Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории - Ричард Матесон

— Что странного в том, что я не хотел тебя пугать? — спросил он. — Особенно теперь, когда ты ждешь ребенка?

— Но, Роберт, — произнесла она, — ты должен сообщать мне о подобных вещах.

— Идем, — сказал он, — давай сядем на ту скамейку.

Они прошли через зеленую лужайку, обнимая друг друга.

— Ты сказал, что не пойдешь, — напомнила она ему.

— Дорогая, это же моя работа.

Они дошли до скамейки и сели. Он обнял ее за плечи.

— Я вернусь домой к ужину, — произнес он, — Это просто работа, назначенная сегодня на вторую половину дня.

Она казалась напуганной до смерти.

— Отправиться на пятьсот лет в будущее! — воскликнула она. — Это ты называешь просто работой, назначенной на вторую половину дня?

— Мэри, — сказал Уэйд[2],— ты же знаешь, что Джон Рэндалл путешествует уже пять лет, и я сам перемещался добрую сотню раз. Почему ты вдруг испугалась теперь?

Она закрыла глаза.

— Я не теперь испугалась, — пробормотала она. — Я просто умираю от ужаса с тех пор, как вы, мужчины, изобрели это… эту штуку.

Ее плечи задрожали, и она снова заплакала. Он протянул ей свой платок, на лице его застыло беспомощное выражение.

— Послушай, — сказал он, — неужели ты думаешь, что Джон позволил бы мне отправиться, если бы существовала хоть малейшая опасность? Неужели ты думаешь, что доктор Филипс позволил бы?

— Но почему ты? — спросила она, — Почему не какой-нибудь студент?

— Мы не имеем права посылать студентов, Мэри.

Она обводила взглядом кампус, комкая платок.

— Я знаю, что нет никакого смысла говорить тебе, — произнесла она.

Он ничего не ответил.

— Да, я знаю, что это твоя работа, — продолжала она. — Я не имею права жаловаться. Просто… — Она развернулась к нему. — Роберт, не лги мне. Ты подвергаешься опасности? Существует ли хоть малейший шанс, что ты… не вернешься назад?

Он успокаивающе улыбнулся.

— Дорогая моя, риска не больше, чем во все другие разы. В конце концов, это же…

Она замолк, потому что она снова прижалась к нему.

— Без тебя мне не жить, — сказала она. — Ты это знаешь. Я умру.

— Тсс, — произнес он, — Не говори о смерти. Помни, что теперь в тебе две жизни. Ты потеряла право на единоличное отчаяние.

Он поднял ее подбородок.

— Улыбнись, — попросил он. — Ради меня. Вот так. Так-то лучше. Ты слишком хорошенькая, чтобы плакать.

Она потерлась щекой об его ладонь.

— Кто же тебе рассказал?

— Я не стану ябедничать, — ответила она, улыбаясь. — В любом случае, мне сказали только то, что я и без того уже знала.

— Ну вот теперь ты знаешь, — произнес он. — Я вернусь домой к ужину. Все просто.

Он принялся выколачивать из трубки пепел.

— Нет мне каких-нибудь поручений на двадцать пятый век? — спросил он, и улыбка тронула уголки его узкого рта.

— Передай привет Баку Роджерсу[3],— попросила она, и он вынул из кармана часы.

На лице ее снова отразилось беспокойство.

— Сколько осталось? — прошептала она.

— Примерно сорок минут.

— Сорок минут…

Она схватила его за руку и прижала ее к своей щеке.

— Ты вернешься ко мне? — спросила она, глядя ему в глаза.

— Я вернусь, — заверил он, любовно поглаживая ее по щеке. После чего скроил свирепую физиономию. — Но только если ты, — завершил он, — приготовишь на ужин что-нибудь вкусненькое.

Он думал о ней, пристегивая себя ремнями к сиденью в сумрачной кабине для перемещения во времени.

Большая сверкающая сфера покоилась на основании из толстых токопроводящих жил. Воздух потрескивал от работы гигантских динамо-машин.

Сквозь высокие окна без переплета солнечный свет ложился на прорезиненный пол зала раскатанными рулонами золотистой материи. Студенты и инструкторы, спешно ныряя в тени и объявляясь снова, проверяли и подготавливали «Транспозицию Т-3». Зуммер на стене зловеще попискивал.

Все внизу завершили последние приготовления, после чего спешно направились к большой комнате управления с застекленной стеной и вошли.

Низенький человечек средних лет в белом лабораторном халате подошел к кабине. Вгляделся в сумрачный интерьер.

— Боб? — позвал он, — Ты хотел меня видеть?

— Да, — ответил Уэйд. — Я просто должен сказать одну банальность. На тот призрачный случай, если я не смогу вернуться, мне бы…

— Банальность! — засопел профессор Рэндалл. — Если ты считаешь, что такая вероятность вообще существует, пошел вон из кабины. Мы не настолько заинтересованы в будущем.

Он сощурился, глядя внутрь.

— Ты улыбаешься? — спросил он. — Не могу разобрать.

— Улыбаюсь.

— Прекрасно. Не о чем беспокоиться. Только сиди пристегнутый, соблюдай меры предосторожности и не флиртуй с этими женщинами Бака Роджерса.

Уэйд усмехнулся.

— Ты мне напомнил, — сказал он, — Мэри просила меня передать привет Баку Роджерсу. А у тебя есть какое-нибудь поручение для меня?

— Просто возвращайся через час, — проворчал Рэндалл.

Он подался вперед и пожал Уэйду руку.

— Все ремни застегнуты?

— Все застегнуты, — ответил Уэйд.

— Отлично. Мы отправим тебя отсюда, э-э… — Рэндалл бросил взгляд на большие часы с красными цифрами, висевшие на глухой стене зала. — Через восемь минут. Готов?

— Готов, — ответил Уэйд. — Скажи за меня «пока» доктору Филипсу.

— Ладно. Будь осторожен, Боб.

— Увидимся.

Уэйд наблюдал, как его друг возвращается через зал к комнате управления. Затем, глубоко вздохнув, он закрыл толстую круглую дверь и, повернув кран до упора, задраил ее. Всякие звуки как отрезало.

— Две тысячи четыреста семьдесят пятый, я иду, — пробормотал он.

Воздух казался тяжелым и разреженным. Он знал, что это всего лишь иллюзия. Он быстро взглянул на часы на панели управления. Шесть минут. Или пять? Неважно. Он уже готов. Он провел рукой по лбу. Пот закапал с ладони.

— Жарко, — произнес он. Голос его прозвучал гулко, нереально.

Четыре минуты.

Он левой рукой отстегнул прижимную планку и, сунув руку в задний карман брюк, вытащил бумажник. Когда он открывал его, чтобы взглянуть на фотографию Мэри, пальцы его потеряли цепкость, и бумажник упал на металлический пол кабины.

Он попытался дотянуться до него. Ремни потянули его обратно. Он встревоженно посмотрел на часы. Три с половиной минуты. Или две с половиной? Он забыл, когда Джон начал отсчет.

Его наручные часы показывали другое время. Он заскрежетал зубами. Не может же он оставить бумажник здесь. Его может затянуть в гудящий вентилятор, где бумажнику придет конец, а заодно и самому Уэйду.