Зима драконов - Элизабет Линн

Она покачала головой. Ему это не понравится.

Волк не сразу сообразил, что она имеет в виду Туара.

– Тебе и ребенку нужна крыша над головой. Скоро стемнеет.

Но женщина оставалась непреклонной в своем горе.

– Мы будем с ним.

Волк пытался ее переубедить, но она отказывалась сдвинуться с места. Девочка спрятала голову у нее в коленях.

На следующий день Волк написал письмо Соколице:

«Я повстречался с Драконом из Чингары. Случайно. Он меня едва не прирезал. Волосы у него точно солнце, глаза как синее пламя, а руками – так мне сказали – он может раскрошить камень. Он суров в своем правосудии. Но он дракон: я прикоснулся к его сознанию и уверен в этом также, как не сомневаюсь в собственной природе или в твоей и Медведя».

Месяц спустя, наведавшись в Слит, он рассказал Уно о случившемся.

– Да, я слыхал про это. Коджиро Черный наверняка привязал бы их всех голыми к стене замка, чтобы горным воронам было чем пообедать, – спокойно проговорил кузнец. – Но я видел ту женщину пару дней назад, в «Красном дубе». Когда привезешь в гости Теа и малыша?

Волк зашел в «Красный дуб», чтобы спросить про Туара и его семью, и Игейн сказал:

– Она чистит у меня горшки.

– А Туар?

– Работает на конюшне. У него неплохо получается с лошадьми, а им наплевать, как выглядит его рука.

– Ты добрый человек.

– А что может натворить конюх с одной рукой? К тому же я знал его мать.

– А тебе известно, что с Рэндом и остальными? Милорд поступил с ними так же, как поступил бы его отец: приковал к стене. Они умерли.

В далеком, холодном месте, в клетке изо льда, дрожа, лежал обнаженный человек. С ним говорил тихий, несущий зло голос. Казалось, он доносится сразу отовсюду: из воздуха, льда, его сознания. От него невозможно было укрыться – как и от холода.

«…ты не сможешь отсюда уйти, – шептал он. – Ты думаешь, это тебе удастся. Представляешь себе, что ты свободен, свободен ото льда и снега, свободен от боли, от кошмара и мучений… – Голос рассмеялся, и холодный пот потек по дрожащему телу человека, словно начал таять лед. – Ты не свободен, предатель. Ты в клетке. Твоя кожа примерзла к решетке. Твоя плоть рвется всякий раз, когда ты шевелишься. Ты замерзаешь и молишь о пощаде, но никто не придет, чтобы открыть дверь. Ты не можешь выбраться. Ты никогда не выйдешь отсюда. Лед бежит по твоим жилам, наполняет сердце.

Ты никогда не обретешь свободы. Ты никогда не согреешься…»

ГЛАВА 4

В июле, когда обжигающее солнце проливало свой свет на аккуратные поля, у южных ворот Слита появилась черноволосая чужестранка. На боку у нее висел кинжал, на спине – айсоджайский лук со стрелами.

Ее звали Террил Чернико, Соколица, так она сказала страже у ворот. Она пришла из Уджо повидать Друга.

– Здесь есть таверна, где я могла бы перекусить? – спросила она. – Мне говорили, в Слите отличный эль.

Начальник стражи остался доволен таким вступлением.

– Дальше по улице и налево: «Красный дуб». Мимо не пройдете. Скажите, что вас прислал Бьорн Скальсон, который сейчас несет караул.

В «Красном дубе» было полно народа: купцы с юга, фермеры, приехавшие за припасами, заглянувшие перекусить ремесленники. За столиком возле двери устроились трое мужчин с доской кепх. Рядом с одним из них стоял пустой стул, и Соколица уселась. Ей принесли красный эль и миску жаркого из ягненка. Мясо, приправленное луком и укропом, оказалось превосходным.

В дальнем углу зала с грохотом упал стул – началась ссора между двумя раскрасневшимися юнцами. Мужчина с песочного цвета бородой и лысиной выскочил из кухни, унял спорщиков и ловко вывел их на улицу. Соколица подняла руку, чтобы привлечь его внимание. Когда он подошел к столу, она сказала:

– Передайте благодарность вашей кухарке и тому, кто варит такой великолепный эль.

Мужчина опытным взглядом оценил ее сапоги и серебряные украшения на рукояти кинжала.

– Спасибо, – сказал он. – Мы рады, когда наши посетители довольны обслуживанием.

– Я пришла из Уджо. Я друг Иллемара Дахрани, которого большинство людей называют Волком. Я не видела его с тех пор, как он уехал из Уджо. Но я знаю, что он поселился на севере, женился на женщине из Слита и что у них есть сын. Вы можете мне сказать, все ли у них в порядке?

– Подруга Волка! Лавия! Кружку зля этой посетительнице. Меня зовут Игейн, – представился хозяин постоялого двора. – Эль, который вам так понравился, сварила Серрет, мать Теа. Насколько мне известно, у них все хорошо. Разумеется, я уже довольно давно их не видел, по меньшей мере месяц. Зима выдалась суровая, в такие холода люди предпочитают оставаться дома, весной выходят на поля, потом приезжают купцы… – Он махнул рукой, показывая на переполненный посетителями зал.

– А как мне их найти?

– Идите по берегу реки. Они живут к северу отсюда, на лугу над Слитом. Волк сам построил свой дом. Вы увидите березовую рощу и колодец. Вы пешком? Могу дать вам лошадь из моей конюшни.

– Спасибо, не нужно, – ответила Соколица.

Найти луг оказалось совсем не трудно. Аккуратный домик пристроился неподалеку от маленькой рощицы. Холм защищал его от холодного северного ветра, а на востоке, за темными деревьями, пела свою песню река, в которой стояла высокая вода от растаявших в горах снегов. Спускаясь в маленькую долину, Соколица почувствовала запах дыма – судя по всему, горело яблоневое дерево – и услышала грохот топора. За домом мужчина рубил дрова и аккуратно складывал их в поленницу. Его черные волосы были тронуты серебром, но Соколица узнала уверенные сильные движения. Она увидела, как он поднял голову, следя за ее полетом.

Когда сильная птица опустилась на землю, они посмотрели друг на друга.

– Лето. Ты прилетела, – сказал Волк и тут же повел ее в дом. – Теа, я хочу тебя кое с кем познакомить. – Теа вышла из кухни. – Это Террил, мой друг, ее называют Соколица. Она из Уджо. А это Теа Серретсдаттер Дахрани, моя жена.

Женщины внимательно глядели друг на друга, потом Теа сказала:

– Добро пожаловать на север, Соколица из Уджо. Муж мне про тебя рассказывал.

– А мне писал про тебя и вашего сына, – ответила Соколица. – Можно на него взглянуть?

Теа подвела гостью к колыбели, стоящей у очага. Шем лежал на спине, дрыгая сильными ножками и тихо что-то напевая.

– Это Шем, – сказала Теа и вынула ребенка из колыбели.

Тот принялся радостно мурлыкать и потянулся рукой к лицу Соколицы. Тонкие темные волосики, с которыми он родился, выпали, и на их месте появились густые черные локоны. У него были огромные светлые глаза с бровями, выгнутыми дугами и похожими на крылья. Глаза и брови Теа.