Непорочная для оборотня (СИ) - Горская Ева

С другой стороны, разговор с Валентиной, был мне на руку. Это я почти ничего не знала о личной и деловой жизни собственного опекуна, но она и Николай постоянно находились рядом с ним.

Через четверть часа, вырвавшись из лап словоохотливой домработницы, задумчивая я, поднималась по лестнице в спальню.

Итак, что мы имели…

Во-первых, постоянной женщины у Виктора Степановича не было. Во всяком случае, никого в дом он не приводил. Что серьезно расстраивало Валентину. Она хотела счастья хозяину, как и все мы. Было бы неплохо спросить тоже самое у Николая, но отчего-то вести разговоры о женщинах Виктора Степановича с мужчиной было некомфортно. Даже представлять подобный разговор некомфортно, не то, что вести…

Во-вторых, друзей он тоже в дом не водил. В доме, вообще, по словам тети Вали никого не было. Лишь хозяин, немногочисленная прислуга и я временами.

В-третьих, о его бизнесе она тоже ничего не знала. Правда, краем уха слышала о каких-то проблемах. Последнее время Виктор Степанович из-за чего-то сильно нервничал. Плохо ел и спал. Тетя Валя никак не связала это его состояние с предполагаемым инсультом. Даже не подумала вчера рассказать, когда я спрашивала.

Картина получилась безрадостная. Ладно, я, отсутствующая месяцами, ничего толком не знала о жизни опекуна. Что, вообще-то, меня не слишком красило и заставляло чувствовать себя в этот момент виноватой. Ведь я принимала заботу и поддержку Виктора Степановича, как что-то само собой разумеющее, и ничего не давала взамен. Но самые приближенные, которые по многу часов находились рядом с ним и пристально следили за его жизнью?.. Нет, определенно, после больницы следовало ехать в офис и надеяться, что там окажутся более внимательные и осведомленные сотрудники. Сотрудники, которые хоть немного смогут помочь. Уже жалела, что договорилась с Пахмутовым встретиться столь рано.

Стояла в нижнем белье около зеркала и рассматривала сочный крупный синяк, когда раздался телефонный звон. Звонил автор засоса.

Разговаривать с Сафроновым мне вовсе не хотелось, но все равно ответила:

— Да.

— Ай, что-то случилось?

— Нет. С чего ты взял? Денис, а зачем ты звонишь? Я думала, у тебя важная встреча.

— Да, через пару минут начнется. Я соскучился, зайка. Соскучился по твоему голосу, — вот назойливый тип. Прошло меньше часа, как мы расстались. Но вместо того, чтобы раздражаться, улыбнулась.

Только увидев в отражении зеркала свою улыбающуюся мордашку, одернула себя. Понимала, что Сафронов не для такой, как я. Поэтому ни-ни! Вообще, он опасный и приставучий тип. Озабоченный маньяк какой-то!

— Хорошо. Удачных переговоров! — собиралась отключиться.

— Ты отшиваешь меня? — Сафронову явно не понравилась моя реакция.

— Нет, Денис, но я собиралась позвонить лечащему врачу Виктора Степановича.

— Хорошо. Хочешь, пообедаем вместе?

— Пообедаем? — удивилась. — А как же твои важные дела?

— Я тут подумал, что нет ничего важнее тебя, зайка, — а я растерялась. Он говорил утром с такой убежденностью о супер важной и выгодной сделке. Рассказывал, что утро и день лучше бы провел в постели со мной, если бы не срочные дела. А сейчас готов отказаться от возможной прибыли? — Ошибкой было оставить тебя одну в такой момент.

— Мне очень приятно слышать подобное, — нашлась, — но у меня дела. Давай встретимся вечером, как и договаривались, — искренне надеялась, что к тому времени успею договориться о переводе Виктора Степановича в другое лечебное заведение. Зависеть от Сафронова даже в мелочах не хотелось, а тем более быть ему обязанной.

— Ты ведь только в больницу собиралась.

— А еще в офис Самойленко.

— Зачем? — вот привязчивый тип!

— Выяснилось, что у Виктора Степановича были какие-то проблемы с бизнесом, отчего нарушился сон, — кратко пояснила, пока Сафронов не предложил свою «помощь». — Возможно, это как-то связано с его состоянием и сможет помочь. Подумала, что секретарь или помощник может знать что-то о его состоянии здоровья, — в конце концов, Виктор Степанович — обычный бизнесмен. Хотя на данный момент у меня складывалось ощущение, что он вел какую-то тайную жизнь. Словно, шпион какой-то. Никто ничего не знал о его делах. Это ведь глупо! Тот же Николай его сопровождал почти постоянно. Неужели, ничего не замечал?! Или мне не велено было ничего говорить? Последняя мысль для меня оказалась неожиданной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Может быть, нужна помощь?

— Давай, поговорим об этом вечером, Денис.

— Хорошо, Ай. Если что-то понадобится, звони сразу.

Двоякое чувство осталось после общения с Сафроновым.

Собиралась отложить мобильный телефон и взять массажную расческу, чтобы привести волосы хоть в какое-то подобие порядка, как смартфон завибрировал в руке:

— Да, — раздраженно буркнула. Опять что-то потребовалось этому Сафронову!

— Доброе утро, Агния Николаевна! Это Юрий Олегович, лечащий врач господина Самойленко.

— Доброе утро! Есть какие-то новости? — нетерпеливо потребовала. В конце концов, новости о здоровье опекуна мне обещали еще вчера.

— Да, — признался врач. Голос мне показался мрачным.

— Говорите! — поторопила.

— Это не телефонный разговор. Вы не могли бы подъехать?

— Разумеется. Но вы хотя бы можете сказать, состояние Самойленко ухудшилось?

— Нет, но пришли результаты обследования. К сожалению, порадовать вас нечем.

Собиралась быстро. Наскоро приняла душ и натянула на себя джинсы с майкой, планируя сверху накинуть пиджак. Я еще помнила, что договорилась о встрече с Пахмутовым, выглядеть стоило хотя бы более-менее презентабельно. Тщательный макияж делать тоже не было времени. Немного туши на ресницы и чуть розоватый блеск для губ. Я была в том возрасте, когда легко можно было обойтись без тональных средств, двумя взмахами кисти для пудры, убрав некрасивый блеск.

Звонок Юрия Олеговича не расстроил. Я была готова к чему-то подобному. Это означало лишь то, что я рассуждала в правильном направлении. В ближайшее время, если только каким-то чудом Виктору Степановичу не станет лучше, мне придется взять на себя ответственность.

А я ведь никогда не была ответственной, хотя давно вела самостоятельную жизнь. Просто жила по накатанной. После того, как ушла из дома, сразу очутилась под крылышком Самойленко. Мне ни дня не приходилось думать о том, как добыть кусок хлеба.

«Хочешь продолжить учебу в Англии?». Пожалуйста.

«Хочешь в августе отправиться во Францию?». Изволь.

«Хочешь на горнолыжный курорт? Нет?! Может быть, на море?». Без проблем.

Да, я не наглела, ограничивая себя в тратах, понимая, что Виктор Степанович заботится обо мне только в память об отце. Но сам Виктор Степанович меня никогда не ограничивал. Я ведь запросто могла пойти в любой момент и купить себе брендовую сумочку или туфельки.

Мне достаточно было зайти в гараж, чтобы убедиться в его щедрости.

Кстати, о гараже… Я уже подумала о том, что если не найду способа раздобыть денег для перевода в другую клинику, можно продать свою машину.

— Еще воды? — участливо поинтересовался Юрий Олегович.

— Нет. Объясните, пожалуйста, еще раз, — попросила. — Неужели, совсем ничего нельзя сделать?

— Боюсь, что нет. В данном случае мы можем только способствовать, но все зависит исключительно от него. Требуется время, — такими вот обтекаемыми фразами Лермонтов пичкал меня уже добрую четверть часа. Оказалось, что инсульт спровоцировал у Виктора Степановича обширный отек мозга, поэтому его ввели в медикаментозную кому. Смешно звучит, но искусственная кома восстанавливала нервные клетки. Правда, длительное нахождение в медикаментозной коме могло нанести существенный вред. Были еще другие, менее серьезные осложнения, вызванные инсультом. Юрий Олегович вдоволь сыпал непонятными медицинскими терминами. Но какие-то положительные прогнозы врач делать напрочь отказался, ссылаясь на то, что все в руках Праматери Луны и пациента. Так и сказал: «Праматери Луны»… Меньше всего ожидала услышать подобную ересь от врача суперсовременной клиники.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})