Три жизни одного Бога - Антон Волохов

– В десять кремация, в два захоронение, – сухо сказали мне.

– Хорошо, спасибо, постараюсь быть. У вас всё хорошо? Как Елена? – спросил я, но вместо ответа раздались короткие гудки.

Сев в машину и проехав несколько улиц, я приехал в комендантское управление. Наверху, за широким столом, уже сидел генерал Громов.

– Садитесь, Боев, – сурово сказал он, и двери совещаний закрылись за моей спиной, – Докладывай.

– Старший научный сотрудник проекта – мертв. Оставшаяся вакцина уничтожена. Мой помощник, из военно-медицинской академии, пропал без вести. Документация по проекту похищена.

– Вскрытие проводили? – спросил Громов.

– Так точно. Предварительная версия – неудачная адаптация вируса и электротехнический сбой программного управления.

– Что с Барковым?

– Я найду, его товарищ генерал, далеко не уйдет.

– Уйти-то, не уйдет, а документы-то тю-тю. Продаст их, схватит политическое убежище и думай потом, как его оттуда вытащить.

– Найду, товарищ генерал, найду.

– Боев, ты понимаешь, как меня подвел? Я должен дать результат через месяц! У меня очередь выстроилась отсюда и до мавзолея за инъекцией! Деньжищи, какие вложены! Если кто узнает, что нас кинул твой вшивый адъютант, а девица-изобретатель погибла от собственной дурости, нас с тобой ждут только допросы в подвалах управлений!

– Понимаю, товарищ генерал, но сейчас нужно доложить, что испытания на человеке пока не готовы и требуется время.

– Я Боев, без тебя разберусь, что и кому докладывать. Ты меня не учи. Старый хрен Авдотьев вчера мне фотографию с новой любовницей прислал, знаешь, сколько ей лет? Девятнадцать. А что, говорит, сейчас мне укольчик сделают и вспомню молодость! Потешаться буду. И смеется! Смеется, Боев! А нам с тобой только плакать останется. Ты, правда, сможешь его найти или по ушам мне чешешь?

– Найду, найду товарищ генерал.

– Сам или помощь дать?

– Пока не надо, я сам.

– Что с проектом теперь?

– Старшим будет Ковалёв Дмитрий.

– Он сможет вакцину сделать?

– Думаю, нет. Нужны ученые-технологи и рабочая документация по проекту.

Громов стукнул по столу кулаком и ругнулся, после чего, почесывая усы, он встревожено произнес:

– Рома, ты понимаешь, что я до сих пор с тобой не через тюремную решетку разговариваю, только потому, что мне за всё это, собственные причиндалы оторвут? Мне причиндалы, а тебе тюрьма, Рома.

– Я найду его, товарищ генерал, найду. Найду, верну документацию, и мы возобновим проект, – повторял я снова и снова пытаясь успокоить старика.

– Как он мимо караула прошёл? Почему сигнализация не сработала? Как он вынес проект, взломал замки, обошёл периметр безопасности, как Рома? Как, если он простой зеленый студент, после института?! – надрывался генерал.

– Я думаю, его завербовали ещё со студенческой скамьи. Я отработаю все контакты. Он был профессионалом, тут спору нет, человек подготовлен и обучен, типичный диверсант.

– Работай Рома, работай. Лучше тебя у меня всё равно никого нет.

– Всё сделаем, – сказал я в очередной раз и, выйдя из зала совещаний, вновь плюхнулся в машину.

Положив рабочую сумку на пассажирское сиденье, я увидел длинный рыжий волос, который взмыл вверх вместе с пылью потоком воздуха и плавно опустился мне на руку. Он красиво переливался яркими огненными оттенками на полуденном солнце, заигрывая пёстрым колером в серой будничной среде, напоминая всем вокруг, как легко и быстро, может потухнуть огненный человек, в холодном и жестоком мире.

Я аккуратно снял волос Дарьи пинцетом и положил его в пакетик с документами, в котором лежала папка с фамилией и фотографией Баркова.

– Убью суку, – сказал я и помчал по улицам за город, где располагалось кладбище.

Церемония уже прошла, я опоздал. Вокруг памятника лежали похоронные венки: «от мамы», «от коллег», «от родных», а на самом памятнике была фотография счастливой улыбающейся Дарьи в обнимку с маленьким Мишей.

Я положил цветы с черной тесьмой, на которых было написано: «от друга» и огляделся вокруг. А нет ли здесь того, кто питается чужой болью и ненавистью? Такие шизоидные как он, любят стоять в стороне и упиваться чужим горем, на фоне собственных побед.

Но вокруг никого не было, кроме единственного автомобиля, стоящего на выезде из городского кладбища в метрах двухстах от меня, в котором кто-то сидел. Главное, не спугнуть. Я достал платок и, изображая, что вытираю слезы, неспешно подходил к своей машине, стараясь не смотреть в сторону незнакомца за рулем. Сев в машину, я быстро достал из бардачка бинокль и направил его на таинственный силуэт.

Прямо на меня смотрел Барков…

Бинго!

Глаза Баркова округлились от неожиданности, и он судорожно задергал руками, пытаясь быстро ретироваться. Я кинул бинокль, завел машину и бросился в погоню.

– Насколько ты подлый, настолько и тупой! – ругался я и быстро приближался к Баркову.

Тот наконец-то смог тронуться и рванул по шоссе. Я догнал его и записал номера автомобиля. Мы летели с большой скоростью, город стремительно приближался, впереди был регулируемый перекресток. Я вытащил табельный пистолет и приготовился стрелять по колесам, как вдруг, из-под капота моего автомобиля, пошёл густой черный дым.

– Нет, нет, нет! Только не сейчас! – кричал я.

Машина быстро потеряла ход и остановилась. Я выскочил и увидел, как стремительно уезжал от меня Барков. Стрелять? Нет. Убив его, я потеряю выход на важные документы, которые он, возможно, передаст своим заказчикам. Он может быть только исполнителем, калибр для таких дел не тот.

Наклонившись под авто, я увидел, как из двигателя капает масло. Как это случилось? Новый автомобиль, ещё обкатку не прошёл. Прямо наваждение какое-то. Что-то не клеится. Если это диверсия, то, когда он успел? И всё так тонко продумал? А если случайность, то я отказываюсь в это верить. Не может одному мерзавцу, так беспорядочно во всём везти, не может!

Внезапно я услышал громкий стук, визг тормозов и лязг железа. На перекрестке, в трёхстах метрах от меня, стояло два автомобиля, попавшие в аварию, один из которых был… Баркова!

Я схватил из своей машины папку с документами и принялся бежать к месту аварии. Далеко не уехал! Барков медленно вылез из своей машины, держась за живот. Из другой машины выбежала девушка и что-то кричала. Я бежал изо всех сил. Раздался смех. Мне показалось, что Барков смеялся, пока девушка орала и подходила к нему. Сблизившись с Барковым, она чем-то его ударила по голове. Он упал и продолжил громко хохотать. Девушка все била и била его каким-то тяжелым металлическим предметом, продолжая кричать в агонии.

– Нет! Стойте! Нельзя! – кричал я, но она не останавливалась.

Я достал пистолет и несколько раз выстрелил в воздух. Девушка остановилась и посмотрела в мою сторону. Барков остался