Эскорт - Ксения Кокс

прекрасна, – отвлёк меня от наблюдения за этой довольно странной, на мой взгляд, парой голос Майкла.

– Да, – снова посмотрев на Миру, согласился я.

– Ты знаешь, такие девушки на дороге не валяются. Встретить такую – большая удача, – Майкл вновь перешёл на русский.

– И как вы это поняли за столь короткий промежуток времени? – резче, чем следовало, поинтересовался я.

– О, у меня большой опыт общения с противоположным полом. До знакомства с моей будущей женой, я не был праведником. У меня было много женщин, разных и внешне, и внутренне. Но когда я встретил Эллен, что-то щелкнуло внутри, я будто проснулся. Она была единственной, кто не таял от одной моей улыбки или красивых слов. Ох, и заставила она меня понервничать! Я злился, раздражался, начал сомневаться в себе, представляешь? А Эллен будто ничего и не замечала.

– И как же вам удалось завоевать расположение Эллен?

– Просто перестал стараться, – усмехнулся Майкл. – В конце концов, я понял, что ни один из моих прежних, проверенных методов с ней не сработает. Я расслабился, прекратил строить из себя невозможного мачо и прожженного ловеласа, стал самим собой. Мы начали общаться сначала просто как друзья, проводили вместе время, узнавали друг друга. В то время я только начал осваивать бизнес, много работал, общение с ней держало меня в тонусе, а мечты о ней заставляли добиваться целей, пробивать себе дорогу. Эллен поддерживала, могла принять меня в любое время дня и ночи, накормить, отвлечь, да просто дать выспаться. Я оставался у неё все чаще и чаще, пока однажды мы оба не осознали, что уже довольно давно практически живём вместе, как семья. А дальше все завертелось: свадьба, успехи в бизнесе, рождение детей. Я до сих пор убеждён, что именно благодаря Эллен я стал тем, кто есть сейчас. Такая любовь заставляет нас жить и даёт силы для любых свершений.

Мирослава и Борис давно вернулись и молча слушали рассказ Майкла. Я в который раз задался вопросом, что было бы, если бы мы с Мирой встретились и познакомились иначе. Ответить точно я не мог. Однако у меня тоже имелась своя история любви, приводящая к совершенно противоположным выводам. И у Миры была такая история. Не всем так везёт, как Майклу, и ничего тут не поделаешь.

***

Майкла пока все устраивало. Ему вполне понравился мой проект и предложение по поставке его материалов. Он оценил также многие из строящихся объектов, которыми мы занимались в настоящий момент. Светские мероприятия его нисколько не утомляли, он с радостью выезжал со мной и Мирой на аукционы, званные обеды и ужины. Однажды я не смог поехать с ним на запланированную экскурсию в соседний город-курорт и организованный там же пикник в закрытом заповеднике. Мне пришлось попросить Мирославу съездить с Майклом вдвоём. Я несколько переживал по этому поводу, однако они вернулись вполне довольные поездкой, а еще больше друг другом. Майкл как будто даже помолодел, не переставал улыбаться и расхваливать девушку. Конечно, ведь Мира профессиональная сопровождающая, ей не впервой общаться с состоятельными мужчинами. Эта мысль разозлила меня. Я что-то резко сказал ей, Мира обиделась и не менее резко мне ответила. На следующий день я послал ей букет темно-бордовых роз. Она только написала мне, что не стоило себя утруждать. В итоге я наорал на прораба одной из строек.

Я слишком часто думал об этой девушке, отчего раздражался ещё сильнее, и доставалось всем, а Мирославе самой первой. Мне срочно нужно было выпустить пар. Самое замечательное было бы позвонить одной из своих подруг и заняться, наконец, сексом. Но их надо было бы сначала вести куда-либо, изображая свидание, и нас мог кто-нибудь увидеть. А я не мог так рисковать. Слишком много сил было потрачено на попытки заполучить Майкла в партнёры. Поэтому я выбрал второй вариант: позвонил другу и отправился в бар.

Каково же было моё удивление, когда проснулся я в совершенно незнакомом доме. Довольно большая комната была отделана в восточном стиле. Сочные темно-фиолетовые обои с золотистым кантом, мягкий бежевый ковролин с высоким ворсом, тяжелые бордовые портьеры, на которых повторялся узор с обоев, были плотно задернуты, так что определить часть суток было невозможно. Двуспальная кровать, где я лежал в окружении немыслимого количества подушек самых разных форм и размеров, стояла на невысоком полукруглом подиуме, что разделяло зону для сна с остальной частью комнаты. Шкаф-купе из трёх секций с зеркалом посередине, маленький туалетный столик со множеством баночек, флакончиков, различных шкатулочек, мягкий круглый фиолетовый пуфик перед ним. Возле двери расположился письменный стол с уютным креслом, выбивающийся из общего стиля комнаты и говоривший о том, что хозяин спальни часто работал дома.

Так, и где же это я очутился? Ни одной фотографии, которая могла бы мне подсказать, кто здесь живёт, в этой комнате я не увидел. Зато напротив кровати на стене висела картина явно современного автора. Неясный силуэт девушки на фоне багряного заката в пустыне. Интересный пейзаж, удивительно гармонично смотрелся на фоне восточного стиля спальни.

Чёрт, неужели я вчера уехал из бара с какой-то барышней, которая совершенно не отложились в моей памяти. Неожиданный укол совести пронзил меня и даже немного приступил головную боль. Нехорошо, Марк Олегович. Требовал от Миры кристально честности, а сам…

Я медленно поднялся. Голова противно гудела, в горле пересохло. Чёрт, сколько же я выпил вчера? Телефона нигде не было видно, зато на письменном столе стоял стакан воды. Выпив все до последней капли, я приоткрыл дверь и попал в маленький коридорчик. Справа находилась закрытая дверь в ещё одну комнату, а слева входная дверь. Прямо напротив неё располагалось ещё одно помещение. Судя по исходящим оттуда звукам, скорее всего, кухня. И там явно кто-то был. Через пару шагов я уже мог аккуратно заглянуть внутрь.

Прямоугольное помещение хозяева умудрились разделить на две зоны: кухня и маленькая гостиная с мягким диваном и телевизором. Телевизор тихо работал на музыкальном канале, красочный клип сопровождался прилипчивым простеньким мотивчиком. На круглом бежево-зеленом ковре были разбросаны игрушки. Машинки, кубики, кораблики, какие-то толстые картонные книжки, а на почетном центральном месте стоял средних размеров робот. На плите что-то варилось, тихо пикала старенькая кофемашина. За барной стойкой, и разделявшей, собственно, бежевый в классическом стиле кухонный островок от остального пространства, низко склонились над чем-то Мирослава и хорошенький темноволосый мальчишка.

Я застыл в арочном проходе, стараясь даже не дышать. Такой я видел Миру впервые. Абсолютно расслабленная, спокойная, хихикающая, ласковая, мягкая, нежная, излучающая свет и бесконечную