Захватчики: Люди и собаки против неандертальцев - Пэт Шипман

Почему непосредственная датировка скелетных останков так трудна? Во-первых, не все части скелета могут быть однозначно идентифицированы, как останки неандертальца или современного человека. Во-вторых, останков попросту не так много, как можно было бы надеяться. В-третьих, некоторые кураторы с большой неохотой позволяют исследователям брать (и уничтожать) частицы драгоценных экземпляров даже несмотря на то, что необходимый размер нужного образца кости очень, очень мал (около одного грамма). Только относительно небольшое количество останков гоминин было датировано с помощью современных методов.

Один из диагностированных образцов – это череп человека современного типа из Там Па Линга (Лаос), о котором впервые было объявлено в 2012 г.{60} Череп датирован периодом от 46 000 до 63 000 некалиброванных лет. Если люди современного типа жили в Лаосе более 45 000 лет назад, значит, они должны были пересечь Европу еще раньше. Однако радиоуглеродному анализу были подвергнуты только небольшие образцы угля, возраст которых оказался очень близок к границе применимости радиоуглеродного метода датировки. Образцы почвы и отложений из Там Па Линга были проанализированы с помощью других методов датировки. Полученные результаты в целом подтвердили древность образцов, но не повысили точность датировки, погрешность которой была велика. Кроме того, обобщение результатов всех методик с анализом геологического разреза показало, что некоторые даты выпадают из ряда, а значит, либо геологические слои перемешаны, либо образцы были загрязнены, что привело к неверным датировкам. Появились сомнения в том, действительно ли эти экземпляры такие древние{61}.

Другим свидетельством давнего присутствия гоминин в Китае стали два зуба, найденные недавно в пещере Лунадун{62}. Эти зубы, определенно, принадлежали гомининам, а некоторые авторы полагают, что это зубы людей современного типа, а не неандертальцев. Впрочем, сложно отнести найденные отдельные зубы к тому или другому виду. Если это зубы современного человека, тогда из их расположения в земле – они были найдены между двумя геологическими слоями, датируемыми 129 000 и 70 000 лет, – можно предположить, что современные люди появились в Китае раньше, чем считалось. Останки слишком древние, чтобы их можно было подвергнуть радиоуглеродному анализу, датировать их непосредственно не получится.

Более строгие выводы можно сделать из анализа фрагмента человеческой челюсти из Кентской пещеры в Англии. Возраст находки, оценка которой была выполнена после предварительной ультрафильтрации и очистки фрагмента, оценивается в 41 000–45 000 лет. Чтобы попасть из Леванта в Англию, люди современного вида должны были сначала пройти через континентальную Европу. Результаты датировки прекрасно совпадают с древними ориньякскими стоянками современных людей на территории Европы, возраст которых оценивается в 42 500 лет.

Челюсть из Кентской пещеры относится к тому же времени, что и отдельные молочные зубы из грота дель Кавалло в Италии, которые датированы периодом 45 000–43 000 лет назад{63}. Важно отметить, что зубы, найденные в гроте дель Кавалло, относятся к «переходной» улузианской материальной культуре, которая до недавнего времени считалась культурой неандертальцев. Однако передатировка зубов из грота дель Кавалло и доказательства того, что эти зубы принадлежали людям современного типа, разрушают связь между улузианской культурой и неандертальцами. Кроме того, эти факты свидетельствуют о том, что люди и неандертальцы могли сосуществовать на территории современной Италии в течение 3000 лет.

Четвертым особо значимым экземпляром ископаемых останков является челюсть, найденная на археологической стоянке Пештера-ку-Оасе в Румынии. Возраст находки оценивается в 46 000 лет. На этой стоянке не было найдено каких-либо орудий труда, тем не менее ее древность в целом подтверждается ее расположением ниже слоя КИ, а значит, ей больше 39 300 лет{64}.

Итоговая (до настоящего времени) серия доказательств связана с заселением людьми Австралии. Как я уже упоминала, на ее территории не было ни одного вида гоминин, пока около 50 000–45 000 лет назад там не появились древние представители людей современного типа. Таким образом, каменные орудия, остатки очагов и другие археологические свидетельства в Австралии являются более надежными признаками присутствия человека современного типа, чем в Евразии. Археологические стоянки, среди которых Дьявольское логово, озеро Мунго и Наорла, датированы 48 000–44 000 лет. Если современные люди появились в Австралии почти 50 000 лет назад – по самым консервативным оценкам – попасть сюда они могли только через Евразию. Так или иначе. Однако Австралия в те времена не была соединена с Азиатским материком, а минимальное расстояние, которое нужно было преодолеть в открытом море, чтобы добраться до Австралии, составляло 80 км. Многие исследователи считают, что раз люди смогли добраться до Австралии в те времена, значит, у них были лодки и значительный опыт мореплавания, что говорит о наличии некоторых сложных навыков. Несомненно, такие «продвинутые» и «современные» люди были более успешными охотниками, чем неандертальцы. А может, это все просто высокомерная болтовня?

Главный вопрос остается без ответа: было ли вторжение людей современного типа тем фактором, который привел к вымиранию неандертальцев, или основной причиной стало изменение климата?

5. Откуда вы знаете то, что знаете?

Любая гипотеза хороша ровно настолько, насколько выдержит испытание реальными данными – это в науке фактически аксиома. Ценность любых идей, какими бы восхитительными, интуитивно понятными или политически корректными они ни были, не велика, если в их подтверждение невозможно собрать хоть какие-нибудь данные. Половина усилий тратится на то, чтобы на основе выдвинутой гипотезы сделать некоторые предсказания, а затем найти способ определить, насколько эти предсказания верны. В исторических науках вроде палеоантропологии ситуация усложняется тем, что никакие эксперименты провести не получится; эволюционную историю невозможно воспроизвести заново, как запись любимого фильма, нельзя ее воспроизвести и частично, изменив несколько параметров.

Существует две основные соперничающие теории, которые объясняют исчезновение неандертальцев. Первая утверждает, что к вымиранию неандертальцев привели неустойчивость климата и изменения, произошедшие в период КИС 3. Одним из выдающихся сторонников гипотезы изменения климата является Клайв Финлейсон. Он помог составить карты флоры и фауны Западной Европы, показывающие, как на этих территориях менялся во времени растительный и животный мир. Финлейсон и его коллеги поддерживали точку зрения, согласно которой нет прямых свидетельств сосуществования неандертальцев и современных людей, пребывания их в одних и тех же местах в одно и то же время (доказать подобное вообще крайне сложно), хотя оба вида обитали в одном географическом регионе. Финлейсон считает, что ареалы обоих видов расширялись или сужались в зависимости от климатических условий. «Это было динамическое равновесие, – говорит он – некое подобие полупостоянного географического сосуществования»{65}. И вопрос о том, когда именно современные люди добрались до евразийских равнин, где неандертальцы уже были малочисленны, если не исчезли совсем, становится спорным. Не существовало ни географических барьеров, ни препятствий со стороны конкурентов, которые бы мешали продвижению современных людей после того, как неандертальцы отступили к Средиземноморскому побережью, откуда они уже не смогли повторно колонизировать центральную и северную части Европы.

Финлейсон подчеркивает, что такое динамическое сосуществование зависело от потенциальной емкости экосистемы. «Потенциальная емкость экосистемы» – экологический термин, под которым подразумевают число особей популяции, жизнь которых конкретная природная система сможет поддерживать в течение неограниченного времени. Это полезное понятие, правда, ему сложно дать количественную характеристику, которую можно было бы точно измерить или рассчитать. Финлейсон предполагает, что евразийская экосистема не была «полной», то есть она была не так плотно заселена млекопитающими и могла принять новые виды, поэтому неандертальцы и современные люди не конкурировали друг с другом напрямую. Он полагает, что их образ жизни включал дополнительные способы адаптации. Неандертальцы, по его мнению, охотились из засады, выслеживая свою добычу под прикрытием кустарника и высокой травы до того момента, пока не приближались к ней на достаточно близкое расстояние, чтобы убить животное с помощью ручного оружия. Если эта интерпретация верна, тогда тот факт, что неандертальцы справлялись с добычей крупного зверя, весьма впечатляет. Современные люди использовали метательное оружие, которое можно применять на больших расстояниях. Они отдавали предпочтение просторным и открытым равнинам степей и тундр. Оба этих предположения подтверждаются археологическими находками и анатомическими особенностями.