Сказание о маге - Александр Гуров

— Я человек.

— Ты маг, не человек.

— Моя мать была простым человеком. Я вырос в чреве человека. Меня впервые взяли человеческие руки, когда я вышел в этот мир. И теперь я не могу спокойно наблюдать, как Сераф[1] гибнет, забирая с собой людские жизни, — в сердцах ответил маг.

— Это твой выбор, — сказала дракониха, принимая боевую позу, — Начнем?

— Начнем… — ответил Эдерс, доставая из-за спины свои верные клинки. В этом бою он больше наделся на них, чем на свое волшебство. Впервые за многие годы.

Несколько минут соперники стояли, не начиная бой. Каждый ждал первого шага противника, не предпринимал никаких действий. Первым атакующим все же оказался феерический дракон…

На Эдерса с трех сторон в один миг нацелились сразу три феербола, больших, даже огромных, превосходящих рост мага в несколько раз. Не прибегая к помощи магии, Айдиё ловко увильнул от всех, его не задело даже краешком огненного облака.

— Проверяешь? — неохотно спросил Эдерс, феерболами пользуются даже самые слабые маги, пусть и не таких гигантских размеров.

— Почему бы и нет?

— Кошка любит играть с мышкой, но главное осознавать кто кошка, а кто мышка… — делая ответный шаг, осведомился Айдиё.

Эдерс не использовал нападающих заклинаний — они вряд ли бы смогли убить, или хотя бы серьезно повредить дракону — феерическому дракону! Напуская в светлый зал туман войны, на мгновения ослепляя противника, хотя себя тоже, маг, воин помчался к созданию огромных размеров. Сверкнула сталь. Один раз, другой, третий. Брызнула алая кровь, с явным оттенком светло-голубого.

Туман быстро рассеялся, Эдерса сбило, словно молотом, какое-то заклинание. Вовремя поставленный щит Абсолюта выдержал удар, но после этого моментально рассыпался мириадами невидимых в мире людей искр. Мага отнесло в другой конец пещерного зала, но он остался стоять на ногах.

"Опять пещера, опять бой… все повторяется, как во сне" — запоздало подумалось Айдиё.

Эдерс видел, как дракон истекает кровью. Такой чистой и светлой, чем-то походившей на эликсир вечной молодости, или Эликсир Жизни, ведь кровь дракона, Королевы Драконов входила в ингредиентную часть этого зелья, секрет которого хранился в далеком от этого мире.

Маг не хотел продолжать схватки. Но ничего другого не оставалось.

Дракон ударил. На этот раз по драконьей традиции, извергая чистое, истинное пламя, не такое, которым людям греют свои жилища, не такое, которое подарил им Промит, не ярко-оранжевым, а истинным пламенем — светло-голубым.

Эдерс спрятался за клинком. Гиперборийская сталь, словно щит образовала некое поле вокруг себя, которое было невосприимчиво к чистому пламени. Эта сталь не подвержена такому огню, но это не магия, лишь физическое свойство «Великого» метала, который способен разрубить даже естскую сталь.

Айдиё метнул один из клинков в дракона, чтобы сбить с толку. Это подействовало. На ходу возвращая оружие обратно в руку, маг стал рубить дракона по тем же местам, что и до этого, чтобы не дать баснеписанной драконье регенерации затянуть раны.

Новым потоком хлынула чистая ало-голубая кровь.

Дракон издал неистовый рев. Но почему-то Эдерс знал, что это не посмертный стон, а вопль разъяренного зверя, которого посмели покусать надоедливые комары.

Айдиё продолжал одаривать дракона колкими, словно иглы, ударами. Но игла не лишает жизни, лишь в редких случаях. Что-то подсказывало, что это не один из них.

На Эдерса со всех сторон начал давить непонятных холод, но он исходил не извне, это не было магией дракона, или какой-то его частью. Холод исходил из внутреннего кармана дорожного плаща.

Ах, да! Как же он мог забыть, что там находиться добытый в преисподние кристалл.

Догадка, и в одно время ключ к победе, пришла немного запоздало. Волна магии заползла в тело, останавливала кровь в жилах, замораживала жизненноважные органы, затуманивала рассудок.

Сознание поглощал мрак. Маг успел сказать последнее заклинание и ударить клинком в разъяренного дракона, после чего погрузился в темноту безосознанной мглы.

Эдерс пошатнулся и рухнул на каменный пол…

Поединок закончился…

Маг умирал…

Но проигравших было двое…

Сила смертной магии, которой в последний раз все же успел воспользоваться Эдерс, медленно убивала дракона. Пожирала саму жизнь внутри вечного существа, передавала ее произнесшему заклинание.

Вся Сила, некогда принадлежащая драконьему племени, вливалась в умирающее тело мага, наполняла его истинной магической Силой.

Эдерсу возвращалась его жизнь, ценой гибели дракона. Недавний противник и соперник мага таял. Толстую драконью кожу, органы, мышцы и мясо разъедало, словно кислотой. Казалось, что за несколько секунд дракон переживает все годы, стареет, словно человек, за каждое прожитое мгновение.

Вот от вечного создания не осталось ничего, кроме огромного скелета, ничего кроме сердца. Оно билось все медленнее и медленнее, постепенно изменяясь, меняя форму, отвердевая. Стали вырисовываться грани, вскоре стал меняться и цвет, красное сердце начало немного тускнеть, появился розоватый оттенок. Все… Процесс трансформации завершен. Драконье сердце превратилось в кристалл, нежно-розовый, правильной грациозной формы.

Так вот, откуда драконы черпали Силу, так вот где заложен секрет их истинного волшебства — кристалл жизни. Его энергию вечные существа мирно делили между собой, не выпуская ни части в обычный мир, в астрал. Значит, вот кого ты убил Эдерс — Королеву волшебных драконов, последнюю в своем роду. Ты — преступник, которому никогда не будет оправдания, ты лишил жизни последнее Великое Существо, закончил род драконьей династии. И этому не будет оправдания! Спасение людей, ценой более сильного рода — непростительно! Твоя душа будет вечно носить на себе клеймо убийцы Королевы Драконов, последней в мире Сераф!

Эдерс встал на ноги, пересиливая легкое головокружение. Медленно подошел к кристаллу, неохотно переступая через светло-белые кости дракона. Взял кристалл, проговаривая какое-то заклинание. Магия давалось на удивление легко. Сила внутри человеческого тела вырастала, как гриб, после осеннего дождя.

Кристалл нежно обжог руку. Именно нежно. Эдерс еще с детства помнил, что значит истинный ожог, что значит боль, обжигающая руки. Он чувствовал ее, когда впервые брал клинки, отцовские клинки, инициированные на одном хранителе, на одном хозяине. По сравнению с той болью, ожог от кристалла был нежный, словно опускаешь руку в горячую воду, не кипяток, и, хоть и медленно, но привыкаешь к температуре.