Гюро - Анне Вестли

На другой день Гюро опять приехала очень рано, но она не пошла сразу к Тюлиньке, потому что ей хотелось посмотреть, не стёрлись ли «классики». «Классики» не стёрлись, и она долго прыгала одна. Потом вышли и другие дети. Сегодня на неё уже никто не сердился.

— Ты можешь прыгать вместе с нами, ведь ты почти живёшь здесь, — сказали они.

— Если бы мне не нужно было идти в детский сад, мы бы с тобой весь день играли вместе, — сказала Анна.

— А я не хожу в детский сад, — сказал один мальчик. — И гуляю один, потому что я уже большой.

— Его мама не работает, она домашняя хозяйка, — объяснила Грета.

— А разве это не работа? — удивилась Гюро. — Моя мама говорит, что домашняя хозяйка за день делает много разной работы и у неё никогда не бывает свободной минутки.

— Какая же это работа, если за неё не платят денег? — спросила Анна. — Это не настоящая работа.

— Ну и что ж, что не платят, а работа всё равно настоящая и тяжёлая, — твёрдо сказала Гюро.

Тут из подъезда вышла Тюлинька.

— Гюро, а я и не знала, что ты уже здесь! — воскликнула она. — И я вижу, ты уже познакомилась со всеми детьми? Знаешь, у меня сегодня очень болит плечо.

— Ты ушиблась? — спросила Гюро.

— Нет, занималась домашней работой, а это так трудно, — ответила Тюлинька. — Гораздо труднее, чем быть телефонисткой. Вчера я протирала окна, а сегодня не могу пошевелить рукой. Идём со мной в магазин, ты поможешь мне нести покупки. Я могу двигать только одной рукой, другая меня не слушается.

— Я сильная, я тебе помогу, — сказала Гюро.

— Это твоя бабушка? — спросил мальчик.

— Нет, это моя дневная мама, — объяснила Гюро, и они с Тюлинькой пошли в магазин.

Они очень торопились, ведь вы помните, что к Тюлиньке вечером должны были прийти гости. Гюро несла пакеты в обеих руках, а Тюлинька — только в одной.

— Первым делом мы поставим тесто для плюшек, — сказала Тюлинька, когда они вернулись домой. — Месить придётся тебе, боюсь, что сегодня я не справлюсь с такой работой.

Кто из вас не любит месить тесто? Месить тесто любят все, и Гюро, конечно, тоже любила. Сперва она размешивала тесто ложкой, но когда оно загустело, Тюлинька разрешила ей месить руками. И Гюро принялась за дело. Она месила так энергично и деловито, что Тюлиньке тоже захотелось попробовать, и она запустила обе руки в тесто. Нет, одна рука решительно отказывалась служить ей — испачканная тестом, она бессильно повисла вдоль тела. Но Тюлинька не расстроилась, и они с Гюро домесили тесто в три руки.

Потом тесто укрыли полотенцем и поставили в тёплое местечко.

В это время зазвонил телефон, звонила Лиллен.

— Алло! Алло! — закричала она в трубку. — Я собираюсь приехать к тебе в воскресенье. Мне очень хочется посмотреть, как ты устроилась. Но я приеду с утра, ты ведь знаешь, что я боюсь вечером выходить из дому.

— Я буду ждать тебя, — ответила Тюлинька. — Мы с тобой пообедаем, погуляем, и ты засветло вернёшься домой. А сейчас до свидания, вешай скорей трубку, ты ведь знаешь, что, чем дольше мы будем говорить, тем больше тебе придётся заплатить за этот разговор.

Она положила трубку и увидела, что весь телефон измазан в тесте, словно он стоял не в квартире, а в пекарне.

— Ничего, мы его потом вытрем, — сказала она Гюро. — Нас ждут, нам надо торопиться.

— Мы пойдём в лес? — спросила Гюро.

— Да, но не одни, — ответила Тюлинька.

— Ты ещё с кем-нибудь познакомилась? — поинтересовалась Гюро. — Это взрослый?

— Не совсем взрослый. — Тюлинька вышла на площадку и вынула из сумочки ключ.

И тут Гюро услыхала всхлипывания.

— Кто-то плачет, — сказала она.

— Да, — подтвердила Тюлинька. — Мы пришли в самый раз. Эй, дружочек, я здесь! — крикнула она через закрытую дверь.

Плач за дверью стал громче. Тюлинька открыла дверь, и на пороге показался Индивид. Он мимоходом лизнул Гюро в лицо, стащил с неё шапку, поздоровался с Тюлинькой и помчался по площадке.

— Стой! Куда ты? — крикнула Тюлинька. — А поводок?

Но Индивид и не собирался никуда убегать, он просто обезумел от радости и весело носился взад и вперёд. Не успевшую посторониться Гюро он сбил с ног, а Тюлиньке пришлось прижаться к самой стене.

— Как же нам его остановить? — сказала Тюлинька. — Давай сядем на корточки и попробуем притвориться, будто плачем, может, он нас пожалеет и подойдёт.

Они так и сделали. Гюро стала громко всхлипывать, а Тюлинька потихоньку завыла. Индивид тут же подбежал к ним и, чтобы утешить Тюлиньку, стал лизать ей лицо.

Тюлинька воспользовалась этим и хотела надеть на него ошейник, но у неё плохо действовала правая рука, и Индивид, вырвавшись, снова забегал по площадке.

— Давай поплачем ещё раз, — предложила Тюлинька и снова заплакала.

Гюро поспешила присоединиться к ней. Она, если хотела, могла плакать очень громко. Они рыдали во весь голос. Индивид с интересом подошёл к ним. Но не он один. Из соседней двери вышел человек. Он был ужасно сердит.

— Что здесь происходит? — спросил он. — Я у себя в квартире не могу работать. Ведь вы взрослый человек, — обратился он к Тюлиньке. — Какой пример вы подаёте ребёнку! Вы что, ушиблись?

— Нисколько, — ответила Тюлинька. — Ну, вот, теперь я держу его достаточно крепко. Простите, пожалуйста, мы только хотели поймать собаку.

— Но это же не ваша собака, — сказал сосед. — Она живёт у меня за стеной, я её по голосу знаю, она целыми днями не даёт мне покоя.

— Вы совершенно правы, — сказала Тюлинька, — но теперь он больше не будет плакать. Я буду ему дневной мамой, так же как Гюро, и мы сейчас уходим гулять. Не бойтесь, больше вам никто не будет мешать.

— Посмотрим, — сказал сосед. — Видите ли, я работаю дома, а при таком шуме невозможно сосредоточиться.

— Простите, пожалуйста, мы больше не будем, — ещё раз извинилась Тюлинька.

Теперь она помнила, что ей следует держать поводок левой рукой, и легко сдерживала Индивида, хотя он тянул очень сильно. Гюро на всякий случай крепко вцепилась в её пальто.

Индивид прекрасно знал, что такое лифт, и они без приключений спустились вниз. Там Индивид потянул к двери с удвоенной силой.

— Не спеши так, дружочек, ты же видишь, мы идём гулять, — сказала Тюлинька, но Индивид не понял ни слова. Он дёрнул так, что Тюлинька и Гюро пулей вылетели за ним из подъезда. В дверях они столкнулись с какой-то женщиной, которая возвращалась из магазина с полными авоськами.

— Надо смотреть, — строго сказала она Тюлиньке.

— Я смотрю, но он очень сильный, — стала оправдываться Тюлинька.

— Не надо заводить собаку, если вы не можете с нею справиться, — проворчала женщина.

У Тюлиньки не было возможности ответить женщине, они с Гюро были уже далеко. Наконец Индивид нашёл подходящее местечко и присел на корточки.

— Бедняжка, видишь, как ему нужно было на улицу, — сказала Тюлинька. — Просто удивительно, что он столько терпел, ведь он ещё совсем маленький.

Гюро не считала, что Индивид такой уж маленький — он был гораздо больше и сильнее её, но Тюлинька сказала, что ему всего восемь месяцев.

— Видишь, он ещё даже не умеет поднимать лапу, как все взрослые псы, а присаживается на корточки, — объяснила она Гюро.

Теперь Индивид успокоился, и они пошли к лесу.

— Смотри, Гюро, эта дорога ведёт прямо в лес, она называется Сосновое шоссе. Ой, как интересно, тут под этим названием есть ещё и другое — Бабушкина дорога! Никогда не слыхала такого смешного названия. Давай пойдём с тобой по Бабушкиной дороге, хочешь? — предложила Тюлинька.

— Хочу, — сказала Гюро.

Но Индивиду Бабушкина дорога не понравилась, его гораздо больше привлекала старая лесная тропинка, там было столько незнакомых, но манящих запахов — наверняка там раньше ходили собаки! Индивид опустил нос к самой земле и потянул Тюлиньку за собой.

— Ладно, ладно, пойдём здесь, — уступила ему Тюлинька. — Но сперва я должна вас сфотографировать, я и не знала, что Индивид умеет улыбаться.

День выдался на редкость погожий, пахло весной, и птицы громко гомонили, строя свои гнёзда. Снег на дороге растаял, и на ней было полно луж.

— Почему ты не надела резиновые сапоги? — строго спросила Гюро у Тюлиньки, глядя на её мокрые и грязные туфли, впрочем, чулки у Тюлиньки тоже были грязные. — Ты можешь простудиться.

— Пустяки, — ответила Тюлинька, — дома я переобуюсь, а завтра непременно куплю себе сапоги.

В лесу Гюро уже не было надобности держать Тюлиньку за пальто, и она весело бегала по дороге взад и вперёд. Индивиду тоже хотелось побегать, тем более, что он умел бегать ещё быстрее, чем Гюро, но Тюлинька сказала:

— Потерпи, дружочек, я не могу тебя отпустить. Вдруг ты убежишь от меня — что тогда скажут твои хозяева? И рука меня совсем не слушается, видишь, висит как плеть. Гюро, давай беседовать о чём-нибудь, тогда я забуду, что у меня болит плечо.