Не бойся, я буду осторожен.

Я мужественно выдержала обезболивание и обработку раны раствором нашатырного спирта и смазывание йодной настойкой, но когда в руке Алекса блеснул скальпель, мое мужество сразу же закончилось, и я трусливо закрыла глаза.

Через полчаса, которые показались мне вечностью, операция завершилась. Кружилась голова, и если бы я сейчас не сидела, то определенно упала бы в обморок. Все это время Тимур находился рядом, на подхвате, хотя я видела, что он едва сдерживается, чтобы не запереться в ванной.

— Спасибо, Алекс, — устало выдохнул брат, — сам бы я не справился.

Я посмотрела на заложника и поблагодарила его, нерешительно улыбнувшись. Он послал мне в ответ широкую улыбку, и быстренько собрав остатки перевязочного материала, использованные ампулы и шприц выбросил из в мусорное ведро.

— Газировки? — предложил Тимур, протягивая одну из пластиковых бутылок Алексу.

— Благодарю, — он снова оседлал стул и сделал несколько глотков прямо из горлышка, — а теперь, ребятки, думаю, пришло время поговорить начистоту. Дальше бегать бессмысленно. Вас все равно найдут.

— Кто ты? — почему мне кажется, что угрожать Алексу пистолетом бессмысленно? И все же, внутренне поддержала Тимура, когда оружие вновь появилось в его руках.

— Не важно, — отмахнулся от вопроса заложник, — вас должно сейчас интересовать другое — что нужно сделать, чтобы спастись.

— И что же? — спросил Тимур.

Губы Алекса расползлись в улыбке. Он подался немного вперед, словно хотел поделиться с нами каким-то секретом. Я невольно отпрянула от него, с раздражением заметив, как в его глазах промелькнуло чувство удовлетворения.

— Слушаться меня во всем. Иначе, боюсь, вас конец.

Внезапно он моргнул, покачал головой, словно отгоняя от себя наваждение, затем осуждающе посмотрел на Тимура:

— Что было в воде?

— Флунитразепам, — коротко ответил тот.

— Ты же понимаешь, что далеко вам не убежать? — Алекс напрягся, будто пытаясь взять себя в руки и прогнать сон, но безуспешно. Его голова упала на грудь, руки безвольно свесились со стула.

— Что с ним? Он жив? — забеспокоилась я. Все-таки этот человек только что меня залатал. Было бы черной неблагодарностью его убить.

— Спит, после лошадиной дозы снотворного. Не волнуйся, через несколько часов он проснется, но мы уже будем далеко.

— Значит, ты тоже его подозревал? — я сползла с кровати и поплелась к своему рюкзаку. — И оставил меня с ним наедине?

— Он бы ничего тебе плохого не сделал. По-крайней мере, не сразу. Мы нужны ему живыми, — нетерпеливо ответил Тимур, — оставь это, я понесу все сам. Забери ключи, пора отсюда уматывать.

— Надеюсь, ты мне все объяснишь. И чем раньше ты это сделаешь, тем лучше для моего ангельского терпения.

Уже на выходе их комнаты, меня будто что-то потянуло назад. Я остановилась перед усыпленным Алексом, и здоровой рукой потянулась к его куртке. Оба боковых кармана оказались пустыми, но вот во внутреннем я нащупала металлическую рукоять пистолета:

— Тут вообще хоть кто-нибудь ходит без оружия, — проворчала я, осторожно вытаскивая его и кармана, — думаю, мне он не помешает.

Продолжая обыск, я наткнулась на бумажник. Окончательно потеряв стыд, торопливо его открыла, тут же увидев паспорт. По крайней мере, он не солгал нам на счет своего имени: Королев Александр Петрович, тридцати шести лет от роду. В бумажнике помимо документов и денег, которые я, разумеется, оставила хозяину, нашла собственную фотографию среднего размера. Сделана она была совсем недавно, не больше месяца назад, в одну из ночей, когда я выходила из дома…Черт! Только этого мне сейчас не хватало!

Тимур, в который раз нетерпеливо окрикнул меня, и я выскочила из номера, тщательно закрыв дверь. Интересно, хоть когда-нибудь похитители сбегали от собственного заложника? Ситуация с самого начала была абсурдной и нелепой. Надеюсь, что мы успеем сбежать достаточно далеко, чтобы этот загадочный Алекс не смог нас выследить.

Тимур закинул в багажник наши вещи, помог мне устроиться на заднем сидении и сел за руль сам.

— Теперь мы еще и угонщики, — смотря на меня в зеркало заднего вида, произнес он.

— С почином, — буркнула я. Фотография, найденная в бумажнике Алекса, выбила меня из колеи. Ну, разумеется, помимо нападения, ранения и всего остального, — едем отсюда!

В дороге время тянулось бесконечно. Я то и дело проваливалась в сон, но вскоре обезболивающее перестало действовать и я едва сдерживалась, чтобы не подвывать на каждом ухабе. Снова хотелось пить, и, нащупав бутылку газировки я задержала ее у самого рта, вопросительно глядя на Тимура.

— Туда я ничего не добавлял.

— И на том спасибо, — я сделала пару глотков тепловатой жидкости, почувствовав какую-то детскую обиду на весь мир.

— Ты говорил, что знаешь место, где будет безопасно? — приступила я к допросу собственного брата.

— Несколько часов езды отсюда. Там живет друг моего отца… нашего отца, — поправил себя Тимур. Они долгое время не общались, он приезжал, когда я был еще пацаном.

— Думаешь, он обрадуется нашему приезду? — удивилась я.

— Надеюсь на это. Однажды отец сказал, что мог бы доверить ему свою жизнь.

— Что же, придется нам поверить в интуицию твоего отца.

Я откинулась на спинку сидения, и прикрыла глаза. Боль постепенно охватывала плечо и руку. Голова все еще кружилась. Не представляю, что бы сейчас было, если бы мы остались в той гостинице, вместе с Алексом. Одно знаю точно — скрутить нас с Тимуром для него было раз плюнуть.

— Лена, ты спишь? — с какой-то странной робостью окликнул меня Тимур.

— Пытаюсь, но не получается, — призналась я.

— Я положил тебе в карман таблетки. Они должны помочь.

В этот момент я была готова расцеловать своего заботливого братца, но ограничилась лишь благодарным взглядом. Запив таблетку теплой водой, я уставилась на Тимура:

— Ты обещал мне кое-что рассказать.

— Я не хотел тебе ничего пока говорить. Понимаешь, я ведь ничего о тебе не знал. Ты появилась будто из ниоткуда. Заявила, что моя сестра.

— Рисковала собственной шкурой, — вклинилась я в его монолог, — давай без долгих предисловий. Зачем ты был нужен Вадиму и Гарику? Что они искали в твоем тайнике?

Тимур полез в карман и достал оттуда небольшой черный бархатный мешочек и протянул мне.

— Что это? — с опаской спросила я.

— Открой и посмотри, — предложил Тимур.

Несколько секунд я просто смотрела на этот мешочек, понимая, что делать этого ни в коем случае нельзя. Плохое предчувствие грызло меня изнутри. Но, видимо, таблетки добавили мне пофигизма, поэтому, развязав веревочку, я высыпала содержимое мешочка себе на здоровую ладонь и ахнула от восхищения, разглядывая черный бриллиант, прямоугольной формы.

— Знакомьтесь: Лена, это Странник. Странник — это Лена, — с какой-то торжествующей издевкой произнес Тимур.

— Что это? Откуда?

— Он появился у отца неделю назад. Он так и не сказал, откуда он его взял. А потом началось такое, что мне было не до него. Но когда отца убили, я решил, что если камень продать, можно получить неплохие деньги.

— Ты ошибся, — резко сказала я. — Ты не сможешь его продать, не привлекая к себе внимания, и не зная надежного скупщика краденого. Потому что без сомнения, камень ворованный. Он такой огромный! Сколько в нем?