Казино «Фортуна» - Анастасия Валеева

Тем временем Руденко не заставил долго себя ждать и вскоре появился перед Яной улыбающийся и свежий. Нынче он был в хорошем настроении.

– Сидим? – с нарочитой строгостью спросил он, присаживаясь рядом.

– Сидим, – вздохнув, ответила Милославская.

– Скучаем?

– Скучаем.

– Сейчас развлекаться будем.

Руденко встал и направился в сторону билетной кассы, откуда вскоре вернулся с двумя билетами на чертово колесо.

– Мы же должны как-то отметить объявленную мне сегодня благодарность, – объяснился он, протягивая билеты подруге.

– Ну, Сема, ты артист, – покачивая головой ответила она и тоже привстала со скамейки. – И чего это твой шеф сегодня так расщедрился? Ты никак что-нибудь интересненькое раскопал?

– Да нет, это за старое, ну, в общем тебя то дело не касается. Идем развлекаться.

– Развлекаться так развлекаться, – пожав плечами, ответила гадалка. – А вот я, как видишь, не без добычи, – сказала она, взглядом указав на пакет с кейсом, когда они уселись уже на креслах аттракциона.

– А я смотрю, – оживленно заговорил Семен Семеныч, – у тебя чемодан какой-то, в командировку, думаю, что ли собралась…

Он ждал от Яны немедленных объяснений и стал нетерпеливо покручивать ус, хищнически глядя на Янин пакет.

– Что ты, Сема, какая командировка, – вздохнула в ответ Милославская. – Стала бы я тогда прибегать к твоей помощи?!

Нисколько не намереваясь томить Руденко в ожиданиях, гадалка обнажила кейс, вытащив его из пакета. Кейс сверкнул в блеске солнечных лучей серебром своего покрытия…

– Ого! – Три Семерки присвистнул. – Это что за штука?

– Чемодан, как ты изволил выразиться, – Яна усмехнулась.

– Не, Яна Борисовна, кроме шуток.

– Ну… – многозначительно протянула Милославская, постукивая кончиками пальцев по своей находке, – я называю его кейсом.

– Едрит твою налево! – воскликнул Три Семерки. – Какая хрен разница: кейс, сундук чемодан?! Я тебя спрашиваю, откуда это взялось и чем для нас чревато?!

Привлеченные дикими возгласами Руденко соседи приятелей по аттракциону возмущенно оглянулись на Семена Семеныча и тут же их возмущение сменилась испугом: разгоряченный страж порядка рисковал вывалиться «за борт», вскочив со своего места и – более того – не держа равновесие и размахивая руками.

– Сядь, Семен Семеныч, – рассмеявшись, усадила его на место Милославская. – Чего людей-то пугать?! Сейчас все объясню. А ну-ка, пристегнись немедленно.

Яна посмотрела вниз: карусель подняла их уже довольно высоко и, учитывая столь возбужденное состояние Руденко, вести разговор гадалке следовало в максимально спокойной обстановке. Она прикурила и поведала другу историю своего посещения жилища Воробьевых.

– В общем, Сема, нужен спец, – заключила она в итоге. – Такой, чтобы сам кейс не очень повредил. Может, он семейной реликвией станет. Или вещдоком…

– Нужен – будет, – вдохновенно ответил ей Три Семерки.

– Не прямо сейчас, конечно… Но сегодня я тебе «взлом» организую. Человечек один у меня есть на примете, – Руденко пригладил ус, – созвонюсь с ним, договорюсь обо всем. Давай вот как сделаем: ты сейчас поезжай домой, а я тебя достану по телефону. Хотя… Это он тебя достанет. У меня сегодня усиление. Не против? Я дам твой телефон?

– Конечно, дай.

Руденко закусил губы и с досадой произнес:

– Жаль, не смогу присутствовать. Черт возьми! Но жди – как только освобожусь, заеду.

– Слушаюсь, товарищ капитан, – отрапортовала Милославская, отдав приятелю честь.

Они с трудом дождались, когда же на удивление медленно вращающееся колесо спустит их наконец на землю. Обоим хотелось, чтобы тайна кейса поскорее была разгадана.

Руденко, дожидаясь «приземления», угрюмо думал о том, что не сможет стать свидетелем столь значительного события, а Яна пыталась прикинуть, во сколько же часов терпения обойдется ей ожидание «спеца».

Конечно, на Три Семерки она всегда могла рассчитывать – если уж он обещал, то редко когда подводил – но тем не менее его величество Случай не всегда играл в пользу человека, и минуты напряженного длительного ожидания казались ей хотя и очень нежелательными, но, к сожалению, вполне возможными.

– Все, Сема, приехали, – прокомментировала гадалка, когда аттракцион наконец остановился и им позволено было выйти.

Семен Семеныч быстро встал, откинул в сторону так и не пристегнутую цепочку, тяжело спрыгнул вниз и по-джентльменски – это ему никогда не изменяло – подал подруге руку.

– Мерси, – слегка присев, ответила на это Милославская.

Контролер, стоящий на выходе, с любопытством посмотрел на «странную парочку» и хихикнул в сторону.

Друзья, нисколько не обращая внимания на посторонних, торопливым шагом направились к выходу, где Руденко ждала его бессменная «шестерка».

– Ты уж, Яна Борисовна, извини, я тебя не подвезу, – сказал Три Семерки, глянув на часы, – мне в другую сторону, а времени в обрез. Жди звонка.

– Буду ждать, – вздохнув, ответила ему гадалка, – чего же еще остается.

– Я тебе сейчас такси поймаю, – решил сослужить последнюю службу Семен Семеныч и резко взмахнул рукой, после чего тут же со скрипом притормозила рядом новенькая «десятка», в которой и разместилась пассажирка Яна Милославская.

– В Агафоновку, – отрапортовала она, улыбнувшись Руденко на прощанье.

Он смешно приподнял свою фуражку в знак уважения и тоже поспешил удалиться.

ГЛАВА 10

– Ух ты, лапушка моя! – с любовью протянула Милославская, присев на корточки и обняв за шею поскуливающую Джемму. – Тосковала? – Яна посмотрела прямо в глаза своей любимице.

Та молчала и только отчаянно била хвостом.

– Знаю, тосковала, – ответила за нее гадалка, потрепав овчарку по холке.

Милославская глянула на часы и, тут же просчитав, что Три Семерки не так скоро договорится со «спецом», сказала Джемме:

– Что ж, идем гулять на пустырь. Надеюсь, это меня хоть сколько-нибудь в твоих глазах реабилитирует.

Овчарка, моментально все поняв, бросилась к двери и, встав на задние лапы, стала толкать ее, насколько позволяли силы.

– Не спеши, я сейчас открою, – посмеиваясь, остановила ее гадалка и тоже подошла к двери.

Пустырь являлся излюбленным местом прогулок Милославской и ее собаки. Правда, когда Яна была погружена в какое-либо расследование, на это у нее редко хватало времени, разве только минут пять-десять выкраивалось, чего, само собой разумеется, для широкой собачьей натуры не хватало. Джемме приходилось в таких ситуациях подавлять свои амбиции и удовлетворяться получасовым бегом по двору Яниного дома из угла в угол, после чего она еще некоторое время прогуливалась по нему туда-сюда, только теперь уже степенным шагом.

Но долгожданный для собаки момент в очередной редкий раз наступил и, едва оказавшись за калиткой, она рванула вперед в направлении находящегося недалеко от дома пустыря. Милославская и сама любила там бывать, потому что это отвлекало или, наоборот, помогало сосредоточиться, все существо ее охватывало ощущение свободы и неисчерпаемости бытия. Пустырь находился на возвышенности, с которой видна была добрая часть города, река вдалеке, а вечером – многочисленные огни…

Оказавшись здесь на этот раз, Яна еще раз окинула взором снова представший перед ней во всей красе пейзаж и будто вознеслась над всем тем, в трясине чего она, увлеченная делом, невзначай погрязла. Ей вдруг стало так легко и хорошо, словно и не было никаких промахов и ошибок, словно раскрыть убийство Воробья было сущим пустяком. Уже через пару минут гадалка ощутила прилив сил и ее наполнила необыкновенная вера в себя. Яна любила такие минуты, потому что они заставляли поверить, что каждый ее шаг в этой жизни все-таки наполнен смыслом.

Легкий ветер дул гадалке в лицо, и она, закрыв глаза и вытянув руки в стороны, представив себя большой-пребольшой птицей, наслаждалась его теплым дыханием. А Джемма, носилась, как сумасшедшая, сначала все подставляя хозяйке трухлявую тут же найденную дубину, а потом, потеряв все шансы на игру, просто так, изредка взвизгивая от удовольствия.

Незаметно пролетело около сорока минут. Пора было возвращаться. Яна встряхнулась и, отдав приказание Джемме, неспешно зашагала назад, домой. Собака, высунув язык, послушно засеменила за хозяйкой.

Возле двора все было спокойно. Дом мирно дремал в тени раскидистых дубовых ветвей, похожих на огромные лапы неведомого зверя. Значит, никто не приходил. Нужно было поскорее усесться возле телефона и ждать звонка либо… пришествия «спеца».

Войдя в свое жилище, Милославская скинула одежду, приняла душ, не закрывая двери в ванную, чтобы не дай бог не пропустить мимо ушей пиликанье телефона, и плюхнулась на кровать. Было свежо и легко. Только трубка лежала рядом и заставляла нервничать. Чтобы немного отвлечься, Милославская взяла пульт и стала щелкать кнопки, переключая телевизор с канала на канал.